Но 8 января 1943 года новое тревожное известие ужаснуло генерала Кирхнера. В 9.15 пришло сообщение из штаба 4-й танковой армии, что две усиленные роты противника у Спорного перешли по дамбе через Маныч и заняли Веселый на южном берегу.

В конце июля по этой дамбе в том же месте и в том же направлении 16-я пехотная (моторизованная) дивизия прошла в авангарде 3-го танкового корпуса на Кавказ. Теперь здесь передовые отряды советских войск оказались в тылу 57-го танкового корпуса. В дополнение к несчастьям авангард советского 3-го гвардейского танкового корпуса создал плацдарм за Доном у Манычской в 30 километрах восточнее Ростова. Указанная Сталиным цель была близка. А главные силы 1-й танковой армии еще находились далеко на Кавказе, ее дивизии поспешно отходили.

Но бойцы в стрелковых ячейках и снежных городках, в развалившихся хибарках и в защищающих от ветра лесопосадках о грозящей опасности ничего не знали. Они были слишком поглощены своими проблемами, боями с противником и любыми предоставлявшимися возможностями защититься от мороза и ледяного ветра. Они видели лишь свой узкий горизонт, который на опорных пунктах часто заканчивался позициями роты. Они знали, что должны держаться, чтобы предотвратить большое несчастье. Они держались и сражались с превосходящими силами врага за себя. Часто это была жизненно необходимая борьба за тепло в задымленных хатах, означавших жизнь. Так как лежать за ними в снежной пустыне на морозе было равносильно смерти.

Рубеж по Большой Куберле удерживался всего 24 часа. Из-за обхода с севера пришлось срочно занимать оборону на плацдарме у Пролетарской. Об отходе с рубежа по Большой Куберле оберштурмфюрер Флюгель сообщал:

«При отходе с Большой Куберле танковому батальону «Викинг» была поставлена задача прикрывать отход остальных частей. В сильную метель мне была поставлена задача с моей 2-й танковой ротой, усиленной тремя танками типа IV из 3-й танковой роты, удерживать русских до тех пор, пока дивизия не займет новые позиции. Это была проклятая ночь! На занесенных дорогах и высотах танки едва могли разобрать дорогу. Машину занесло, и привод вышел из строя. Останавливаться было нельзя, к тому же радиостанция была единственным средством связи с батальоном. Танк ротной группы взял на буксир поврежденный командирский танк. Наседавший противник приближался. Метель усилилась. Оставленный для моей роты проход в минных полях был еще далеко. Для ориентирования у меня был только обрывок карты, на которой были под кодовыми номерами нанесены важные для нас открытые участки. При перестроении взводов для боя буксируемый танк соскользнул с дороги, повернул танк-тягач поперек шоссе и попал в яму. Я находился на тягаче и давал указания, когда его потянуло назад. Пушка буксируемого танка ударила меня по голове и бросила через башню танка-тягача вперед под гусеницы. К счастью, танк-буксировщик тоже остановился. Меня подобрали с переломами челюсти и черепа. Приказом мне удалось еще передать командование ротой и карту с кодами унтерштурмфюреру Бюшеру. Потом меня увезли на однотонном тягаче. По дороге нас обстреляли и два человека из экипажа были ранены. Но мне удалось еще точно провести тягач по проходу в минных полях. Танковая рота тоже выполнила свою боевую задачу и успешно вернулась».

Похожее задание было и у 1-й танковой роты штурмбаннфюрера Шнайдера.

10 января дивизия «Викинг» стояла на рубеже Кундрючевский, Зундова. На северном фланге корпуса части 17-й танковой дивизии были окружены в Ново-Николаевском, а потом снова деблокированы. 17-я танковая дивизия, получив по радио соответствующее распоряжение, была вынуждена повернуть на юго-запад в направлении Пролетарской.

11 января полк штандартенфюрера Вагнера «Германия» отражал под Кундрючевском ожесточенные атаки противника.

Днем позже штурмбанфюрер Ломан со своим 1-м батальоном «Нордланд» сражался за обладание поселком Каменная Балка. Южнее полк «Вестланд» отражал ожесточенные атаки противника на Орловскую.

