– Это – такое же хорошее объяснение, как любое другое, – сказал я.

– Я благодарю Господа, что никто не пострадал, – сказал он. Для него это не было только выражение. Он подразумевал это буквально. Он действительно был очень набожным католиком, а также имел святой меч, лезвие которое было сделано из стали, в составе которой был гвоздь из креста, на котором был распят Христос. Он встряхнулся и дал мне короткую улыбку. – И тебя, конечно, Гарри.

– Благодарите Дэниела, Молли, и Черити, – сказал я. – Я только заставил наших посетителей напряженно трудиться. Ваша семья понимает, что значит безопасность. И Черити нанесла решающий удар.

Брови Майкла поднялись, и он повернулся к жене.

– Именно она?

Щеки Черити вспыхнули. Она подмела кусочки ваты и бинтов, пропитанные моей кровью, и вынесла их из комнаты, чтобы сжечь в камине в гостиной комнате. В нашем бизнесе Вы никогда не хотите, чтобы образцы вашей крови, волос, или ногтей кто-то нашел. Я кратко изложил Майклу обстоятельства борьбы, в то время как она ушла.

– Мой дюбельный пистолет? – спросил он с усмешкой, когда Черити возвратилась в кухню. – А как ты узнала, что это были фэйри?

– Я не знала, – сказала она. – Я захватила то, что было под рукой.

– Нам просто повезло, – сказал я.

Майкл выгнул бровь в мою сторону.

Я нахмурился.

– Не каждая хорошая вещь, которая случается, – это божественное вмешательство, Майкл.

– Правда, – сказал Майкл, – но я предпочитаю давать Ему кредит, если у меня нет серьезного основания, чтобы думать иначе. Мне это кажется более вежливым, чем наоборот

Пришла Черити и встала возле мужа. Хотя они и улыбались и говорили о нападении легко, я заметил, что они крепко сцепили руки, и глаза Черити продолжали дрейфовать к детям, как будто заверяя себя, что они все здесь и в целости-сохранности.

Я внезапно почувствовал себя лишним.

– Хорошо, – сказал я, поднимаясь, – похоже, что у меня есть новый проект.

Майкл кивнул. – Вы знаете мотив этого нападения?

– Это – предположение, – сказал я. Я натянул свой плащ, вздрагивая, поскольку это движение заставило меня двинуть шеей. – Я думаю, что это из-за меня. Нападение на детей было предлогом, чтобы дать тому на дереве возможность поразить меня в спину.

– Ты уверен? – спросила Черити спокойно.

– Нет, – сказал я. – Возможно, что они сердятся за то дело на Арктис-Тор .

Глаза Черити сузились и стали стальными. Арктис-Тор была сердцем Зимнего Двора, крепостью и святилищем Королевы Мэб. Некие нехорошие парни с Зимнего Двора украли Молли, поэтому мы с Черити, с небольшой помощью, штурмовали башню и забрали Молли силой. Дело получилось шумное, и мы конечно сильно обидели зимних фэйри в процессе его.

– Держите свои глаза открытыми, на всякий случай, – сказал я ей. – И скажите Молли, что я хотел бы, чтобы она осталась здесь в настоящее время.

Майкл поднял бровь.

– Вы думаете, что она нуждается в нашей защите?

– Нет, – сказал я. – Я думаю, что вы, возможно, нуждаетесь в ней.

Майкл моргнул. Черити слегка нахмурилась, но не возразила.

Я кивнул им обоим и уехал. Молли уже не восставала против всего, что я ей говорил делать, но все-таки лучшим способом избежать спора было поставить ее перед свершившимся фактом.

Я закрыл дверь дома Карпентеров за собой, отрезая аромат горячей пиццы и громкие звуки оживленных детских голосов, хриплых после волнения.

Ноябрьская ночь была тиха. И очень холодна.

Я прервал попытку задрожать и поспешил к своему автомобилю, старому потрепанному Фольксвагену Жук, который первоначально был голубым, но теперь представлял собой соединение красных, синих, зеленых, белых, желтых, а больше всего серых пятен на новом капоте. Некий анонимный шутник, который видел слишком много кинофильмов Диснея, нарисовал брызгалкой круг на капоте с номером 53 внутри, но все-таки имя автомобиля было Синий Жук, и таким оно и останется.

