— Что ты там бормочешь? — Оглянулась Ирбис и глубокомысленно хмыкнула. — А, ну бормочи, — захихикала она.

— А сестренка все подмечает. Довольна, засранка. Впрочем, ты тоже много что замечаешь. А ты и что Ирбис — оборотень раскусила, и что я не человек. — Ворон помолчал немного, а потом добавил:

— Глупая ты все-таки. Уже много раз спасаешь мою неблагодарную задницу, не думая о себе. А зря. Нельзя быть такой самоотверженной. Ведь кто-нибудь за тобой может не вернуться. И зачем тебе это надо? Говоришь, что жила с драконами. А вроде на первый взгляд смешная девчонка, увешанная железяками. А потом вспоминается та резня около портала в Океании, или гнездо нежити. У тебя же и шанса не было, однако жива.

Ворон замолчал, погрузившись в свои мысли. И видимо невеселые это были мысли, судя по тому, как выступили скулы на щеках. Он только подъезжали к месту, где Ворон повернул обратно.

Неожиданно девушка застонала и начала неразборчиво бормотать:

— Сволочи! По одному подходите! Всех порежу, убью всех! Нежить!..

— Айри! Тихо-тихо! Все хорошо, ты всех уже убила.

Девушка, не приходя в сознание продолжала нести несвязный бред, потом застонала:

— Холодно…

— Сейчас теплее будет, подожди немного. Сейчас.

— Твари… Нежить… Не боюсь! Убью!

— Что она? — озабоченно оглянулась Ирбис.

— Бредит, с нежитью сражается. — ответил Ворон. — Айри, успокойся, спи.

Девушка попыталась поднять руку с предполагаемым мечом, но золотокожий сердито-испуганно стиснул ее, что бы не упала.

— Тише, успокойся!

Девушка замерла, а потом запрокинула голову и посмотрела на золотокожего:

— Нежить? — еле слышно спросила она.

— Нет больше нежити, ты всех убила. Как ты себя чувствуешь?

— Холодно…

— Подожди еще немного, сейчас станет теплее. Все будет хорошо.

Девушка еле заметно напряглась, и снова потеряла сознание. Золотокожему снова пришлось с замиранием сердца щупать ей пульс. Он был. Нет, произошло что-то худшее, чем просто обвал. От обморожения сознания не теряют.

Ворон стал чернее тучи.

До небольшой пещерки с гостеприимно горевшим у входа костерком дакеты добрались далеко за полночь. Шакал спал, прислонившись к стене. Услышав их, он поднялся их поприветствовать и замолк на полуслове, увидев мрачного Ворона и полумертвую Айри.

— Так, все самое теплое давайте. Ирбис оборачивайся, надо согреть Айри.

Ворон бережно уложил девушку на расстеленное одеяло, переодел ее в сухие вещи и укутал в одеяла и плащ. И подсадил получившийся кокон поближе к костру. Больше всего у нее пострадали ноги и лицо. И хотя девушка должна была уже начать согреваться, она все равно оставалась белой, как мел и холодной. Дышала очень медленно, как будто через раз и не приходила в сознание.

Главное, что осталась жива, хотя Ворон до сих пор не мог понять как. Однако в тот момент это было не главное.

Ворон держал меня за руку. Глаза его светились желтым светом, кожа обтягивала изменившийся череп, а руки украшали десять орудий убийств.

— М-мож-жешь не ст-тараться. — Сказала я и удивилась своему заиканию

Свечение сразу прекратилось, мой работодатель снова стал человеком.

— Как ты себя чувствуешь?

Я подумала немного и ответила:

— Рук-ки болят, лицо бол-лит, ног-ги т-тоже болят. И х-холодно. Д-да чт-то ж т-такое?!

— Это хорошо, — улыбнулся работодатель, проигнорировав мою последнюю фразу, — значит будешь жить, великая самоубийца.

— Чт-то?! Я сп-пасала т-твою шкуру межд-ду прочим!

— А в результате я спас твою! И не выбирайся из одеял.

Я только сейчас заметила, что закутана в несколько одеял и сверху плащом, но решила продолжить.

— Все так плохо?

— Хуже не бывает. — Радостно ответил Ворон. — Тебе придется отрезать обе ноги.

Я обмела, почувствовав как ледяной ком скапливается в груди. Медленно развернула кокон одеял и ощупала ноги. Они были распухшие так, что штаны чуть ли не трещали. Еле-еле стащила сапог и посмотрела на ступню. Она была бледно-синего оттенка и заметно дрожала от холода, хотя я сидела совсем рядом с костром. Я неуклюже потрогала отек и вздохнула с облегчением. Ногу я чувствовала. Значит все нормально.

