Иногда с варваром случались подобные приступы щедрости, и он сам не мог потом взять в толк, почему кинул последний сикль, крону или кесарий полупьяному грязному нищему… Вот и сейчас рука, казалось, сама залезла в мешок с золотом и извлекла горсть монет.
— Ладно, парень, это тебе компенсация,— важно заявил киммериец, решив блеснуть образованностью, почти как Тотлант. Этому словечку, означавшему в просторечии всего-навсего «вознаграждение», его научил один хитрый жрец при храме Митры.— Я же тебя все-таки чуть не убил…
— О-о,— обрадовался юнец и быстренько спрятал деньги за пазуху.— Кстати говоря, меня зовут Артом, и меня здесь каждая собака знает, так что если понадоблюсь — только свистните.
— Надо же, Арт — прямо как мой папаша,— удивился Веллан, хотя имя «Арт» было довольно распространенным среди бритунийцев.
— А твой папаша еще жив? — немедленно поинтересовался Эртель.
— А твой? — парировал Веллан.
— Мой отец погиб, когда я еще без штанов под стол ходил,— с достоинством ответил Эртель и, вздохнув, добавил: — И мое воспитание оказалось полностью на совести дяди Эрхарда.
— Оно и заметно,— понимающе протянул Конан, состроив притворно-серьезную мину.— Теперь понятно, кого надо благодарить за эдакое сокровище… Эй, Арт, постой,— окликнул он уходящего паренька,— раз уж ты такой умный и все здесь насквозь знаешь, то не отведешь ли нас к дому Джарефа? Это должно быть где-то неподалеку…
— Молодого графа Джарефа? — уточнил Арт.
— Насчет графа не знаю,— пожал плечами Конан.— Он говорил, что живет в третьем доме то ли в начале, то ли в конце улицы, точно не помню.
— Я понял,— кивнул мальчишка.— Отведу. Поехали, в смысле трогайте, потому как я пойду своими ногами.
Все компания двинулась вверх по улице. Впереди, ведя лошадь Конана под уздцы, важно шествовал Арт, за ними ехал как всегда спокойный боссонец, следом Тотлант и препиравшаяся парочка. Эртель и Веллан все спорили по поводу отца последнего.
Улица Фонарщиков была одной из окраинных улиц полуночной части Пайрогии. По ее бокам стояли старые, облезлые, в основном двух и трехэтажные дома. По дороге на глаза не попалось ни одной лавки, и, что самое досадное, ни одного трактира. Редкие прохожие испуганно шарахались к стенам домов, уступая дорогу страшному варвару с буйной гривой черных волос и холодным взглядом убийцы. Мимо промаршировал патруль — три крепких молодца в кольчугах и шлемах, вооруженные легкими копьями и короткими мечами-гладиусами. Они настороженно изучили подозрительных чужаков, но остановить не рискнули — те пока не делали ничего предосудительного, да и численное преимущество заставляло любого задуматься…
Конан заметил еще одну странность: на улице совсем не было нищих. Не то, чтобы ему нравилось обилие грязных, завшивленных попрошаек, но… Как-то непривычно, когда их вовсе нет. Улица Фонарщиков, конечно, отдаленная, но достаточно чистая и светлая, и хоть один-два нищих на ней непременно должны быть. Однако, как Конан ни всматривался, сия непременная деталь любого городского пейзажа вопиюще отсутствовала.
Разочарованный и слегка недоумевающий киммериец решил плюнуть на местные странности и полез в притороченную к седлу сумку, чтобы достать початую бутыль с вином. Шаря в ней, он наткнулся на массу полезных в дороге вещей — от кремней до обломка шила, однако бутылка ему упрямо не желала попадаться под руку. Конан запустил лапу еще глубже и наткнулся на что-то округлое. Только это оказалась вовсе не бутылка…
Киммериец выпрямился и спросил у Арта:
— Далеко еще?
— Не-ет,— помотал лохматой головой юнец.— Вон тот двухэтажный дом под красной черепицей, ну, фасад еще весь в плюще…
— Ага, вижу,— рассеянно кивнул Конан и неожиданно поинтересовался: — Слушай, Арт, ты в какого бога веришь?
Мальчишка аж сбился с шага и поперхнулся:
— Ну, у тебя и вопросики! Во всех, конечно!
— Да, я, пожалуй, спросил неправильно,— согласился варвар: — Тогда так — какому богу ты молишься?
