– Могу предположить, что эти молодые дамы с таким же успехом станут говорить, что им надоедает быть в Лондоне. А по мне, даже если можно пресытиться всеми этими балами и ассамблеями, я бы никогда не устала любоваться таким видом, как, например, этот.

– Я осмелюсь предположить, что вы измените свое мнение после первого же спокойного утра. Или же вы сейчас говорите не о море, а о Золотом бале? Да, здесь я с вами согласен, такой прекрасный вид вряд ли может быстро надоесть.

Джудит подалась вперед, чтобы получше разглядеть дорогу. Следуя за взглядом капитана, она с удовольствием заметила шоколадного цвета ландо, запряженное белыми лошадьми. Это ландо медленно ехало по плац-параду, а правил им высокий худой джентльмен. Он был одет настолько сверхмодно, что бросился бы в глаза в любой компании.

– Вы кое-что позабыли, – сказала Джудит. – Мистер Хьюз Болл – это такое зрелище, которое последние шесть-семь месяцев доставляло мне в Лондоне особое удовольствие. Он живет на Брук-стрит, как я знаю, и однажды оказал мне честь и нанес визит. А кто вон тот забавный пожилой джентльмен с напудренными волосами и с розой в петлице? Какой же у него странный вид, Боже правый!

– Что? Вы не знаете старину Хэнгера-Синий Крючок? – удивился капитан Аудлей. – Дорогая моя мисс Тэвернер! Это ведь лорд Колерейн. Его можно узнать по его зеленому плащу и напудренному парику. В Лондоне вы должны были встречаться с его братом.

– О, полковник Хэнгер! Да, конечно, я с ним встречалась.

– И он вам ужасно не понравился, – подмигнув, сказал капитан. – Он, вообще-то, не такой уж плохой малый, но, по правде говоря, близкие люди из окружения Регента не вызывают к себе большой любви у остальных граждан мира. Вот сейчас один из них как раз и трусит легким галопом перед нами. Чтобы найти человека, равного Макмэхону, надо объехать по крайней мере полсвета. Вот же он, вон тот коротышка в сине-темно-желтой униформе, который раскланивается и расшаркивается перед леди Дауншир!

Мисс Тэвернер заметила:

– Ах, так это и есть секретарь Регента! Он ужасно противный!

– Очень противный; и к тому же абсолютно ни к чему не пригодный.

Полковник Макмэхон попрощался с леди Дауншир и медленно пошел вдоль плац-парада. Как будто почувствовав, что за ним неотступно наблюдают две пары глаз, проходя мимо дома Тэвернеров, он взглянул наверх. Заметив в окне мисс Тэвернер, он бесцеремонно уставился на нее, не скрывая своего явного одобрения. Джудит покраснела и тут же отпрянула от окна, а капитан просто сказал:

– Не удивляйтесь, что он разглядывает вас с таким любопытством, мисс Тэвернер. У него очень своеобразные манеры.

Вскоре капитан предложил сопроводить Джудит на прогулку посмотреть статую Регента, созданную Росси. Статуя была установлена перед Королевским перекрестком. Джудит охотно согласилась пройтись, и они вскоре вышли из дома. Гуляя по плац-параду, они одновременно любовались великолепной красотой моря и расположенными с другой стороны рядами элегантных зданий, украшенных колоннами, пилястрами, фризами и карнизами в коринфском стиле. Все эти сооружения появились здесь за последние десять-пятнадцать лет. Куда бы прохожий ни взглянул, ничто не могло ранить его взор: все было совершенно по стилю; к тому же скверы и клумбы содержались в отличном порядке, а площади и перекрестки придавали плац-параду разнообразие, делая его вид не таким монотонным. Глаз радовался разноцветью и зелени лужаек и клумб.

Когда мисс Тэвернер и капитан Аудлей вернулись после прогулки, их встретила миссис Скэттергуд. Увидев своего молодого кузена (приезда которого в Брайтон она ожидала не раньше, чем через пару дней), она сердечно пригласила его сопровождать их вечером на спектакль. Капитан с явным удовольствием принял приглашение. Посидев с дамами несколько минут, он откланялся и пообещал встретиться с ними попозже в театре.

