Буллок А. Т. 2. С. 210

Честным этот пакт никогда не был, потому что слишком глубока пропасть между мировозрениями…

А. Гитлер.

Цит. по: Фест И. Адальф Гитлер. Биография: В 3 т. Пермь, 1993. Т. 3. С. 238

«Здравствуй мой дорогой, милый папочка!

Как ты живешь? Как здоровье? Скучаешь без меня и Васи, или нет? Папочка, я по тебе соскучилась страшно, все жду тебя, а тебе все нет и нет. «Печенкой чувствую», что ты опять надуешь меня, ссылаясь на отсутствие директив, и не приедешь. Ай-ай-ай!

He-хорошо, товарищ секретарь №1, надувать свою хозяйку!

В Москве, говорят, погода нехорошая, то холодно, то жарко, то дожди, а здесь хорошо; я выеду в Москву 29-го, я приеду 31-го.

Учеба у нас начнется 2-го сентября, потому что 1-го воскресение, выходной день. Теперь опять с географией канитель получится: прибавилось 5 республик, прибавилась территория, население, увеличилось количество промышленных предприятий, — а учебник-то 1938 года. Тем более, что у нас в этом году Экономическая география СССР — в учебнике очень многого не будет. Я видела этот учебник; хотя он и толщиной в два пальца, но там много всякой лишней чепухи — так называемого художественного оформления — разных снимков, видов, например виды Сочи, Мацесты, всех курортов и вообще никому не нужных картинок».

С. Аллилуева — Сталину. 22 августа 1940 г. Сочи

Вопрос: Когда состоялась Ваша первая встреча с И.В. Сталиным и каково Ваше общее впечатление о ней?

Ответ: Эту встречу я запомнил в деталях на всю жизнь. Была вторая половина апреля 1940 г. Я только что вернулся с Сельскохозяйственной выставки, где с группой контролеров Комиссии Советского Контроля проверял состояние дела с завершением работ к открытию выставки, как позвонил телефон и меня вызвали в Кремль к И.В. Сталину.

Мне еще ни разу не приходилось бывать у Сталина, хотя за последние два года я часто вызывался в Кремль к отдельным руководителям партии и правительства.

В назначенный час я явился в приемную Сталина, где за письменным столом сидел А.Н. Поскребышев. Поздоровавшись со мной, он сказал:

— Пошли!

Мы вошли в коридор.

— Вот здесь, — сказал Поскребышев, указывая на дверь. — Когда будешь уходить, зайди сначала ко мне.

Он повернулся и ушел к себе.

За дверью была небольшая комната Президиума Свердловского круглого зала. Здесь в этот день, 17 апреля 1940 г., проходило военное совещание по итогам советско-финляндской войны. Я знал об этом и мне очень хотелось присутствовать на этом совещании, потому что к обсуждавшимся вопросам я уже имел некоторое отношение по линии Комиссии Советского Контроля.

В указанной комнате находились Сталин, Молотов, Булганин и нарком лесной и бумажной промышленности СССР Анцелович.

Я робко поздоровался и встал у двери. Ко мне подошел Булганин и сказал: «Постой здесь». Я стоял в смущении как, видимо, обычно бывает в присутствии великого или знаменитого человека. В это время Сталин, сильно взволнованный, ходил по комнате.

— Кажется, уже достаточно получено уроков, — сказал он с гневом в голосе.

Потом воцарилась тишина. Тишину нарушила только булькавшая вода, которую Сталин наливал себе в стакан из бутылки с «нарзаном». Выпив глоток, Сталин закурил папиросу и снова прошелся по комнате. Я внимательно следил за каждым движением вождя и всматривался в его лицо, стараясь уловить и запомнить каждую черту. Он был невысокого роста и не слишком широк в плечах. Чуть продолговатое лицо было покрыто еле заметными морщинами. Все ещё густые, зачесанные кверху волосы слегка покрылись сединой. В чертах его проступало нечто военное. Резко бросались в глаза энергия и сила, которые были в выражении его лица.

Сталин был одет в полувоенную форму: наглухо застегнутая куртка, шаровары защитного цвета, сапоги.

Я впервые близко увидел Сталина.

