Во время Четвертого крестового похода (1202–1204 гг.) вместо намеченных завоеваний на Востоке они напали на Византию и разгромили ее.

Инициировавший его папа Иннокентий III мечтал о захвате Египта. Однако проблемы со сбором войска и нехватка денег (значительная часть крестоносцев вовремя не добралась до Венеции, купцы которой организовывали за предварительно оговоренную плату их переправу) поставили вышедших воевать в полную зависимость от венецианцев. Дож Энрико Дандоло предложил крестоносцам в качестве компенсации захватить главного конкурента Венеции в торговле на Адриатике – далматинский город Задар. Во время осады и взятия Задара к крестоносцам обратился за помощью сын свергнутого византийского императора царевич Алексей. Помимо денег он пообещал подчинение православной византийской церкви папскому престолу. В результате Константинополь в 1203 г. был отбит крестоносцами, а когда те не получили обещанной суммы, в апреле 1204 г. они взяли византийскую столицу еще раз и подвергли ее тотальному разграблению.

Эта акция, поддержанная и венецианцами, и французским королем, и германским императором, привела к катастрофическим последствиям для всей Европы.

Балканские владения Византии и небольшая территория в Малой Азии (около половины всех земель Империи) были захвачены крестоносцами, здесь возникло новое государство – Латинская империя (1204–1261 гг.). Остатками былого колосса являлись Никейская и Трапезундская империи (обе в Малой Азии), а также Эпирский деспотат (на Балканском полуострове). Венецианцы завладели частью Константинополя, многочисленными портами в Пропонтиде, островами и побережьями в Греции (в частности, Критом). Хотя через несколько десятилетий византийцы воссоздали свою Империю, государству был нанесен сокрушительный удар, ослабивший его и облегчивший мусульманам проникновение в Европу. Всего через столетие упорная антивизантийская политика Запада обернется массой военных и политических проблем для него самого.

В ходе Пятого крестового похода (1217–1221 гг.), в котором участвовали рыцари Англии, Германии, Венгрии и Голландии, после длительной осады они взяли важнейшую крепость Дамиетту. Путь в Египет был открыт, однако отсутствие единства и из рук вон плохое командование привели к ряду поражений, заставивших эвакуировать войска.

В Шестом крестовом походе (1228–1229 гг.) под руководством германского императора Фридриха II европейские рыцари высадились в Сирии. Пообещав султану Египта поддержку против его врагов на Ближнем Востоке, Фридрих выторговал себе Иерусалим и ряд других городов Палестины.

В 1244 г. мусульмане снова отбили Святой город, результатом чего стал Седьмой крестовый поход (1248–1254 гг.). С этого момента крестоносное движение становится почти исключительно инициативой французской короны. Людовик IX Святой остается фактически единственным государем Европы, не утратившим интереса и рвения в войнах на Востоке. Поход преследовал целью закрепиться в Северной Африке. Однако военные неудачи и эпидемия холеры заставили французов вернуться домой ни с чем.

В 1270 г. Людовик Святой организует Восьмой крестовый поход, высадив французское войско в Тунисе. Однако новая эпидемия выкосила значительную часть армии; не пережил ее и сам король.

Эта кампания оказалась последним состоявшимся крестовым походом. Идея новых экспедиций будет возрождаться и в XIV, и в XV, и даже в XVI в., однако дальше приготовлений и робких попыток реализации дело не пойдет. Эпоха крестовых походов безвозвратно уходила в прошлое. Идея, вдохновлявшая первых крестоносцев, уже не привлекала сторонников. Европа сильно изменилась благодаря тесному общению с Востоком.

Знакомство с роскошью и богатством восточных стран и Византии необратимо сказалось на сознании европейцев, прежде всего тех, кто располагал властью. Резко возросшие материальные и отчасти духовные потребности феодалов требовали удовлетворения, которое не могло быть достигнуто за счет поборов с подданных.

Желание увеличить оборот торговли с Востоком вызывало как повышение роли денег в повседневной действительности Европы, так и рост значимости купеческой прослойки. В конечном счете купцы (преимущественно итальянские) первыми осознали бессмысленность войн в Палестине и Африке, предпочитая им торговую экспансию. И, как показал опыт Четвертого крестового похода, феодальные армии на рубеже XII–XIII вв. почти полностью зависели от купцов. Все связи с Ближним Востоком оказались в руках итальянской купеческой аристократии, заинтересованной в мире, а не в регулярных обострениях военных действий.

Усиление сопротивления со стороны мусульман и возвышение Египта также сыграли свою роль. Переориентация крестоносного движения на новые цели (захват Прибалтики, Финляндии и славянских земель, Реконкиста, альбигойские войны) отвлекла множество потенциальных участников от ближневосточных экспедиций. Масса неприкаянных безземельных феодалов, составлявших костяк движения на раннем этапе, находила выход своей энергии в службе по найму в королевских отрядах (так было во Франции и Англии).

В итоге к концу 1280-х годов государства крестоносцев утратили почти все свои территориальные владения, превратившись в несколько приморских крепостей, полностью зависящих от снабжения по морю. В 1291 г. после тяжелой осады последний оплот крестоносцев в Палестине – крепость Акра, оборонявшаяся тамплиерами, – была взята штурмом. Ее эвакуация – последнее событие этой эпохи. Не достигнув своей главной цели – установления христианами контроля над Святой землей, движение крестоносцев сказалось на самой Европе, активизировав в ней практически все стороны жизни: военную, финансово-экономическую, политическую, социальную и культурную. Не будет преувеличением утверждение, что классическое Средневековье началось с крестовыми походами и с ними же завершилось.

Каролинги занимали королевский престол во Франции до 987 г. На протяжении IX–X вв. власть постепенно ускользала из их рук. Крупные феодалы, владевшие земельными угодьями, усиливали свои позиции и почти не считались с королем. Феодальная раздробленность приобрела во Франции IX–XI вв. классические контуры. Именно здесь свято соблюдался принцип: «вассал моего вассала не мой вассал». Поэтому в бывших западных землях Империи Каролингов уже ко второй половине IX в. трудно усмотреть какие-либо признаки реального управления из центра. Провинции становятся суверенными, власть рассредоточивается в руках местных правителей. Все это сопровождается вырождением королевской династии. Последние из Каролингов вполне заслужили репутацию безвольных и безынициативных владык.

В конце X в. укрепляет свои позиции династия графов Парижских Робертинов, поднявшаяся в период войн с викингами. Один из ее представителей – Гуго Капет – в 987 г., после смерти бездетного Людовика V Каролинга, избирается на королевский престол и основывает новую династию, которая будет править Францией около трех с половиной веков и сделает очень много для созидания единого государства. Однако в конце X в. французский король полностью зависел от своих могущественных вассалов.

Ядром его личного домена был Иль-де-Франс (Остров Франции), сравнительно небольшая территория от Парижа до Орлеана, резиденция первых Капетингов. На первый взгляд ничем особенным эти земли не отличались. Но в XII и XIII в. выяснится, что сбалансированный климат создает идеальные условия для развития всех основных видов сельскохозяйственной деятельности, а контроль над средними течениями двух главных рек Франции – Сены и Луары – обеспечивает массу преимуществ в торговле.

Однако в начале своего правления Капетинги вынуждены были не только противостоять герцогам и графам своего королевства, но и наводить порядок в собственном домене, воюя с непокорными вассалами. За его пределами существовало множество тех, кто повиновался королю формально и, считая себя во всем ему равным, расценивал даже принесение вассальной присяги – оммажа – неприемлемым и унизительным актом.