Литмир - Электронная Библиотека

Красавчик Брюммель покачал головой.

– Совершенно верно! Но, знаете ли, я ведь не могу раздавать эти палочки всем, мадам. Это означало бы, что они потеряли бы всякую ценность. К примеру, Регент сейчас до смерти жаждет получить такую палочку, но ведь надо где-то подвести черту.

– Джордж сегодня в дурном настроении, потому что у него насморк, – вставил Алванлей. – Как это вам удалось простудиться в такую тихую погоду, Джордж?

– Ну, проще простого! Сегодня пополудни, я, возвращаясь из города, остановился в гостинице, А этот язычник – хозяин гостиницы – поместил меня в комнату вместе с насквозь промокшим незнакомцем! – мгновенно среагировал Брюммель.

На следующий день оказалось, что, по-видимому, простуда от Брюммеля перешла к Перегрину. Он жаловался на больное горло и начал кашлять. По его словам, если бы ему удалось поехать хоть на денек поохотиться, как было заранее обещано, все было бы в полном порядке. Джудит не могла согласиться, что сырая декабрьская погода благотворно повлияет на здоровье брата. Но она понимала, что нет никакого смысла удерживать его от поездки, поскольку свою легкую простуду он всерьез никак не принимал. И Перегрин отправился на охоту вместе с Питершемом, Алванлеем и мистером Форрестом. Они собирались пострелять уток где-то в заповедных местах, расположенных за несколько миль от имения Вортов.

Мистер Брюммель до полудня не показывался. На приведение в порядок своего туалета он тратил несколько часов. Было известно, что ему требовалось по меньшей мере два часа, чтобы облачиться в свои роскошные одежды. Однако, выйдя из туалетной комнаты в полной экипировке, он уже больше ни о каких нарядах не думал. В отличие or большинства франтов, его никто не видел смотревшимся в зеркало, или поправляющим шейный галстук, или разглаживающим складки на плаще. Когда мистер Брюммель выходил из комнаты, он представлял собою истинное совершенство. Он всегда выглядел как законченное произведение искусства и сам прекрасно осознавал это. Все в нем было великолепно, начиная от безупречно выстиранного и накрахмаленного белья и кончая блестящими сверкающими сапогами.

Миссис Марлей тоже долго не покидала своих апартаментов. Однако все три молодые гостьи поднялись очень рано. В сопровождении экономки они тщательно обследовали дом, а потом гуляли по саду и обсаженным кустарниками аллеям. После этого их пригласили в один из столовых залов – откушать запеченных устриц, холодного мяса и фруктов.

Ожидали, что охотники вернутся к трем часам. Поэтому никто не удивился, что мисс Фэйрфорд, заливаясь краской, отказалась поехать после ленча на прогулку. Пригласил ее граф. Мисс Фэйрфорд ужасно испугалась и, заикаясь, отказалась. Она просто не знала, что сказать, боясь, с одной стороны, хозяина дома, а с другой – что ее не будет как раз тогда, когда вернется Перегрин. Графа позабавило ее Смущение, но настаивать на своем приглашении он не стал, хотя Джудит опасалась именно этого. Своим приятным голосом, с чуть легким смешком, он сказал:

– Осмелюсь заметить, что вам, пожалуй, стоит пока написать письмо вашей матушке.

– О конечно! – благодарно согласилась мисс Фэйр-форд. – Я думаю, это мне и надо сделать! Граф повернулся к Джудит.

– А мисс Тэвернер не хочет проехаться верхом вместе со мной?

Джудит с радостью приняла его приглашение. Когда они оба выходили из комнаты, граф оглянулся назад и сказал, чуть улыбаясь:

– Отдайте мне свое письмо, когда закончите его писать, мисс Фэйрфорд, и я его отправлю.

Проведя около часа верхом на лошади и проехав по красивой сельской местности, мисс Тэвернер вернулась с раскрасневшимися щеками и в отличном настроении. Граф был в наилучшем расположении духа и вел себя как прекрасный компаньон. Он занимал Джудит легкими разговорами и ловко обучал ее, как надо петлей кидать вожжу, чтобы потом она свободно возвращалась назад.

Они вернулись после поездки, полностью довольные друг другом, и увидели в одной из гостиных леди Альби-нию, миссис Марлей и мистера Брюммеля. Там же сидели некая дама и два джентльмена, прибывшие с визитом к Ворту из соседнего имения.