Ворон старательно поджимал губы что бы не расхохотаться.

— Ах ты! — Я создала маленькую молнию и метнула ею в Ворона.

И только через пару секунд поняла, что молнии не было.

Только рассосавшийся ледяной ком снова стянул грудь. Я глубоко вздохнула, что бы успокоиться и снова начала создавать молнию, вдумываясь в отточенные годами движения.

Молния не возникла, не ударила током в кончики пальцев, магия не вызвала привычное покалывание в руках.

Руки начали дрожать уже не от холода, а от страха.

Я попыталась еще раз. И еще, и еще. Ничего. Я попыталась вызвать другое заклинание, и снова ничего.

— Моя магия… — всхлипнула я и обвела моих спутников глазами. — Моя магия… — Мой взгляд остановился на Вороне, и тут же пришел образ его, с золотыми глазами держащего меня за руку. — Ты! Ты взял мою магию! Ты ее забрал! Верни!!!

Я лихорадочно выпуталась из своего кокона одеял и попыталась встать. Ослабшие ноги не выдержали и я с размаху плюхнулась на каменный пол.

— Молния! — Снова попыталась вызвать привычный и уютный маленький шарик. — Молния! Нет, пожалуйста! Молния!

Моя речь постепенно превращалась в бессвязные выкрики вперемешку с рыданиями. Холодная, липкая волна черного ужаса затопила меня, не оставив даже мыслей. Магия, то, без чего я уже не представляла свою жизнь, что сопровождало меня с тринадцати лет, чем была наполнена моя сущность, исчезла. Моя магия исчезла.

И ощущение… не дайте боги кому-нибудь испытать это! Страх, безумная надежда, и вместе с тем постоянные удары молота: ты это больше никогда не вернешь. Никогда не сможешь небрежным щелчком пальцев вызвать огонек, никогда не почувствуешь силу.

Я уткнулась лицом в колени и беззвучно зарыдала от безысходности.

— Айри… — Ворон дотронулся до моего плеча. — Что… что случилось?

Новый комок боли попытался разорвать сердце. Я свое имя получила вместе с моим даром. А если его нет, то и имени своего я больше не была достойна. Имени, которое с гордостью носила пять лет.

Я вскочила, заметалась по пещере, пыталась даже выскочить из нее, но меня схватили и отправили обратно. Я выла и рыдала, натыкалась на ребят и уворачивалась, спотыкалась, падала, вскакивала вновь в слепой надежде вернуть. Раз за разом выкрикивала заклинания, махала руками, повторяя пасы.

В конце концов я снова споткнулась о вещи и упала, и так и осталась лежать сломанной куклой, уткнувшись носом в ладони, дрожа от холода и боли.

Наконец я погрузилась в темную, спасительную пучину сна.

— Уснула. — С явным облегчением вздохнул Ворон.

— Бедная. — Шакал сочувственно смотрел на свернувшуюся в комок девушку. — Досталось ей… Не трогал бы ты ее, Ворон.

— Ее надо завернуть, у нее же все обморожено. — Ответил золотокожий, заворачивая девушку в одеяла. — Хнэт! Она даже во сне плачет!

— Я уже видел такое… — задумчиво проговорил Шакал. Брат с сестрой удивленно переглянулись. — Это было несколько лет назад. Меня вместе с моей тогдашней компанией наняло одно… государство в захудалом мирке что бы найти и убить колдунов, плодивших всякую нечисть. Мы были приставлены к группе магов того мира. Работа оказалась непыльной. Логово мы сразу нашли, переловили два десятка колдунов. Но вот потом… Над ними хотели провести обряд Отнятия. Мы их держали, а маги по одному загоняли их в круг и читали заклинания. Колдуны нас молили, пытались целовать нам ноги и рвать кандалы. Заклинание было долгое… Многие колдуны отбивались и кричали под парализующими узами, другие подходили спокойно… отрешенно. Некоторые бились в истерике, сами кидались на мечи, желая умереть, некоторые после обряда садились в стороне с каменными лицами… некоторые выли… как сейчас Айри. Надо было видеть их глаза… Мертвые, холодные, с пустым взглядом в никуда. За нами не пошел никто. Все остались там, около разоренного логова. Мне кажется, они так и умерли, сидя так, как мы их оставили. Мы, когда вернулись обратно. Ушли в запой, пока не прожрали все деньги. Пытались забыть их лица… Как будто у них отняли не силу, а душу.