Я сел в машину и какое-то время смотрел на теплый золотой свет, льющийся из окон дома.

Потом я уговорил Жука ожить и поспешил домой.

Глава 3

– Ты уверен, что это были фэйри? – спросил Боб-череп.

Я нахмурился.

– Какие другие существа имеют кровь, вспыхивающую при контакте с железом и сталью, Боб? Да, я думаю, что я могу узнать фэйри, когда он ломает мне нос.

Я спустился в свою лабораторию, в которую ведет лазейка со сворачивающейся деревянной стремянкой из гостиной комнаты моей подвальной квартиры. Эта комната расположена достаточно глубоко под остальной частью пансиона, в котором я живу, и в ней постоянно прохладно. Летом это хорошо. Зимой не очень.

Центр лаборатории занимает деревянный стол, и множество рабочих столов и стеллажей тянется возле стен, оставляя узкий проход вокруг стола. Рабочие места заставлены всякими нужными вещами, а к стенам я прикрепил кучу стеллажей. Полки их покрыты огромным количеством разнообразных контейнеров, от освинцованного бокса до сумок из мешковины, от Tupperware [2] до кожаного мешочка, сделанного из мошонки (я не вру!) настоящего африканского льва.

Это был подарок. Не надо спрашивать.

Свечи горели вокруг комнаты, освещая ее мерцающим светом, отражаясь от оловянных зданий миниатюрной модели города Чикаго на центральном столе. Я опустился на единственный письменный стол для Молли – как-то вот сумел выкроить место для него – и ее блокнотам, и медленно накапливающейся коллекции нужных вещей почему-то удается остаться аккуратно организованной несмотря на крошечное место.

– Н-да, похоже, что кто-то обиделся на тебя за Арктис-Тор – сказал Боб. Череп, в чьих глазницах вспыхивали оранжевые огоньки, располагался на своей собственной полке на незагроможденной стене. Полдюжина любовных романов в мягких обложках валялась на полке вокруг него, а седьмой вообще упал и теперь лежит на полу, загораживая часть серебряного круга для вызова духов. – Фэйри очень злопамятны, босс.

Я кивнул черепу, поднял упавшую книгу, и положил ее на полку.

– Ты когда-либо слышал о чем-нибудь похожем на этих парней?

– Мое знание царств фейри главным образом ограничено Зимним двором, – сказал Боб. – Эти парни не походят ни на что, с чем я сталкивался.

– Тогда почему ты решил, что они обиделись на меня за Арктис Тор, Боб? – Я спросил. -Черт, на самом деле даже не мы напали на столицу Зимы. Мы только вломились в самом конце и всего лишь дрались с мальчиками на побегушках Зимы, которые захватили Молли.

– Возможно, некоторые из Зимних Сидхе привлекли их как рабочую силу на контракте. Может, это были дикие фэйри, знаешь ли. Ведь есть намного больше диких, чем тех, кого мы знаем. Может, это были сатиры? – Его глаза-огни прояснились. – Ты не видел нимф? Если есть сатиры, там обязательно должна быть нимфа или две где-нибудь близко.

– Нет, Боб.

– Ты в самом деле уверен? Голая девочка, потрясающе красивая, достаточно взрослая, чтобы знать, что почем, и достаточно молодая, чтобы не заботиться об этом?

– Я бы запомнил, если б увидел такую, – сказал я.

– Фе! – сказал Боб, его глаза-огни слегка потухли от разочарования. – Ты ничего не можешь сделать правильно, Гарри.

Я потер рукой шею сзади. Боль уже была не такая сильная, и тут я что-то начал вспоминать.

– Я видел где-то этих козьих парней, или читал о них прежде, – сказал я. – Или по крайней мере что-то похожее. Куда я засунул те тексты про окраины Небывальщины?

– Северная стена, зеленая пластмассовая коробка под столом,- немедленно сообщил Боб.

– Спасибо, – сказал я. Я вытащил тяжелую пластмассовую коробку. Она была заполнена книгами, в основном это были рукописные трактаты в кожаном переплете на различные сверхъестественные темы. За исключением одной книги, которая была компиляцией “Кэлвина и Хоббса” комиксы. Как она там оказалась?