До этого мне приходилось видеть его только издалека: на торжественных заседаниях, во время парадов, на трибуне совещаний. И всегда этот образ возникал в ассоциации с теми многочисленными портретами, скульптурами, фотографиями, которых много было повсюду. Теперь же передо мной Сталин находился совсем близко, я мог протянуть руку, чтобы дотронуться до него. Многие сейчас хотели быть на моем месте, чтобы вот так близко смотреть на человека, на одного из тех немногих лиц, которые совершили великие дела, составившие целую полосу в истории человечества.

Конечно, возвеличивание Сталина, которое велось в течение ряда лет в нашей стране, оказывало и на меня огромное психологическое воздействие. Я явился к Сталину, когда у меня вполне сложилось впечатление о нем как о великом человеке, гении и вожде. И теперь, когда я был рядом с ним и всматривался в него, я уже не мог иметь о нем другого мнения. Он производил на меня сильное, неотразимое впечатление. Его личность давила на меня своим величием, которое ему было создано ежечасной, ежедневной пропагандой его личности.

Разумеется, как и в каждом человеке, были слабости, промахи и у Сталина. Можно сомневаться во всем, но значение в истории Сталина от этого не изменится. Справедливость должна быть сильной, а сила — справедливой.

Я. Чадаев (в годы войны управ. делами СНК СССР).

Цит. по: Куманев Г. С. 392–393

«Документ № 1

Начальнику 00 НКВД МВО

Майору государственной

безопасности

тов. Базилевич

СПЕЦЗАПИСКА

В обслуживании Особым отделением 57-й авиабригады 16-й истребительный авиаполк для прохождения дальнейшей службы прибыл лейтенант Сталин Василий Иосифович.

Учитывая авторитет отца Сталина В. И. — тов. Сталина, — политкомандование 57-й авиабригады в лице комиссара авиабригады — полкового комиссара Воеводина и нач. политотдела авиабригады — батальонного комиссара Соловьева ставят лейтенанта Сталина в такие условия, которые могут привести к антагонизму между ним и другими военнослужащими авиаполка.

Лейтенант Сталин командованием авиабригады поселен в квартире-общежитии летного состава 16-го АП в отдельной комнате нового 8-го дома гарнизона, который еще не радиофицирован. По распоряжению нач. политотдела бригады Соловьева с занятием комнаты л-том Сталиным был сделан специальный ввод радиоточки в комнату л-та Сталина, даже несмотря на то, что в квартире было 4 комнаты и остальные 3 комнаты остались нерадиофицированными.

Комиссар авиабригады — полковой комиссар Воеводин на один из последних концертов в ДКА привел с собой л-та Сталина, причем раздел его не в общей раздевалке, а в кабинете начальника ДКА, где всегда раздевается и сам, посадил вместе с собой на 1-й ряд, отведенный для руководящего состава авиабригады.

После концерта среди военнослужащих было много разговоров, сводившихся к тому, что вот достаточно л-ту Сталину иметь отца, занимающего высокое положение в стране, так сразу же к нему совершенно другое отношение, даже со стороны комиссара авиабригады.

Сообщается на Ваше распоряжение.

Начальник ОО НКВД 57 АБ

Сержант государственной безопасности

апрель 1940 года Титов».

Из «Папки агентурной разработки В. И. Сталина». Листы 1—2.

Цит. по: Грибанов С. В. Хроника времен Василия Сталина. М.: Гея итерум, 1999.

(Далее цит.: Грибанов С.)

«…В сентябре 1940 года поступил учиться на командный факультет Военно-воздушной академии, где проучился до декабря 1940 года».

Из автобиографии В. Сталина от 18 июня I945 года

«Здравствуй дорогой отец!

Как твое здоровье? Как ты себя чувствуешь?

Я недавно (22, 23-го и половина 24-го) был в Москве, по вызову Рычагова, очень хотел тебя видеть, но мне сказали, что ты занят и не можешь.

Рычагов вызывал меня по поводу учебы. Летать мне тут опять не дают. Боятся как бы чего не вышло. Он меня вызывал и очень сильно отругал за то, что я начал вместо того, чтобы заниматься теорией ходить и доказывать начальству о том, что необходимо летать. И приказал об этом вызове и разговоре доложить тебе, но я тебя не видел.