30 день второй осенней луны 1296 г.

Арелата, Коринфия

Вместо того, чтобы тратить время на долгие описания городка, в котором мы сейчас пребываем, я приведу здесь выдержку из масштабного труда Орибазия Достопочтенного, известного среди библиографов под названием «Сумма описаний градов и крепостей Закатных королевств с подробным повествованием о их расположении, достопримечательностях и нравах людей, оные грады населяющих».

«…Арелата, престольный город Коринфийского королевства, изрядно живописен, чем выгодно отличается от прочих здешних поселений, обычно пыльных и унылых.

Главнейшей особенностью Арелаты является полное отсутствие любых укреплений, способных защитить город от нашествия врага. Лишь в самой середине города возвышается древний замок, каковой является резиденцией здешнего государя, но замок сей более походит на пышный дворец с бесчисленными башенками и галереями, ажурными украшениями и флюгерами на черепичных крышах. Королевское обиталище не окружено рвом, подъемного моста и бастионов так же не имеет, а с точки зрения фортификационной науки интереса не представляет.

Сам город расположен в широкой долине, на пологих склонах отрогов Карпашского хребта, протянувшегося на тысячу триста лиг с Заката на Восход. Водой Арелату питают четыре горных речки и удивительные подземные источники, исторгающие кислую и насыщенную пузырьками воду, издревле признанную целебной и оказывающей благоприятное действие на многочисленные недуги, а в особенности на скорби желудочные. Окрестности столицы украшаются пышными кипарисовыми рощами и фруктовыми садами, круглый год поставляющими на столы коринфийцев изумительные дары природы и знаменитыми виноградниками — пьянящие соки коринфской лозы ценятся в странах Полуночи едва ли не наравне с драгоценными нектарами Либнума.

Народ здесь весел и приветлив, отличен загорелой кожей и крепким сложением, невоинствен, хотя и вспыльчив — горячность нрава, равно как и быстрая отходчивость, по моим наблюдениям присуща большинству обитателей Полуденных стран. Живет в Арелате не более десяти тысяч горожан, однако по здешним меркам город считается весьма крупным, а равно и благородным, поскольку многие семьи достойнейших дворян и богатых купцов предпочитают владеть домами в столице, переселяясь в загородные замки и поместья лишь в жаркие летние дни.

Зима, впрочем, здесь отлична от привычных нам холодов Аквилонии. Снег в Арелате выпадает исключительно редко и считается едва ли не чудом, зимой обычно идут продолжительные дожди, сменяемые днями мягкой солнечной погоды. Знающие люди утверждают, что Арелата особенно привлекательна осенью, когда спадает жара, а сезон дождей еще не наступил…»

В целом, из процитированного мною отрывка вы можете составить довольно ясное представление о городке, в котором нашей теплой компании предстояло провести довольно продолжительное время. Это, конечно, не величественная Тарантия, но жить здесь можно — я всегда любил когда по утрам на улицах пахнет свежевыпеченным хлебом, мне нравилось слышать перезвон колокольчиков на ошейниках коров, которых гонят за город на выпас… Сущая романтика.

В таком очаровательном захолустье можно отлично отдохнуть от трудов, заняться стихосложением или на худой конец завести пылкий роман с одной из здешних красоток, но увы — мы прибыли в Арелату работать.

Наверное, это первый случай в моей жизни, когда я не получил от обожаемого начальства в лице барона Гленнора четкого задания. Его милость препоручил мне лишь «приглядывать за событиями» да оберегать Халька Юсдаля, который, по большому счету, уже давно не ребенок и может сам за собой приглядеть. А уж если брать в расчет его камердинера Джигга, оберегающего хозяина не хуже, чем наседка цыплят, то беспокоиться о судьбе месьора тайного советника и вовсе не стоит.

В тот вечер, когда мы отправлялись в Коринфию, Гленнор намекнул, то необходимые инструкции я получу позже, а пока могу благополучно греться под бархатным солнцем Полудня, наблюдать за жизнью в Арелате и делать выводы. Какие именно выводы — и дураку понятно: этот коринфийский город ныне является главным прибежищем фатаренов, их непризнанной столицей. Мы же были обязаны взглянуть на жизнь Арелаты изнутри и действовать по обстоятельствам.