Этот театр, мимо которого миссис Скэттергуд и мисс Тэвернер проходили утром, располагался на Новей дороге. Здание было небольшое, но красивое, со всем необходимым для комфорта. И партер, и ярусы были просторными. По бокам в два ряда тянулись ложи, украшенные отороченными золотом драпировками. Здесь сидела более благовоспитанная публика. С левой стороны сцены была ложа Регента, отделенная от остального зала железной решеткой с толстым слоем позолоты. Эта ложа сейчас была пустой, а почти все остальные были заняты. До поднятия занавеса мисс Тэвернер ни минуты не сидела спокойно – она то и дело раскланивалась со своими знакомыми, которые пришли на спектакль. А миссис Скэттергуд тоже была очень занята – она с большим пристрастием рассматривала на своих соседках каждый тюрбан и каждую шляпку, твердо решив, что самая лучшая из всех принадлежит именно ей.

В первый антракт их ложу посетило несколько джентльменов, включая полковника Макмэхона. Он пришел по пятам за мистером Льюисом, упрашивая миссис Скэттергуд обязательно вспомнить, что они уже были знакомы. Она была вынуждена представить его мисс Тэвернер, на которую он тут же полностью переключился. Полковник оставался подле Джудит весь антракт. Его жеманные и подобострастные манеры вызывали у нее то отвращение, то смех. Полковник выразил свое полное недоумение по поводу того, что они не встречались ранее. Услыхав, что мисс Тэвернер еще не имела чести быть представленной принцу-регенту, он тут же заверил ее своим честным словом, что в самом ближайшем будущем она непременно получит приглашение в павильон.

– Отважусь предположить, – весьма внушительным тоном произнес полковник, – что вы получите равное удовольствие и от интерьера павильона, и от общения с его хозяином, представляющим королевскую семью. Такие прекрасные манеры, как у принца-регента, встречаются крайне редко. Вы увидите, что Его Высочество крайне снисходителен. Еще не было никогда человека столь приветливого, как он! Он вам безмерно понравится! Я наберусь храбрости и скажу, что я постараюсь, чтобы и вы ему тоже очень понравились!

Джудит едва сдержалась, высказывая полковнику приличествующую случаю благодарность, и страшно обрадовалась, когда антракт подошел к концу. Полковнику надо было возвращаться на свое место. Он отвесил Джудит низкий поклон и ушел, потирая руки.

А во время второго антракта произошло событие, лишившее мисс Тэвернер всякого удовольствия. Она вдруг почувствовала на себе чей-то очень пристальный взгляд. Посмотрев на противоположные ложи, Джудит заметила, что ее через монокль разглядывает граф Барримор.

Мисс Тэвернер сразу же его узнала, а по легкой усмешке на его губах она поняла, что и он узнал ее. Граф Барримор слегка подтолкнул локтем своего компаньона, указал ему на Джудит и совершенно очевидно, что-то у него спросил. Мисс Тэвернер догадалась, что это был за вопрос, покраснела и отвернулась.

Она постаралась больше в ту сторону не смотреть. Но тут Перегрин, бесцельно разглядывая зрителей в зале, вдруг воскликнул:

– Кто вон этот человек – он все время не сводит глаз с нашей ложи? Мне ужасно хочется подойти к нему и выяснить, что все это значит!

– Если бы я был на вашем месте, я бы на его нахальство просто не стал обращать внимание, – заметил капитан Аудлей. – Это всего-навсего – Хромые ворота, а Барриморов, как вам известно, нельзя обвинять за их странные манеры. Если вам доводилось знавать Чертовы ворота, то есть ныне покойного графа Бар-римора, то по сравнению с ним этот человек показался бы вам просто ангелом.

Перегрин нахмуренно смотрел через весь зал.

– Я понимаю, но, похоже, он всячески старается привлечь к себе наше внимание. Джу, ты его знаешь или нет?

Джудит быстро взглянула на противоположную ложу. Граф поцеловал свою руку, будто посылая ей воздушный поцелуй. Капитан Аудлей повернулся к мисс Тэвернер, и в его глазах отразилось крайнее удивление.

– Дорогая моя мисс Тэвернер! Вы с Барримором знакомы?

Джудит сильно смутилась и ответила:

– Да нет! Я с ним ни разу в жизни и словом не обмолвилась!

– Ну, тогда, вероятно, мне придется к нему подойти и прямо так ему и сказать! – поднимаясь с кресла, произнес капитан.