Она уже использовала почти всю энергию, что у нее была, но была она не безгранична. Эта борьба была почти закончена.

Время, неясно думал я, задыхаясь. Нам нужно еще чуть-чуть времени.

Сила тяжести предложила мне спуститься, и это показалось превосходной идеей. Я, шатаясь, спустился по лестнице на более низкий уровень, пробежал мимо подводных перспектив аквариумов с китами и дельфинами, мимо симпатичных пингвинов и морских выдр, динарианцы бежали по пятам, их колдовство вспыхивало, пролетая мимо нас, а Ива в это время ограждала нас последними частицами энергии в ее бассейне. Я чувствовал, что она оставалась спокойной, и трудилась, чтобы дать мне возможность бежать, и сохранять отрыв от преследования.

И тут пол нанес мне апперкот. Все остальные в Океанарии внезапно упали на бок.

Или нет, подождите. Возможно, это был я.

Я запоздало понял, что, так как я лежал на земле около одного из контейнеров и дышал тяжело, с болью после пинков, я вероятно, получил хорошую дозу отравы прежде, чем встал. Кроме того, если газ был более тяжелым, чем воздух, вероятно, его было больше на земле, чем на трибуне.

Я выиграл для нас несколько секунд. Этого было недостаточно.

Ива приземлилась около меня. Она моргала, и ее глаза расширились в панике. Она подняла свои руки снова, но они двигались медленно, вяло, и ее пальцы остались полусомкнутыми, как у сонного ребенка.

Колдовской трос обернулся вокруг горла Ивы, а множество усиков Дейдры закрутились вокруг ее рук и ног. Они выдернули ее из моего поля зрения.

Я оглядывался, пока не нашел динарианцев, они стояли группой в проходе, освещенные жутким синим светом, исходящим от больших резервуаров. Розанна пристально разглядывала Иву, потом она вздрогнула, свернула свои темные крылья летучей мыши вокруг себя, дрожа, как от холода, и отвернулась от места действия, ее пылающие глаза сузились. Она полезла в сумку и достала другой баллончик. И подала его Тессе, не сказать, чтобы очень расторопно.

Тесса взяла его, покрутила что-то на носике, и вежливо улыбнулась Иве. А потом буквально запихнула носик в рот маленькой девочке и удерживала его там.

Ива запаниковала и закричала. Я видел, что она стала крутиться и пинаться. Она, должно быть, укусила себя за язык или поранила губу зубами. Кровь побежала из ее рта. Она безрезультатно брыкалась и боролась в течение нескольких секунд, а затем обмякла.

– Наконец-то, – сказала Тесса, раздраженно вздыхая. – Это было утомительно.

– Будьте вы прокляты, – произнес я нечленораздельно. Я заставил себя приподняться на одно колено и впился взглядом в Тессу. – Проклинаю вас всех. Вы не можете ее…

– Клише, – пропела Тесса. – Скучно. – Она коснулась своего подбородка когтеобразной кистью. – Дайте мне вспомнить. Что мы делали, когда нас так грубо прервали? Ах! – Она подступила ближе, радостно улыбаясь, и подняла мой револьвер.

И именно тогда я почувствовал, что магия мчится назад в Океанарий, так как огромный символ разрушился, и круг упал.

Я собрал свою печаль и гнев, превратил их в сырую силу и крикнул: – Forzare!

Я не целился в Тессу и ее команду.

Я нацелил это на стеклянную стену, которая была единственной преградой между всеми нами и тремя миллионами галлонов морской воды.

Сила моего желания и моего гнева бросилась и разрушила стену в порошок.

Море вошло с ревом, одним огромным воздействием, которое ощущалось, как удар молотка сразу по каждому квадратному дюйму моего тела.

Потом все стало холодным.

И черным.

Глава 34

Следующее, что я почувствовал, был кашель и боль в груди, и головная боль, и боль во всем остальном, и мне было жутко холодно, хуже, чем в аду. Я захлебывался кашлем и почувствовал, что мой желудок сейчас вывернется наизнанку. Я попытался перекатиться на бок, и не мог, пока кто-то не помог мне.

Соленая вода пополам с чем-то еще вылилась из меня.

– О, – сказал кто-то. – о, благодарю тебя, Господи.

Это Майкл.

– Майкл! – закричал Саня где-то поблизости. – Ты мне нужен!

Простучали, быстро удаляясь, рабочие ботинки.

