никаких результатов не было достигнуто, кроме… — профессор тяжело вздохнул, —
увеличения статистики исчезновений. Да, уважаемый Бэфросиаст, они отправляли
своих людей в места обитания вампиров, основываясь на криминальную сводку
загадочных смертей, в места так называемой паранормальной обстановки. Но агенты
либо возвращались в состоянии аффекта, либо не возвращались совсем. Исчезали,
терялись, превращаясь по состоянию интеллекта и психики в неизлечимо больных:
олигофрения, паранойя, инфантилизм, минимум — амнезия и галлюциногенный синдром.
В таком состоянии пять из десяти агентов. Остальные просто исчезли…За пять лет
отдел потерял белее тысячи своновцев, отборных, элитных воинов. Конечно, это не
приводило в экстаз начальство. Вскоре отдел сменил тактику, перейдя в сверх
секретное ведомство под руководство полковника Горловского. Они начали разведку,
взяли под контроль всех, кто по каким-либо параметрам мог иметь отношение к
вампирам.
Бэф скептически скривился и, не сдержавшись, расхохотался: какая
изобретательность!
— Вы смеетесь, Бэфросиаст? Да, да — смешно, вы правы. Большая часть
подозреваемых оказалась всего лишь больными людьми, остальные не имели и
малейших отклонений от нормы. Но…Вы тоже попали в поле внимания. Вас стали
отслеживать, каждый шаг, каждый вздох, наверняка, вы это почувствовали.
— И что? Какое мне дело до забав человечков?
— Но вас вычислили. Ко мне пришли после наших с вами бесед там, в Любице. Потом
вызвали и попросили написать подробнейшую докладную о темах, что мы задели в
беседе. Их интересовало все — как вы разговариваете, чем интересуетесь, что
пьете, едите… Мне показалось это странным, а вскоре я выяснил, чем вызвано
любопытство столь высоких органов к вашей персоне. Мне дали задание не
отказываться от встреч с вами, охотно идти на контакт и попытаться выведать ваше
постоянное место обитания. Но вы исчезли, и, как я понял, не в первый раз…
— Чем же я привлек внимание?
— Понятия не имею. Со мной не делятся секретной информацией. Возможно, вы очень
любите путешествовать….
— Насколько мне известно, и человеку не чуждо желание развеяться, посмотреть
других и, понятно, показать себя. Путешествия расширяют кругозор, освежают
взгляд на некоторые вещи. СВОН счел мою активность инвективным качеством,
достойным вампира?
— Вы слишком быстро, нет — стремительно меняли города. Вчера в Милане, сегодня
в Праге, вечером уже в Пафосе.
— Технический прогресс. Чартерные рейсы, монорельсовые поезда, ничем не
уступающие самым высокоскоростным и комфортабельным лайнерам.
— Да, но вы не фрахтовали чартеры, не брали билеты ни на одну линию Мега, ни на
один рейс авиалиний. Берегитесь, Бэфросиаст, я случаем узнал, что к вам
направили очень ценного агента с целью взять вас живым и сделать…
— Мертвым, не пожалев живого! — непонятно отчего рассердился вожак. Профессор
смолк, оглушенный ужасающим шипением, от которого волосы встали дыбом, а по
библиотеке прошел не слабый ветерок. Лесс вжала голову в плечи и оскалилась на
мужчину, добавляя впечатлений.
— Так вы пришли по приказу спецотдела? — спокойно спросил Бэф. Адам удивленно
воззрился на него — неужели то, что произошло, лишь игра его воображения? Варн
не сердился?
— Э-э-э… н-нет…
— Тогда, как вы нашли меня?
— Э-э, логика, анализ… Я не мог представить того обоятельнейшего молодого
человека с коим вел интереснейшие беседы в Любице…хм, вампиром, целью
спецотдела. Мне казалось, речь идет о двух совершенно разных людях, не совсем
людях…. Э-э-э вампиры часто маскируются, но отличие сих существ от человека
разительно, например, они не могут спать ночью, как люди, их биологические часы
перевернуты. С вами же мы встречались утром и… днем. Я не придал особого
значения интересу отдела к вашей персоне, но… вскоре некоторые обстоятельства
заставили меня пересмотреть свое мнение по данному делу. Хм…я предполагал, что
могу рассчитывать на некую лояльность к себе с вашей стороны…Я молился,
уважаемый Бэфросиаст, чтоб тот, кто возглавляет местное сообщество… Варн,
оказались вы. Ах, да, я не сказал, как понял, где искать. Замок Монгрейм, в
развалинах коего мы сейчас находимся, с древних времен имел дурную славу. Здесь
произошло немало загадочных исчезновений, смертей. В свое время он считался
историческим памятником, достопримечательностью города, и толпы туристов
приезжали сюда, чтоб насладиться уникальной архитектурой, предметами старины,
древними фресками. Однако ни одна экскурсия не обходилась без эксцессов.
Говорили, здесь водятся привидения. И верили: реконструкция замка стала
постоянной — стоило сделать одно, осыпалось другое, туристы стали жаловаться на
немотивированный страх, что рождался в их душах, когда они входили под своды
часовни. А потом случился обвал, погибло тридцать человек. Только пришли в себя
и попытались восстановить проход к замку, как случился еще один обвал.
Образовалась огромная пропасть, вокруг всей территории здания. О восстановлении
не могло быть и речи. Всю историю замка Монгрейм я знал с детства, его считали
проклятым — хозяин-то в свое время занимался черными делами, вот считали, беду и
накликал…
— Как вы связали меня и историю Черного замка?
— О, вам известно как его называют?… Да, да, это же понятно… Я подумал, что
если в нашем городе есть организованные представители популяции вампиров, то
лучшего места для обитания нельзя придумать. Сюда не ступала нога человека
полтора столетия минимум. Замок застрахован от вторжения с любой стороны —
образовавшееся ущелье под силу преодолеть не каждому специалисту. В общем, будь
я… хм… вампиром, я бы выбрал его.
— Мы Варн, Адам…
— Да, да уважаемый Бэфросиаст, извините, но Варн для меня нечто неопознанное,
тогда как….
— Вампир ясен и понятен, как географический атлас.
— Э-э-э… да.
— То, что не осознано, Адам, имеет, как правило, более осязаемую основу, чем
тщательно исследованное, пронумерованное и выставленное, как исторический
экспонат. Ваши вампиры — миф, но такой привычный, что вы уже и не мыслите себя
без него.
— Не согласен с вами, — упрямо мотнул головой профессор. — Еще в прошлый раз
я привел вам статистику странных смертей с характерными ранами в области сонной
артерии. То, что жертву укусили — не подлежит сомнению, также не подлежит
сомнению, что смерть наступила в результате мумификации кровеносных артерий и
вен. Они пересохли, как русла рек! И так же неоспорим тот факт, что больше на
теле жертвы не было ни одного ранения, повреждения. Она сама шла в руки палача
очарованная им каким-то сверхъестественным образом… Простите, — смутился
Зелинский, сообразив, что сказал.
— Ничего, профессор, вы вольны думать, как вам угодно, истина от этого не
пострадает, — усмехнулся Бэф и развел руками, — что ж, наша беседа была весьма
