– Я в этой комнате. Вижу дверь, о которой ты говоришь. Но никакого тайника здесь нет.

– Он там, – повторил я и почувствовал, как во мне поднимается волна отчаяния. Курт шел по направлению ко мне. Я понизил голос. – Я сам его видел.

– Я в комнате, – сказал Рункель. – Здесь одноместная постель, и на ней ничего нет. Может быть, в комнате немного пахнет порохом. Словно здесь действительно что-то было. Но сейчас здесь точно ничего нет.

– Значит, он куда-то все перенес. Посмотри в подвале. Поищи везде. Склад должен быть там.

– Пойдем, Джейсон, – сказал Курт. Он был уже в трех метрах от меня. – Ты заставляешь всех ждать.

– Не сдавайся, – сказал я и повесил трубку.

Вот дерьмо.

– А ты занятой человек, – заметил Курт, – кто это был?

– Это насчет контракта, – ответил я, – парень куда-то задевал свою копию.

– Какая досада. Ты играешь на первой базе. Справишься?

– Конечно, – ответил я. – Курт… Насчет всего, что произошло… все, что я тебе наговорил. Насчет машины и всего остального.

Он покачал головой:

– Не сейчас.

– Нет, я просто хотел извиниться. Я был не в себе.

– Не волнуйся, – сказал он. – Это все в прошлом. Пойдем, нам пора на поле.

Он положил руку мне на плечо, как солдат своему сослуживцу – совсем как в старые добрые времена.

Но я кожей чувствовал, что в нем что-то неуловимо изменилось. Он был жестким, бескомпромиссным и холодным.

Он мне не верил.

Курт перенес куда-то свой склад украденных из спецназа боеприпасов и вооружения.

Это было логично. Обстановка накалялась, и он не хотел рисковать в случае обыска.

Но куда он мог их деть?

Меня осенило, пока я стоял на первой базе, и ответ был настолько очевиден, что я только удивился, как не додумался до него раньше. «Автомастерская Вилки». Мастерская, которой владел друг Курта, тоже бывший спецназовец, Иеремия Вилки, – та самая, куда Курт отвез меня в день нашего знакомства и где на заднем дворе он хранил все свои инструменты и вещи.

Вот куда в первую очередь следовало наведаться.

Я попытался сконцентрироваться на игре. Ребята из Bear Sterns были не слишком сильными игроками. И мы без Курта, в общем-то, тоже так себе. Курт выбил двух первых игроков противника, а потом их третий отбивающий, который внимательно наблюдал за подачами Курта, смог отбить низкий мяч в правую половину игрового поля. Летаски попытался его поймать, но мяч выскользнул у него из перчатки. Курт выбежал с питчерской пластины и поднял мяч, а потом кинул его мне.

Я поймал, но мяч выскользнул из моей перчатки, и игрок противника сумел добежать до первой базы.

– Давай же, приятель, – раздраженно закричал Курт.

Перед тем как он вернулся на пластину питчера, я подбежал к нему с гримасой глубокого раскаяния на лице и сделал вид, что передаю ему мяч. Он странно посмотрел на меня, но ничего не сказал и неспешно стал возвращаться к пластине.

Я вернулся на первую базу – мяч все еще был спрятан в моей перчатке. Толстый коротышка в очках из команды противника одарил меня самодовольной улыбкой. Он прекрасно видел, что Курт не смотрит на него, еще даже не вернулся на питчерскую пластину, и решил воспользоваться возможностью выиграть лишнюю секунду.

Как только он покинул базу, я запятнал его мячом.

Коротышка выбыл из игры..

– Эй, – закричал их тренер, выбегая на поле, – это нарушение правил.

Фестино, Летаски и другие ребята с оживлением наблюдали за происходящим. Фестино разразился бурным хохотом и одобрительно закричал:

– Тигра!

Судья вразвалочку подошел к игровому полю.

– Он выбит из игры. Старый трюк со спрятанным мячом.

– Команда должна быть оштрафована! – закричал тренер Bear Sterns.

– Никакого штрафа, – возразил судья, – вы просто не знаете правил и не понимаете, в каких случаях должен назначаться штраф. Этот прием со спрятанным мячом не противоречит правилам софтбола. Питчер не стоял на пластине. А теперь – вернемся к игре.

