— И как я ее буду контролировать?

— Также как контролируют обычных рабынь. Наказанием, — жестко ответил Маграт и обернулся к женщине, — Иди, приведи Ингу.

Женщина молча кивнула и вышла.

— Так ты клянешься, что оставишь мой кабалит на твоей матери? — спросил Маграт, вновь повернувшись к Къяре.

Владетель впервые назвал женщину так, и Къяра невольно скривилась, она была удручена и подавлена.

— Да, отец, клянусь.

— И ты будешь послушна?

— Да, отец, любой твой приказ будет выполнен.

— И ими?

— Да, все что ты захочешь…

— Что с тобой, моя радость? — Владетель нежно коснулся ее плеча, — Я не узнаю тебя. Ты даже не споришь.

— Отец, прости. Мне надо было сразу придти к тебе. Но мне так хотелось убедиться во всем самой. Я даже не могла себе вообразить такого. Я ведь хотела ее освободить. Ты сердишься на меня? — Къяра взглянула отцу в глаза.

— Нет, моя радость, я знал, что ты будешь пытаться это сделать. Ты смотрела на нее глазами Виарда, а он был пленен чарами земли, которые она наслала на него. Она сделала все, чтобы бежать, и даже представить себе не могла, что для воина клятва окажется сильнее ее чар…

— Ты сказал, что оставил колье для меня. Ты давно нашел его?

— Нет, она вообще его не теряла.

— Как это не теряла? Ведь это ее колье, — в руке Къяры появилось колье Алики.

— Ее. Только она его не теряла, его забрал я, очень давно. Я заставил Виарда рассказать тебе сказку, — Маграт протянул руку и взял из рук дочери колье, — Тебе нужна была ее вещь, а меня ты просить не собиралась. Теперь ты знаешь, что даже он способен тебе солгать… и верить, не проверяя, нельзя никому.

— Почему ты оставил его в живых?

— Воины, умеющие так держать клятву, редкость. К тому же он был легендой, мне не хотелось ее разрушать, так все вышло гораздо удобнее для меня. Кстати, я пообещал ему, что отдам его тебе…

Колье растворилось в руках Маграта, а вместо него появилась маленькая золотая звездочка, которую он протянул дочери, — Держи.

Къяра приняла ключ от кабалита, и он растаял у нее в руке.

— Пообещал заранее? Зачем?

— Мысль о том, что ты сможешь рассчитаться с ним за его ложь, греет его.

— Он думает, что я не прощу?

— Уверен, даже я не смог убедить его в обратном.

— Хорошего же он обо мне мнения.

— Очень хорошего. Он любит тебя, моя радость, и ему было очень трудно выполнить мой приказ, но он не умеет нарушать клятвы, так что при случае можешь воспользоваться этим.

— Ты знаешь, что он меня любит, и разрешаешь мне забрать его?

— А почему это должно меня останавливать? Может мне теперь и всех киритов уничтожить, потому что они тебя теперь боготворят? Особенно твой конунг. Так могу тебя разочаровать. Я рад, что ты сумела так поставить себя с ними. Я знаю, что они без колебаний выполнят любой твой приказ и даже пойдут на смерть за тебя… и этого мне достаточно.

— Отец, — Къяра прижалась к отцу, — Прости. Я, наверное, совсем не знаю тебя. Мне казалось, что ты никому не разрешишь любить меня… Спасибо за такой подарок.

— По этому поводу у меня есть для тебя еще один подарок, но о нем позже…

— Ты сегодня несказанно щедр… хотя я совсем такого не заслужила.

— Я знаю как тебе сейчас больно, дитя мое.

— Отец, на тебя это так не похоже… Ты всегда предпочитал это не замечать и быть со мной особенно жестоким именно в такие моменты.

— Радость моя, ты стала взрослее, и уже не будешь пытаться играть на моих чувствах. Ты знаешь, что это ничего не даст. Поэтому я могу позволить себе их уже и не скрывать и даже в чем-то пойти тебе навстречу. К тому же я соскучился без тебя. За два года ты не удосужилась даже навестить меня.

— Я привыкла, что ты лишь требуешь жесткого исполнения твоих приказов и не любишь никаких проявлений чувств. Ты и сам нечасто навещал меня во времена моей учебы. Я старалась быть такой же. Я выполнила твой приказ и постаралась не выказывать никаких чувств. Мне казалось, что именно этого ты от меня и ждешь.