Когда граф и его воспитанница вошли в гостиную, сидевшие в ней гости очень оживились. Все обменялись комплиментами. Дама не стала терять ни минуты и тотчас же представила мисс Тэвернер своего сына. Старший из двух джентльменов все это время беседовал с мистером Брюммелем. У него богатая наследница такого большого интереса не вызвала, и потому он вскоре вернулся к их разговору. Лицо красавчика Брюммеля выражало страдальческую покорность. Причиной тому была леди Альбиния. По необходимости представляя вновь прибывших визитеров графу, она сказала:

– Видите, дорогой Ворт, к нам приехали Фокс-Мэт-тьюзы. Так мило с их стороны! Они сидят уже больше получаса, и, мне кажется, уезжать вообще не собираются!

Мистер Фокс-Мэттьюз в это время очень важным тоном рассуждал о красотах окрестностей Хэмпшира. По его мнению, вряд ли где еще можно встретить равные им, если, конечно, не считать Озерский округ. Вскоре выяснилось, что мистер Фокс-Мэттьюз провел на Озерах лето, и потому теперь для него не было более приятного дела, чем рассказывать всем про эти Озера. А тем, кому не выпало счастья попасть в те далекие места, он непременно говорил, как много они потеряли. Мистер Фокс-Мэттьюз не знал, бывал ли на Озерах мистер Брюммель. А если не бывал, то должен обязательно их посетить.

Мистер Брюммель взглянул на собеседника сверху вниз и приподнял бровь, что всегда помогало ему устранять любую претенциозность.

– Да, сэр, я на Озерах бывал , – медленно сказал он.

– Ну тогда, в таком случае… И какое же из них вас больше всего восхитило, сэр?

Мистер Брюммель глубоко вздохнул.

– Я скажу вам, сэр, если вы можете несколько минут подождать. – Затем он повернулся к слуге, который вошел в комнату, чтобы зажечь камин, и спокойно попросил его прислать ему сюда лакея. Мистер Фокс-Мэттьюз смотрел на мистера Брюммеля во все глаза, но на Красавчика это не произвело ни малейшего впечатления. Он продолжал задумчиво молчать. Тут в гостиной появился аккуратно одетый в черное слуга, который быстро подошел к Брюммелю и низко ему поклонился.

– Робинсон, – произнес мистер Брюммель, – какое из озер мне нравится?

– Виндермирское, сэр, – уважительно отвечал слуга.

– А, Виндермирское, да? Спасибо, Робинсон. Да, мне больше всего нравится именно Виндермирское, – произнес он, вежливо поворачиваясь к мистеру Фокс-Мэттьюзу.

Миссис Фокс-Мэттьюз вся надулась от возмущения. Она встала и заявила, что им пора уезжать.

Когда Джудит увидела Перегрина снова, ей показалось, что утро, проведенное на свежем воздухе, не очень-то помогло брату, и кашель его ничуть не уменьшился. Он по-прежнему беспокоил Перри и в последующие дни стал заметно сильнее. Горло у Перегрина воспалилось, но он и слушать не хотел о враче, никак не соглашаясь с сестрой, что заболел, хотя было совершенно ясно, что здоровье его ухудшилось. Появилась какая-то вялость, веки над глазами отяжелели. Все это очень беспокоило Джудит, но Перри твердил, что просто чуть простудился и что, возможно, ему не очень подходит воздух в имении Вортов.

– Воздух в Ворте, – повторила Джудит. – Воздух…– она не докончила фразу. – И что это мне взбрело в голову? Меня надо побить за такую дикую мысль! Невероятно. О, невозможно!

– Послушай, о чем это ты подумала? – спросил Перегрин, зевая, – что это такое невероятное? Почему у тебя такой странный вид?

Джудит наклонилась над его креслом и сжала руки брата.

– Перри, как ты себя сейчас чувствуешь? – очень серьезно спросила она. – Ты уверен, что это только простуда?

– Конечно! А что же еще? Что тебе пришло в голову?

– Я даже сама не знаю, даже боюсь подумать. Перри, когда тот мужчина затеял с тобой ссору – я имею в виду этого Фарнэби – ты этому не удивился? Ты считал, что для этого была причина?

– Какое это имеет отношение к моей простуде? – спросил Перри, во все глаза глядя на сестру. – А, меня действительно это тогда немного удивило, но ведь если Фарнэби кто-то надоумил, то…

54
{"b":"11732","o":1}