Ha Ялтинской конференции глав государств антигитлеровской коалиции Сталин удивил всех армянским коньяком. Об изготовлении его подробно поведал затем бывший Председатель Совета Министров Армянской ССР Арам Сергеевич Пирузян. Он рассказал: «Где-то в середине 1944 года мне позвонил И.В. Сталин и сказал: «Я знаю, что в Армении давно работают над созданием коньяка высшего качества. Такие же работы ведутся и в других республиках Закавказья. Необходимо в кратчайший срок изготовить первоклассный ароматный коньяк и представить его к концу года на дегустацию в Москву».

Задание было ясным, весьма сложным для тяжелого военного времени, но его надо было срочно выполнять. Как выяснил потом Арам Сергеевич, такая же команда была дана и руководителям правительств Грузии, Азербайджана и республик Средней Азии. Впоследствии Cталин не забыл своего указания и, несмотря на большую занятость и трудное положение, иногда звонил и спрашивал: «А как обстоит дело с коньяком?»

Шел ускоренный процесс изготовления коньяка, над чем работали многие винодельческие предприятия и лучшие мастера коньячного дела. К намеченному cpоку было изготовлено несколько сортов и, наряду с подобной продукцией других республик, армянские коньяки были доставлены в Москву.

Сталин лично дегустировал их и признал самым лучшим армянский коньяк. Никто тогда не знал, для каких целей все это делалось в спешном порядке и в такое трудное время. Только после завершения Ялтинской конференции стало известно, что армянский коньяк пришелся по вкусу всем руководителям великих государств и членам их делегаций, а затем и получил огромную популярность. Особенно он понравился Черчиллю, который до конца своей жизни ежегодно покупал целый железнодорожный вагон армянского коньяка.

Говорят, что когда Черчилля спрашивали о причинах его долгожительства, а он умер в возрасте девяноста с лишним лет, то он отвечал: «Пейте армянский коньяк, курите гаванские сигары и никогда не опаздывайте к обеду».

Докучаев М. С. 297–298

Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Его влияние на людей неотразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам.

Черчилль У. С. 285

Однажды британский премьер твердо решил не вставать. Но, когда Сталин вошел, «какая-то сверхъестественная сила», как он выразился, подняла его со стула.

Бережков В. С. 233

На конференции в Крыму присутствовали министры иностранных дел, начальники штабов и другие советники. Кроме них были секретари, охрана, летный состав, обслуживающий персонал. Обо всех надо было подумать, всех обеспечить питанием, транспортом и всем необходимым. Нужно было организовать приемы, завтраки, обеды.

У американцев и англичан принято на всех приемах подавать крошечные бутерброды-сандвичи.

Хотя время было еще военное и с продуктами были трудности, я решил принимать гостей по русскому обычаю хлебосольно и распорядился, чтобы бутерброды приготовили большие, такие, как у нас принято, густо намазанные маслом, икрой, чтобы ветчины или рыбы лежал солидный кусок. И официанток подобрал рослых, румяных девушек. Успех моих бутербродов превзошел все ожидания.

Н. Власик.

Цит. по: Логинов В. С. 126

Во время пребывания в Ялте был другой случай, когда не все прошло так гладко. Рузвельт, который давал завтрак, сказал, что он и я в секретных телеграммах всегда называем Сталина «Дядя Джо». Я предложил, чтобы он сказал Сталину об этом в конфиденциальном разговоре, но он пошутил на этот счет при всех. Создалось напряженное положение. Сталин обиделся. «Когда я могу оставить этот стол?» — спросил он возмущенно. Бирнс (советник британского посольства, неоднократно общавшийся со Сталиным.— Е. Г.) спас положение удачным замечанием. «В конце концов, — сказал он, — ведь вы употребляете выражение «Дядя Сэм», так почему же «Дядя Джо» звучит так уж обидно?» После этого маршал успокоился, и Молотов позднее уверял меня, что он понял шутку. Он уже знал, что за границей многие называют его «Дядя Джо», и понял, что прозвище было дано ему дружески, в знак симпатии.