Арт замялся, привычно потянулся почесать буйно заросший затылок и нехотя ответил:
— Вообще, я редко молюсь. Иногда, по праздникам, хожу в храм Митры, а так… Ну, знаешь, бывают случаи, когда всех богов поминаешь — авось хоть один услышит и поможет – Случалось, даже твоего Крома вспоминал…
— Это ты зря,— авторитетно заявил Конан.— Кром глух к людским мольбам, он безразличен даже к нам, киммерийцам, его исконному народу.
— И вы все равно почитаете такого бездушного бога? — удивился Арт.— Какой же в этом смысл?
— Кром не бездушен,— возразил Конан.— При рождении он дает младенцу храбрость и волю к победе. Чего еще нужно настоящему воину?
— Оттого вы, киммерийцы, все такие дикие,— покачал головой Арт. Варвар прищурился, но ничего не ответил. В чем-то мальчишка был прав…
— Ладно, сейчас речь не о Кроме,— Конан вспомнил о первоначальной теме разговора: — Ты не хотел бы иметь персонального бога, который будет помогать только тебе? Во всяком случае, пока.
— Ну, спрашиваешь! — хмыкнул мальчишка.— Конечно, я бы не отказался. Да только где такого взять?
— А вот это уж моя забота.— Киммериец снова запустил руку в сумку и вытащил статуэтку черного палисандра, длиной не больше локтя, изображавшую старого бритоголового человека в рясе без рукавов и с простым посохом в руках.— Знакомься — это Раваал, Бог с Черным Лицом.
— Так вот кого ты мне пытаешься подсунуть! — возмутился Арт.— Думаешь, у нас в Бритунии не слышали о зверствах, чинимых шайками поклонников этого самого черномордого? Помнится… Хотя нет, мне рассказывали, что король Эльдаран после гибели единственной дочери от руки жрицы какого-то тайного культа изгнал из столицы всех жрецов, кроме митрианцев и служительниц Викканы. С тех пор у нас запрещено проповедовать другие культы… Вот пойду и расскажу о тебе в городской страже, быстренько в казематах окажешься! Да ладно, ладно, я шучу, конечно…
Подозревать Конана в злом умысле не имелось никаких оснований, да только Арт о том не знал. Бедолагу Раваала, чей дух был заключен в статуэтке, найденной в заброшенном храме Чернолицего бога в Граскаальских горах, варвар давно хотел пристроить, так сказать, в «хорошие руки». Древний бессильный божок, вовсе не вредный, а скорее очень несчастный и огорченный тем, что люди в него не верят, нуждался хотя бы в одном почитателе…
Конан терпеливо выслушал речи мальчишки до конца и неторопливо проговорил:
— А теперь послушай меня. Я разбираюсь в этом деле немного побольше, чем ты. В конце концов, именно я приложил руку к уничтожению последней шайки Чернолицых. На самом деле Раваал — неплохой бог, его просто оклеветали. Подробности он расскажет тебе сам. Держи, это он и есть.
Арт повертел статуэтку Чернолицего в руках и с сомнением посмотрел на киммерийца:
— Ладно, я возьму… Но если что — товар назад! Кстати, мы пришли.
— Да вижу,— буркнул Конан, который истово молил Крома о помощи. В последнее время Раваал завел привычку постоянно являться варвару во сне и ныть, убеждая сменить веру. И сейчас Конан был счастлив, что Чернолицего удалось наконец кому-то спихнуть. Пускай дальше выкручивается сам!
Деревянная резная дверь, ведущая в дом Джарефа, оказалась накрепко заперта. Громкий стук и не менее громкие вопли: «Джареф, вылезай, мы знаем, что ты там!» успеха не имели.
— Наверное, он на службе,— предположил Арт.— А слуги ушли. Вы же знаете, он капитан королевской стражи…
— Ого,— удивился Эртель.— А нам он как-то позабыл об этом сказать.
— Не суть важно,— перебил Конан.— Пойдем перекусим, выпьем и вернемся попозже. Не будет же он целый день торчать во дворце… Арт, здесь поблизости отыщется местечко, где честный наемник мог бы весело спустить заработанные денежки?
* * *
Трактир, отрекомендованный Артом как самое подходящее место для расставания с золотом, назывался «Орел и медведь». Он находился на улице Ткачей, примерно в квартале от дома Джарефа. Добраться, следуя четким указаниям паренька, оказалось легко.