— Ты умница, ты все сделала замечательно. И ты великолепно выдрессировала киритов. Я горжусь тобой. Ты научилась быть требовательной и жесткой. Теперь ты должна научиться проверять всех и не доверять никому. Держать все под своим контролем и заставлять трепетать лишь при одном упоминании твоего имени, чтобы никто и помыслить не смел тебя ослушаться. И я надеюсь, что ты сможешь стать именно такой, — Маграт обнял дочь.

— Я буду стараться, отец, — прошептала она.

В это время дверь в гостиную раскрылась и Къяра увидела на пороге девушку очень похожую на нее. Только волосы у девушки были другими, точь-в-точь, как у шедшей позади нее женщины, они золотой волной струились по плечам девушки и словно золотая рама подчеркивали красоту их обладательницы. Обе женщины вошли, склонили головы и замерли, чуть не доходя до Владетеля с Къярой.

Маграт выпустил Къяру из объятий и отошел в сторону.

— Подойди ко мне, — жестко приказал он женщине.

Женщина приблизилась к нему и молча опустилась на колени.

— Ты все слышала… не заставляй меня применять силу. Сделай все сама, — Маграт рукой коснулся щеки женщины.

Она кивнула и поднялась. Потом подошла к золотоволосой девушке, взяла ее за плечо, подвела к Къяре и, надавив на плечо, заставила опуститься на колени.

Къяра внимательно посмотрела на девушку, и ее губы скривила презрительная усмешка. Она посмотрела в глаза женщине и очень тихо проговорила:

— И как же ты заставишь надеть ошейник это нежное создание?

Женщина разжала руки, судорожно сглотнула, отвела взгляд и столь же тихо ответила:

— Я предупредила Ингу, что если она не сделает это резко и сразу, мучиться будет очень долго. Так что она постарается.

— Ну, ну… — пробормотала Къяра, повела рукой, в которой тут же появился кожаный кабалит, и бросила его перед девушкой.

Девушка склонилась, подобрала его, осторожно надела его на шею и взялась за его конец. Потом обернулась, ища глазами взгляд матери. Она была не в силах решиться затянуть ошейник так, чтобы металлические шипы вошли в шею.

— Ты позволишь помочь ей? — одними губами прошептала женщина.

— Нет, — Къяра недобро усмехнулась и покачала головой, — или она сделает это сама сейчас или сама часа через два, когда ей будет хотеться не только самой кабалит надеть, но и самой голову на плаху положить.

— Она не маг, ты знаешь. Поэтому не играет никакой роли, сама она это сделает или нет. Позволь, — женщина опустилась рядом с дочерью на колени.

— Отойди от нее. Быстро! — жестко приказала Къяра.

Женщина тут же поднялась и молча отошла к стене.

— Глаза на меня! — приказала девушке Къяра и, поймав ее взгляд, зафиксировала его.

Инга почувствовала, как ее сознание что-то обволакивает, и она проваливается в бездну темно-синих глаз этой черноволосой и так похожей на нее девушки, которая теперь стала ее хозяйкой.

— Руку крепче сжала, — медленно произнесла Къяра, и под ее взглядом пальцы Инги до боли сжали конец кожаного ошейника.

— Руку резко вниз, — приказала Къяра, и рука Инги как бы сама по себе тут же выполнила приказание, а она сама повалилась на пол, захлебываясь собственным криком и слезами. Боль заполонила сознание Инги, но в тот же момент она почувствовала, как пальцы Къяры коснулись ее шеи, и боль тут же исчезла, а так же исчез с шеи кожаный ошейник, а на его месте появилась красивое золотое колье с изумрудными подвесками.

— А ну прекрати! Нечего тут истерики закатывать, все уже прошло, — услышала она строгий голос Къяры, и, пытаясь подавить рыдания, с трудом поднялась на ноги.

Инга была напугана и забыла все, что ей до этого говорила мать. За что тут же поплатилась, получив сильную пощечину от той, которой ей теперь надо было повиноваться. Вздрогнув, она подняла на нее ничего непонимающий взгляд и тихо прошептала:

— За что?