– Легче, Гарри, – сказала Мёрфи. – Легче. – Она помогла мне лечь обратно, после того, как меня вырвало. Я лежал на какой-то лестнице. Мои ноги спускались вниз, а левая нога была в холодной воде по лодыжку.

Я положил руку на грудь, меня трясло. Мёрфи погладила меня по голове, отводя от моих глаз мокрые пряди волос. Ее лицо осунулось, глаза были взволнованы.

– Реанимация на выезде? – спросил я ее. Мой голос был слабым.

– Да.

– Кажется, мы даже… – начал я.

– Ну вот еще, – сказала она спокойно. – Я только плюнула фруктовым пуншем тебе в рот.

Я слабо засмеялся, и боль усилилась.

Мёрфи наклонялась и мягко уткнулась лбом в мой лоб.

– Ты – такая большущая боль в моей заднице, Гарри. Не надо больше меня так пугать.

Ее пальцы нашли мои и крепко сжали. Я пожал их в ответ, слишком усталый, чтобы делать что-нибудь еще.

Что-то коснулось моей ноги, и я почти закричал. Я сел, вызывая власть, подняв правую руку, в то время как невидимая сила собиралась вокруг чего-то в мерцающих волнах.

Труп плавал в воде, нагой, вниз лицом. Это был человек, которого я никогда не видел прежде, его волосы были длинные, серые и спутанные. Его мягкая, протянутая рука натолкнулась о мою ногу.

– Боже, Гарри, – сказала Мёрфи потрясенным голосом. – Он мертв. Гарри, все в порядке. Он мертв, Гарри.

Моя правая рука оставалась, где была, пальцы растопырены, мерцающий свет пульсировал на них. Потом они задрожали. Я опустил руку снова, отпуская власть, которую я собрал, и когда я это сделал, я почувствовал, что по пальцам пробежали иголочки, а потом они снова оцепенели.

Я уставился на них, озадаченный. Что-то было неправильно. Я был совершенно уверен, что я должен быть намного более взволнован, чем есть в настоящее время, но я не мог как следует связать мысли, чтобы вспомнить, почему.

Мёрфи все еще говорила ровным успокаивающим голосом. Я смутно понял минуту спустя, что это был тон, каким говорят с сумасшедшими людьми или напуганными животными, и что я дышал трудно и быстро, несмотря на то, что не мог объяснить, почему.

– Все в порядке, Гарри, – сказала она. – Он мертв. Ты можешь отпустить меня.

Тут я понял, что моя левая рука потащила Мёрфи куда-то за меня и подальше от трупа, поскольку я собрался… в общем, что-то я собирался сделать. И теперь она, можно сказать, почти что сидела у меня на коленях. Везде, где она касалась меня, было тепло. Меня понадобилось какое-то время, чтобы понять, почему это надо ее отпустить. В конечном счете, тем не менее, я так и сделал.

Мёрфи отодвинулась от меня подальше, качая головой.

– Боже, – сказала она. – Что с тобой, Гарри? Что они сделали тебе?

Я резко упал, слишком усталый, чтобы вытащить ногу из воды, слишком усталый, чтобы попытаться объяснить, что я был не в состоянии помешать демонам унести маленькую девочку.

После минуты тишины Мёрфи сказала, – Ну ладно. Я отвезу тебя к доктору. Мне наплевать, кто эти люди, и что они о себе думают. Они не могут так просто вальсировать в город и задирать моего… – Она внезапно прервалась. – Хм. Как ты справляешься с этим, Гарри?

Она сделала несколько шагов к воде и наклонилась.

– Нет! – рявкнул я.

Она застыла на месте.

– Иисусе, это начинает входить в привычку, – пробормотал я. – Серебряная монета только что выпала из пальцев трупа?

Мёрфи моргнула и посмотрела на меня.

– Да.

– Это зло. Проклятье. Не дотрагивайся до нее. – Я покачал головой и встал. Стена старалась помочь мне, но я поднялся, думая при этом вслух. – Хорошо, первым делом мы должны собрать все, что есть здесь вокруг. У меня уже есть одна. Мы ограничим риск. Пока они все будут у меня. Пока от них нельзя должным образом избавиться.

– Гарри, – сказала Мёрфи ровным голосом. – Ты бормочешь, но наружу выходит очень мало смысла.

– Я объясню. Потерпи. – Я наклонился и нашел другой почерневший динарий, виновато мерцающий в воде. – Идиот, – пробормотал я монете, затем поднял ее одетой в перчатку рукой и засунул в мой карман, где уже была одна. Пенни к пенни, будет фунт, ах-ха-ха.