Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Под деревом она ощущала себя в безопасности. Но это могло быть простой иллюзией. Бриксия коснулась ладонью коры и вздрогнула. Как будто притронулась к теплому телу. И в момент прикосновения в ее сознание словно проникло нечто… На самом ли деле это произошло? Или это снова всего лишь ее воображение… может, рожденное колдовством уродливых существ?

Был только один способ проверить. Прислонив копье к изгибу руки, Бриксия другой рукой осторожно потянула ветвь прямо над головой. И вспомнила слова, которые произносила Куниггод, когда собирала целебные растения. Она говорила это каждой траве, каждому кусту, прежде чем сорвать с них листок или цветок. Куниггод твердо верила, что у растений есть душа, и сборщик трав должен помнить об этом.

— Подари мне малую часть твоего изобилия, зеленая сестра. Ты так богата плодами своего тела! Красота и сладость принадлежат тебе, и только то, что ты дашь добровольно, я возьму — на пользу людям.

Девушка накрыла руками цветок. Свет, истекавший от лепестков, омыл загрубевшую, обветренную кожу Бриксии, и она заблестела, как жемчуг. Девушке не понадобилось прилагать усилий, чтобы сорвать чудесный цветок с ветви. Нет, он сам упал ей в руки.

Она долго стояла в нерешительности, забыв даже о танце жабоподобных существ, ожидая, что чудо, отделившись от ветви, поблекнет, утратит сияние. Но ничего подобного не случилось, и девушку охватило спокойствие, ощущение единства с миром, правильности окружающего. Ничего подобного она не испытывала с того самого утра, как проснулась в месте Древних.

Она снова обратилась к дереву — может, не к дереву, а к тому невидимому существу, что жило в дереве, незаметное и неощутимое.

— Благодарю тебя, зеленая сестра. Твой добровольный дар — мое сокровище.

Двигаясь словно во сне, Бриксия выпустила копье, оставшись, по человеческим представлениям, совершенно беззащитной. Держа цветок в руке, она вышла из-под кроны дерева к жабьему кругу, который к этому моменту сузился и почти дошел до того места, над которым нависали ветви. Двинулась к дергающимся фигурам, чей танец стал еще быстрее, шла уверенно, крепко держа цветок. И вместе с ней двигалось облачко аромата.

Послышалась квакающая речь, жаба перед ней застыла. Ее широкая пасть раскрылась, оттуда полились бессмысленные звуки — может, неведомые человеку слова. Бриксия вытянула руку. Свет цветка пробивался меж пальцев.

Жаба отступила, гневно крича. Только мгновение она вызывающе смотрела на девушку. Потом повернулась и, по-прежнему крича громко и возмущенно, исчезла во тьме. Те, что танцевали рядом с ней, тоже отступили — неторопливо, оборачиваясь, рыча и болтая, неуклюже шевеля лапами. И хотя в лапах у них не было никакого оружия, они явно угрожали Бриксии.

Но цветок установил между ними и девушкой стену, не яркую, но и не тускнеющую. Существа попятились еще дальше. Бриксия не пыталась преследовать их, не выходила за пределы кроны дерева. Она знала — неизвестно, откуда, — что древесный навес представляет собой преграду, дает ей убежище.

Существа попытались снова начать танец. Но хотя они и квакали, и болтали, ни одно не приблизилось к тому месту, где стояла Бриксия с цветком в руке. И наконец, они повернули и ускакали в темноту. Однако они не окончательно покинули поле битвы: вернувшись к дереву и сев у ствола, Бриксия слышала их кваканье, болтовню в темноте и догадывалась, что находится в осаде.

Хотелось есть и пить. Снова вспомнила о мешке, который оставила в долине в начале этого приключения. Вздохнула от своей глупости. Но голод и жажда были не острыми, они затрагивали только часть ее, они как бы отделились от той личности, что сидела под деревом, держа цветок, лепестки которого были словно вырезаны из нежного и живого драгоценного камня.

Бриксия глубже вдохнула аромат цветка. Не вполне сознавая, что делает, повернулась к стволу. Осторожно положила цветок на землю, наклонилась, обняла ствол, прижалась к гладкой коре ртом. Язык ее коснулся коры и пробежал по ее поверхности. И хоть язык ее совсем не напоминал когти Уты, девушке показалось, что он разорвал кору. Она ощутила влагу. Из дерева потек сок, и Бриксия лизнула его.