– Это какая-то уличная игра, – протестовал питчер команды Bear Sterns, как будто сам играл в профессиональном бейсбольном клубе.

Летаски засмеялся и сказал:

– Стэдман, где ты этому научился?

– Несколько лет назад я видел такой прием в одной игре, – ответил я.

Когда я покинул поле, ко мне подошел Курт.

– Классический пример обмана, – сказал он, – никогда бы не подумал, что ты способен на такое.

В ответ я только кивнул и скромно пожал плечами.

«Давай, давай, – подумал я, – недооценивай меня».

Я извинился, достал сотовый телефон, отошел на безопасное расстояние и позвонил Грэму. Он не отвечал – после шести длинных гудков включился автоответчик.

Очень странно. Качество связи в доме Курта и вокруг него было отменным.

Почему Грэм не берет трубку? Сейчас самое главное – выяснить, удалось ли ему обнаружить склад боеприпасов и оружия.

Я нажал кнопку повторного набора номера. Снова прослушал шесть длинных звонков и щелчок автоответчика.

Где же он мог быть?

Ко мне подошел Курт:

– Пойдем, хитрюга. Мы выигрываем.

– Секунду, – ответил я и снова нажал на кнопку повторного набора.

Ответа не было.

Где же Рункель, черт возьми?

– Джейсон, – позвал Курт, – Пойдем. Пора начинать игру. Давай покажем им, из чего мы сделаны.

Как только закончилась игра – а мы на этот раз, хоть и с большим трудом, но выиграли, – я отвел в сторонку Фестино и попросил его пригласить Курта и всю остальную «Банду братьев» выпить. «Сделай так, чтобы они согласились!» Обязательно. Я не стал вдаваться в объяснения, а он ничего не спрашивал.

Уже в машине, по дороге обратно в Кембридж, я позвонил Рункелю на сотовый, а потом набрал его домашний номер. Никакого ответа. Я начал нервничать – не мог Грэм пропасть без объяснения причин, на него это никак не похоже. Он был законченным наркоманом, но при этом чрезвычайно ответственным парнем и к взлому дома Курта готовился очень тщательно.

Почему он не берет трубку? Я не позволял себе думать о самом худшем – о том, что с ним что-то случилось. Кроме того, я точно знал, что Курт не мог с ним ничего сделать, – ведь все это время он был со мной.

С Грэмом все в порядке. Должно быть…

Мне дважды приходилось бывать в автомастерской Вилки: в первый раз – той ночью, когда я познакомился с Куртом, а второй – когда забирал свою машину, так что я примерно помнил, где она находится. Но что делать, когда я туда приеду – я плохо себе представлял. Я был уверен, что вещи Курта хранятся в одном из внутренних зданий, служившем складом автозапчастей, красок и прочих вещей, необходимых для ремонта. Центральное здание, больше всего напоминавшее старую бензоколонку, которую в свое время перестроили под автосервис, состояло из комнаты ожидания для клиентов и небольшого офиса. Там же находились сами посты, где проводились кузовные работы, покраска и все прочее.

Автомастерская Вилки выглядела запущенной, словно ее владелец едва сводил концы с концами. Здания окружал высокий металлический забор из сетки, но центральные ворота были открыты. Я знал, что мастерская работает допоздна, но едва ли круглосуточно – возможно, только до полуночи.

Красные пластиковые буквы на вывеске были темными, диодная подсветка выключена – словно для того, чтобы отпугнуть даже случайно заехавшего клиента. Большинство окон в центральном здании из красного кирпича также были темными, исключение составляли лишь окна офиса.

Въехав на парковку около здания, я выключил ближний свет и осторожно подкатился к правому краю парковки, надеясь, что меня не будет видно из окон. Уже в нескольких метрах от здания асфальтового покрытия на стоянке не было, и машина остановилась на плотно укатанной земле.

Расположенное вглубине здание было немного выше центрального. Сделанное из рифленых листов железа, оно внешне напоминало ангар. Света там тоже не было. Единственным источником освещения была полная луна.