В настоящий момент ничего особенного не происходило. Мы не чувствовали на себе постороннего внимания, а призрачные гости наподобие посетившего Халька месьора Лерэ не наведывались, что было довольно странно — как и просил ночной визитер мы вывесили над вратами замка короны затянутые синей слюдой фонари еще несколько дней назад, до запланированного отбытия в Арелату, однако этот знак был либо игнорирован, либо известие о нашем согласии играть вместе с Лерэ против магов Черного Солнца еще не дошло до адресата.

Валент Мессантийский и Тотлант из Луксура, наши досточтимые волшебники, рассудили, что если уж использованная месьором Лерэ магия позволила отыскать Халька в Тарантии, то в Арелате его найдут и подавно. Посему барон Юсдаль с чистой совестью отправился в Коринфию и стал ждать. Мы ждали вместе с ним.

Под емким словом «мы» я подразумеваю самого себя — графа Эгана Кертиса, начальствующего в Латеране над столом безопасности королевства, Гвайнарда из Гандерланда, профессионального охотника на чудовищ и Валента из Мессантии, главу конклава магического Ордена Алого Пламени Равновесия. Гленнор предположил, что именно в таком составе — шпион, Ночной Страж, маг и летописец-библиотекарь — мы добьемся наилучших результатов и не вызовем излишней заинтересованности коринфийцев. Кроме того, я и Гвайнард весьма неплохо владели клинками, Валент являлся сильным волшебником, а месьор Хальк был вооружен длинным и острым языком, а заодно и необычным складом ума — барон Юсдаль умел находить оригинальный и неожиданный выход из самых затруднительных ситуаций, это Гленнор отлично знал. Достаточно вспомнить, что восемь лет назад именно Хальку пришла в голову блестящая мысль утопить подземное чудовище, исторгавшее ставший ныне почти сказочным Зеленый Огонь.

Да, совсем забыл упомянуть пятого члена нашей маленькой шайки конфидентов-шпионов-соглядатаев на жаловании аквилонской короны. Джигг. Личный камердинер ихней пергаментной милости барона Юсдаля. Я, в неведении своем, полагал, что легендарная порода «идеальных слуг» давным-давно вымерла, наподобие многих древних народов, но действительность решительно опровергла мои домыслы. Насколько я понял, Хальк переманил Джигга у маркграфа Ройла, а уж где Ройл откопал это сокровище — одному Митре известно. Сразу после прибытия в Арелату Джигг счел себя обязанным заботиться обо всех нас и, уж поверьте бывалому придворному, один стоил целой сотни самых вышколенных тарантийских лакеев и как минимум десятка великолепно обученных конфидентов Латераны. Впрочем, о чудесах Джигга мы поговорим немного позже.

…Наше положение в Арелате было осложнено тем, что в соответствии с планом мы не имели права входить в любые сношения с работающими в Коринфии агентами аквилонской тайной службы, а уж тем более, с подчиненными герцога Мораддина — это может вызвать подозрения и преждевременное раскрытие наших замыслов. Вполне естественно, что я сам, Хальк и Валент выступали под чужими именами, только Гвайнард Гандерландский и Джигг остались сами собой. Мы же выглядели как маленькая компания скучающих дворян-путешественников с Полуночи Аквилонии, прибывших в благодатную Коринфию переждать суровую северную зиму и оценить свойства здешних целебных вод. Хальку немедленно развил идею и внес свои штрихи в этот спектакль — Валент Мессантийский выступал при особе захворавшего барона Лингена (так теперь именовали королевского библиотекаря) в качестве личного лекаря.

Несколько дней назад незаменимый Рэльгонн переправил нас в окрестности Арелаты (что характерно, упырь сумел доставить в Коринфию даже наших лошадей!), сказал, что будет нас навещать и доставлять новости, а потом растворился в воздухе, нырнув в Ничто. Разумеется при нас имелся полный набор самых настоящих подорожных, дворянских грамот и рекомендательных писем — печати аквилонской государственной канцелярии и дорожной управы не могли вызвать ни малейшего подозрения, Латерана привыкла работать с документами чисто и добросовестно.