Бриксия не могла бы определить вкуса этой влаги — она была не сладкая и не кислая, и девушка продолжала лизать кору. Глотала, сосала, снова глотала.

Исчезли жажда и голод. Бриксия ожила. Она перестала слышать бормотание жаб. Подняла голову, весело рассмеялась.

— Ты и вправду Зеленая Мать! Ты можешь любого насытить своим молоком! Благодарю тебя, госпожа цветов! Ах… как мне отблагодарить тебя?

Она ощутила печаль. Такую печаль ощущаешь, заглядывая через дверь в дом, полный радости, но не смея войти туда. Больше никогда Бриксия не позволит порочить волшебство (а что это, как не волшебство?) в своем присутствии. Девушка снова прислонилась к дереву, прижалась губами к коре, — не ища больше насыщения, а просто радуясь и удивляясь.

Потом легла, свернувшись, положив рядом с лицом цветок, забыв о своем копье. И уснула, чувствуя себя в полной безопасности.

5

Бриксия проснулась, спокойная и счастливая. Солнце уже поднялось высоко и посылало свои золотые пальцы в Пустыню. Девушка сонно огляделась, испытывая странное удовлетворение от зрелища скрестившихся над нею ветвей.

Цветы, бывшие ночью маленькими светильниками, теперь плотно закрылись прочной красно-коричневой кожицей. Ни один не увял, не упал с ветви. Слегка повернув голову, девушка увидела цветок, лежавший рядом с ней на земле, — он тоже закрылся, превратился в цилиндр, такой же жесткий и коричневый, как цветы на дереве.

Она не голодна, тело не болит. Напротив, она полна сил и бодрости. И…

Бриксия покачала головой. Неужели и днем продолжается сон? Даже закрыв глаза, она видела тропу. И ее наполняло нетерпение, желание идти дальше, к цели… которая пока была ей неведома.

Она подобрала плотно закрывшийся цветок, сунула его под рубашку, и он лег там, касаясь ее кожи. Встав, девушка повернулась к дереву и негромко сказала:

— Зеленая Мать, я недостаточно мудра, чтобы понять твое волшебство. Но я не сомневаюсь, что ты облегчила мне путь. И ради тебя я отныне буду внимательна ко всему растущему от корней, поднимающему ветви и листья к небу. Мы поистине живем одной жизнью — этот урок я никогда не забуду.

И правда. Больше она не сможет без удивления смотреть на растительную жизнь, такую не похожую на нее. Слепой и неожиданно прозревший смотрит на мир с таким же удивлением, как она в это утро.

Каждая травинка, каждая ветвь превратились для нее в редкое и прекрасное зрелище. Все они отличались друг от друга, представляя бесконечное разнообразие форм.

Бриксия подобрала копье. Зеленый мир обрел отныне для нее новую жизнь, но она обрела и новую целеустремленность. Она должна идти, больше нельзя задерживаться. Ее ждут.

И она быстро пошла вперед. Жабоподобные существа, которые ночью пытались заколдовать ее, исчезли. Девушка, непонятно почему, знала, что солнечный свет для них — непреодолимая преграда.

Время от времени она замечала следы обуви. И рядом с ними отпечатки лап Уты. Трое проходили этим путем.

В одном месте она увидела множество отпечатков лап Уты. Бриксия кивнула. Она была уверена, что Ута сознательно оставила эти следы для нее, Бриксии, — это дорожный знак, такой же ясный, как другие знаки на дорогах Долин.

Девушка больше не думала о смысле собственных поступков. Она смутно понимала, что не может повернуть, сойти со следа.

Пустыню наполняла жизнь — но утром ничего угрожающего не было видно. Перед Бриксией несколько раз возникали прыгуны и тут же уносились прочь огромными прыжками, — потому-то этих зверей и называли так… Потом Бриксия видела бронированную ящерицу; розоватые чешуйки брони были почти одного цвета с песком, на котором она лежала. Блестящие глаза следили за проходившей мимо девушкой. Ящерицы были совсем не так пугливы, как прыгуны.

С земли с криками поднялась стая птиц, они отлетели недалеко и снова опустились в поисках насекомых. Птицы были серые, как почти все здесь. В Пустыне не встречалось яркой зелени, не было и цветов в траве. Растительность выглядела такой же тусклой, как и почва. Кое-где высились крупные растения с мясистыми серо-красными листьями. Вокруг их стеблей валялись хитиновые надкрылья жуков, рогатые лапки — остатки пира, упавшие с листьев, готовых ухватить новую добычу.

11
{"b":"117336","o":1}