Черчилль У. С. 304–305

В феврале 1945 года, сразу же по возвращении из Ялты в Москву, Сталин начал жаловаться на головную боль, тошноту, позывы к рвоте и легкое головокружение. Через несколько дней он ощутил сильную боль в области сердца и жаловался, что ощущает, будто его грудная клетка стягивается железной лентой. Немедленно вызванный крупный кардиолог профессор Мясников при осмотре вначале не обнаружил ясных клинических признаков какого-либо заболевания. Однако явные симптомы стенокардии и внезапное падение кровяного давления у пациента, хронически страдавшего гипертонией, заставляли заподозрить инфаркт, что в конце концов и было подтверждено электрокардиограммой. Анализ электрокардиограммы показывает наличие локального инфаркта верхушки сердца.

Естественно, что кремлевским врачам было приказано держать эту информацию в строжайшем секрете и не давать просочиться ни малейшей подробности за стены Кремля, а тем более, на Запад. Аналогичные меры секретности сопровождали и повторный локальный инфаркт, случившийся спустя несколько недель в конце апреля 1945 года.

Ноймайр А. С. 417–418

Во время одной прогулки И. В. Сталин неожиданно стал рассказывать мне о своем детстве.

Так за разговором прошло не менее часа. Потом сказал:

— Идемте пить чай, нам нужно кое о чем поговорить.

На обратном пути я спросил:

— Товарищ Сталин, давно хотел узнать о вашем сыне Якове. Нет ли сведений о его судьбе?

На этот вопрос он ответил не сразу. Пройдя добрую сотню шагов, он сказал каким-то приглушенным голосом:

— Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его фашисты. По наведенным справкам, держат они его изолированно от других военнопленных и агитируют за измену Родине.

Помолчав минуту, твердо добавил:

— Нет, Яков предпочтет любую смерть измене Родине.

Чувствовалось, он глубоко переживает за сына. Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагиваясь к еде. Потом, как бы продолжая свои размышления, с горечью произнес:

— Какая тяжелая война! Сколько она унесла жизней наших людей. Видимо, у нас мало останется семей, у которых не погибли близкие...

Жуков Г. Т. 3. С. 50

А разговор Сталина с Жуковым происходил в марте 1945-го, то есть отец до конца войны не знал — жив ли его сын Яков.

Грибанов С. С. 232

Кстати, об американцах. В мае-июне 1945 года в их руки попали секретные документы немцев — о том, как был застрелен Яков Джугашвили. Сначала эту папку союзники намеревались передать Сталину, о чем исполнявший обязанности госсекретаря США Грю информировал посла США в СССР Гарримана телеграммой от 30 июня 1945 года.

Зенькович Н. С. 145

«Сейчас в Германии объединенная группа экспертов государственного департамента и британского министерства иностранных дел изучает важные германские секретные документы о том, как был застрелен сын Сталина, пытавшийся якобы совершить побег из концлагеря. На сей счет обнаружено: письмо Гиммлера к Риббентропу в связи с данным происшествием, фотографии, несколько страниц документации. Британское министерство иностранных дел рекомендовало английскому и американскому правительствам передать оригиналы указанных документов Сталину, а для этого поручить английскому послу в СССР Кларку Керру информировать о найденных документах Молотова и попросить у Молотова совета, как наилучшим образом отдать документы Сталину. Кларк Керр мог бы заявить, что это совместная англо-американская находка, и презентовать ее от имени британского министерства и посольства США. Есть мнение, однако, что передачу документов следует произвести не от лица нашего посольства, а госдепартамента. Суждение посольства о способе вручения документов Сталину было бы желательно знать в госдепартаменте. Вы можете обратиться к Молотову, если сочтете это полезным. Действуйте сообща с Кларком Керром при наличии у него аналогичных инструкций. Грю».