За 12 января в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса содержится запись:

«Перед 17-й танковой дивизией и «Викингом» оживленная деятельность противника. В 8.45 командир дивизии «Викинг» доложил, что на левом фланге противник прорвался в Журавлев, но был отбит. 15.45: в боях за Орловку погибли командир полка «Вестланд» штурмбаннфюрер Полевач и командир 1-го батальона полка «Вестланд» штурмбаннфюрер фрайгерр фон Халельн.

Разрыв в обороне между «Викингом» и 23-й танковой дивизией не контролируется, не говоря уже о том, чтобы его закрыть.

9.01: Противник, перейдя Маныч, охватил южный фланг 57-го танкового корпуса.

9.40: 503-й тяжелый танковый батальон и 60-й мотопехотный полк (16 пд (мот.) сосредоточились под Екатериновкой, чтобы перехватить противника, переправляющегося через Маныч».

11 января 16-я пехотная (моторизованная) дивизия заняла оборону слева от 17-й танковой дивизии, чтобы предотвратить обход корпуса с северного фланга и его окружение на плацдарме у Пролетарской. Дивизия оставалась в этом районе до 14 января.

С 13 по 15 января дивизия «Викинг» находилась в самом центре сражения. Отходя с боями, полки перемещались по фронту. Полк «Нордланд» оберштурмбаннфюрера Ёрлиха находился на северном участке и примыкал к 17-й танковой дивизии. Его 2-й батальон находился в Гракове, а 1-й — в поселке Красное Знамя. Третий батальон только что прибыл с Кавказа в Пролетарскую. В центре стоял полк «Вестланд» оберштурмбанфюрера Райхеля (до того — начальника оперативного отдела дивизии), его батальоны находились в Донском и Реничанском.

На южном фланге «Викинга» у Романова занимал оборону полк «Германия».

14 января 1943 года в полосе дивизии «Викинг» шли ожесточенные бои. В тот день в дневнике Бласа появилась запись:

«Сильная метель. Русские атакуют при поддержке танков. В нашем 1-м батальоне «Нордланд» большие потери. Вечером в ходе контратаки русских снова выбили из Красного Знамени, которое они уже наполовину захватили. Танками разрушено много домов».

Что тут происходило в деталях, будет описано позже.

14 января полки «Вестланд» и «Германия» также сообщали об атаках превосходящих сил противника, но на участке стоявшего южнее полка «Германия» советским войскам удалось проникнуть в брешь между «Викингом» и 23-й танковой дивизией и продвинуться в направлении Пролетарской. В 14.05 об этом командиру 57-го танкового корпуса доложил командир 23-й танковой дивизии: «...в захваченном приказе говорится: уничтожить немецкие войска у Совхоза 1 и окружить Пролетарскую».

За 15.01.43 в журнале боевых действий 57-го танкового корпуса читаем: «Направление сосредоточения основных усилий — на южном фланге корпуса. 10.20: атаковано Красное Знамя.

10.30: 23-я танковая дивизия отведена для обороны перешейка между Манычом и соленым озером Козинка. «Викинг» занимает тесный плацдарм под Пролетарской. 17-я танковая дивизия отведена с занимаемых позиций и направлена для обороны путей отхода восточнее Сальска».

Предоставим теперь слово солдатам-фронтовикам. Вернемся снова к оборонительным боям 1-го батальона «Нордланд» в поселке Красное Знамя. На его примере будут показанны действия всех рот и батальонов в этом районе. Командир батальона штурмбаннфюрер Ломан писал:

«Во время отхода в январе 1943 года при ведении обороны отдельные опорные пункты выбирались с точки зрения, обусловленной погодными условиями. Господствующие участки местности играли подчиненную роль. Самое главное, чтобы были какие-нибудь строения, обеспечивавшие защиту от холода, оборона строилась вокруг них.

Так, 13 января 1943 года 1-й батальон «Нордланд», ведя оборонительные бои, отошел в Красное Знамя. На высоте, находящейся перед деревней, растянувшейся вдоль дороги, было выставлено охранение силой до взвода. На предстоящее непосредственное столкновение с противником я не рассчитывал. Будучи командиром 1-го батальона полка «Нордланд», я отдал распоряжение, чтобы в роты прибыли маркитантские лавки и подвижные оружейные ремонтные мастерские для ремонта и замены вооружения и приборов. Началась легкая метель. День прошел без особых событий».