спешил предстать пред очи Сталеску, так и стоял за ее спиной. Лейтенант со
значением посмотрел на девушку, добавляя ей неприятных ощущений, и взяв кейс,
пошел на выход.
— Завещаю тебе расколоть этот грецкий орех, — бросил сменщику.
Алиса сжалась, услышав в ответ смешок, и приготовилась к спаррингу с циклопом,
не меньше. Изображать индифферентный спортивный мат или боксерскую грушу она не
собиралась.
Дверь с шелестом закрылась за Федосовым, и новый особист двинулся к столу
подозрительно медленно, словно специально тянул время, нагоняя еще больше страха
на рядовую. Еще бы — наверняка уже в курсе беседы и прекрасно видел, какое
впечатление последний спич лейтенанта произвел на подозреваемую. Вон сколько
жучков да камер по периметру помещения натыкано!
Сталеску почувствовала приближение нового тирана всеми аксонами нервных
окончаний. Низко склонив голову, покосилась на мужчину, остановившегося слева в
метре от нее — начищенные армейские ботинки, крепкие ноги — ни тебе шерсти,
когтей и хвостов, напророченных лейтенантом. Взгляд пошел вверх, к лицу
обещанного монстра.
— Привет! — широко улыбнулся Игнат Гнездевский, с насмешкой разглядывая
вытянувшееся от удивление лицо Сталеску. — Вижу, не ожидала.
Хмыкнул он, присаживаясь на край стола:
— Ужинала? Понятно — нет. Федосов садист тот еще.
Игнат нажал кнопку на поверхности стола и приказал:
— Обед на двоих и включите кондиционер! Ох, и парилка здесь, — качнул головой,
оглядев помещение.
— Ты?! — обрела дар речи Алиса.
— Я, — кивнул, заверяя Игнат.
— Но… ты…
Игнат, перегнувшись, открыл ящик стола и оптом сгреб в него весь состав
документальных нагромождений, потом ногой пододвинул табурет и жестом пригласил
девушку:
— Двигайся. Сейчас поужинаем и поговорим. О, кондишены заработали, — вскинул
голову вверх, осматривая пазы приборов, словно из них должен был повалить как
минимум дымок фреона.
Алиса зажмурилась от блаженства, когда прохладный воздух коснулся ее лица.
— Н-да-а, девушка, ваша живучесть делает вам честь. Я и двух минут в этой
парной без ущерба для психики не смог пережить.
Алиса хмуро уставилась на него:
— Ты кто?
— Ну, вот, еще не покушали, а уже к делу! Как скажешь… Да, ты двигайся к
столу, что сидишь посреди комнаты, как мухомор на пригорке? Давай, будь как дома,
но понятно, не забывай, что в гостях. То есть: ноги на стол не возлагать, в
салфетки для монитора не сморкаться, — усмехнулся Игнат.
— Весело тебе? — оскалилась в ответ Сталеску, умиляясь его беспринципности, —
какие славные вояки у нас в отделе расследований обитают — сами преступления
планируют, сами расследуют. Не служба — сказка!
— А я не особист, Алиса, я своновец. Неужели еще не поняла? — почти с
нежностью посмотрел на нее Гнездевский.
— Ах, вот как… Да, куда уж нам. Был рядовой, теперь — лейтенант, а в свете
открывшихся фактов можно смело предполагать звание капитана.
— В точку, — кивнул тот и слез со стола, увидев двух дежурных с подносами на
перевес, застывших у входа. — Прошу сюда.
Ужинали молча. Алиса, несмотря на зверский аппетит после трехдневной голодовки,
впихнуть в себя все содержимое комплексного офицерского ужина не смогла, да и
вопросы мучили сильней голода — хотелось пищи, но для ума и желательно с
внятными пояснениями.
Она решительно отодвинула поднос, уставилась на Игната:
— Ну, и зачем я нужна СВОН?
— Абсолютно, — отрицательно качнул головой мужчина, тщательно пережевывая
бутерброд с икрой.
Алиса растерялась — вывод, к которому она пришла, был, по ее мнению, единственно
верный. Ан нет. Тогда зачем этот своновец крутился вокруг них с Люцией?
— Маликова?
Игнат закатил глаза к потолку и вновь отрицательно качнул головой. Проглотил
пережеванное, взялся за чай. Сталеску еле сдержалась, чтоб не отобрать у него
стакан и не потребовать объяснений.
— С чего ты вообще решила, что вами заинтересовался СВОН?
— А зачем ты тогда ламбаду вокруг нас танцевал, вербовал в ряды камикадзе?
— А с чего ты решила, что вокруг вас? У меня свое задание было, не имеющее к
вам ни малейшего отношения. Пошел пописать, а там две красотки со швабрами.
— Твое задание было пописать в местном сортире во благо Отечества? Ни себе фига,
какая сложная задача! За нее, наверное, капитанские лычки и получил? — ехидно
скривилась девушка. Игнат фыркнул и чуть не подавился чаем от смеха. Отодвинул
стакан и, сложив руки на столе, с улыбкой воззрился на Сталеску.
— Ты чудный экземпляр острозубой стервочки. Но таких у нас хватает, так что
сильно не резвись, мне ведь в ответ покусать несложно. Практика большая.
— Слышала, ас. Вы еще мастер полотер и гипнотизер-оратор.
— Расскажи это полковнику, может, проникнется и майора присвоит?
— Да, видала я твое начальство…
— Правильно, даже знаю где — далеко, глубоко, со всеми вытекающими
последствиями, — Игнат нажал кнопку вызова дневальных, насторожив Алису. Она
молчала, пока не убрали со стола. — Так-с, ну, что, поговорим девица- красавица?
Гнездевский в раздумьях отстукал пальцами по опустевшей поверхности стола пару
тактов и включил компьютер:
— Не знаю, удивлю ли тебя, но…в фекалиях ты по саму белу шейку. Подруженька
твоя сдала тебя со всеми пунктами. Ну, не просто так понятно, за реабилитацию и
комиссацию. Вещички на выход собирает. Во-от… снимает перечисленное на счет за
потертый фейс. Глянь, если не веришь, — мужчина повернул ноутбук к девушке. На
экране был счет Люции Маликовой, значительно обогащенный и сейчас убывающий.
Цифры стремительно менялись, пока не сошли к нулю.
— Оп-па! — развеселился Игнат и, словно издеваясь, с насмешкой посмотрел на
девушку. Алиса и хотела бы не видеть, не знать, не верить, да факты мешали.
— Фальсификация, — из упрямства буркнула она, прикусив губу, и запретила себе
думать о Люции плохо, чтобы ей еще ни показали, ни рассказали. — Я и не такой
фильм могу снять.
— Как скажешь, — пожал плечами Игнат. Та легкость, с которой он согласился,
усугубила отвратительное состояние Алисы. Она зло уставилась на него:
— Что ты хочешь?
