Тогда цини изменили тактику. Там, где не помогает военная сила, должны помочь интриги. Цини не жалели денег и подарков для придворных и вельмож царя Чжао. Те же честно отрабатывали взятки: стоило им увидеть царя, как они начинали поносить последними словами старого генерала, уверяя монарха, что тот отсиживается в крепости из трусости. Наконец царь поверил придворным и убрал командующего, заменил его молодым генералом, отважным и быстрым в действиях. Молодой генерал, спеша отличиться, вывел войска в поле и тут же попал в окружение. Хотя и велика была армия Чжао, но армия циней была вдвое больше. Сорок дней билась армия Чжао в окружении. Несколько раз солдаты пытались прорвать кольцо, но царь циней, призвавший в армию всех своих подданных мужского пола старше пятнадцати лет, добился, как теперь говорят, подавляющего перевеса в живой силе. Наконец остатки разгромленной армии Чжао были взяты в плен и частично перебиты, а частично уведены в рабство (что также имеет самое прямое отношение к Великой китайской стене).

В 246 году до нашей эры на престол в циньской державе вступил Чжэн, который продолжал укреплять молодое государство и через несколько лет, покорив последние независимые княжества Китая, объявил себя «первым императором Цинь». Он вошел в историю под коронационным именем – Цинь Шихуанди.

Это был человек неуемной энергии и тщеславия. При нем велось колоссальное строительство. Правда, от построек Цинь Шихуанди практически ничего не сохранилось, однако известно, что во дворце императора, на втором этаже, находился зал, в котором могло разместиться десять тысяч человек, а зал нижнего этажа того же дворца был так высок, что стоявшие там мачты с флагами достигали высоты в пятьдесят локтей.

Успел Цинь Шихуанди построить себе при жизни и мавзолей высотой в пятьсот локтей. а в окружности более пяти тысяч локтей. На потолке мавзолея были изображены созвездия, а на полу текли реки из ртути, вливавшиеся в ртутные моря.

Для такого строительства требовалось множество рабочих. Эту проблему Цинь Шихуанди также разрешил с присущим ему размахом и простотой. Цифры, которыми приходится оперировать при рассказе о строительстве, сродни астрономическим, что особенно поражает, если вспомнить, когда все это происходило – две тысячи лет назад.

На строительстве мавзолея было занято семьсот тысяч человек. На строительстве дворца, ирригационных сооружений и Великой стены – миллионы. При наборе такого количества людей императору помогли как его войны (сотни тысяч военнопленных), так и деление государства на «у» и «ши». Если нарушал закон один человек, в рабство попадали десять семей. И десять семей отправлялись на великие стройки Цинь Шихуанди.

Там из людей выжимали все, что возможно: мавзолей, дворцы, каналы и в первую очередь Великая китайская стена построены буквально на костях рабочих. Ежедневно погибали тысячи, десятки тысяч людей, но на их место приходили новые. Неудивительно, что сын императора, унаследовавший его жестокость, но не унаследовавший его силы, поплатился жизнью за политику отца. Империя Цинь рухнула и рассыпалась в пыль, просуществовав чуть больше полувека.

Цинь Шихуанди успел выстроить основу Великой китайской стены, величайшего в мире фортификационного сооружения, которое так и не смогло выполнить предначертанной ему роли противостоять набегам гуннов, зато потребовало столько сил и человеческих жертв, что ни одна война не смогла бы сравниться с потерями при ее строительстве.

Первоначально Великая китайская стена объединила в одно целое существовавшие ранее валы, построенные губернаторами и князьями. Кроме того, на ней был сооружен ряд башен. Все это многокилометровое сооружение называется Внутренней китайской стеной.

После падения династии строительство временно прервалось и возобновилось уже при следующих императорах, когда стало ясно, что набеги не прекращаются и кочевники обходят стену с юга и севера или преодолевают на тех участках, которые не охраняются.

За тысячелетия строительства стена приобрела сложную ветвистую форму. Когда мы сегодня говорим о Китайской стене, то подразумеваем Внешнюю китайскую стену, более позднюю, законченную при династии Мин в середине XVI века.

Как только в Китае приходила к власти более или менее сильная династия, способная мобилизовать несколько сот тысяч человек на это строительство, к стене снова тянулись караваны и умирали от голода и болезней рабы и согнанные со всех провинций крестьяне.

А в промежутках между этими династиями стена своей задачи не выполняла. Преодолевали ее и отряды алтайских тюрок в VII веке, и монголы как в XIII веке, так и в 1449 году, когда Эсен, вождь монгольского племени ойротов, подошел к стенам Пекина.

Последняя война заставила императоров минской династии поспешить с завершением стены. Императоры были убеждены, что, как только стена станет настолько длинной, что ее нельзя будет обойти с флангов, и как только в ней не останется ни одного слабого места, которое могут преодолеть кочевники, Китай будет в безопасности.

Наконец стена протянулась непрерывной линией на две тысячи семьсот километров, а общая длина ее со всеми отростками, ветвями и параллельными валами достигла шести тысяч километров.

…И не прошло полувека со дня ее окончательного завершения, как ее преодолели маньчжуры и, воспользовавшись развалом императорской армии и несогласованностью действий крестьянских вождей, захватили Пекин. Причем важно отметить, что еще до окончательного покорения Китая маньчжуры нередко пересекали Великую стену и уводили пленных и скот. В одном из таких набегов увели с собой четверть миллиона человек и полмиллиона голов скота.

Изображения Китайской стены, известные каждому с детства, создают не совсем правильную картину. Они все относятся к участкам неподалеку от Пекина, где стена хорошо сохранилась или подреставрирована. Это позднейший ее участок. Здесь стена достигает стандартной высоты – 15 метров и ширины – 4 метра, с таким расчетом, чтобы по верху ее, скрываясь за зубцами, могли проехать повозки или пройти отряды солдат. Через каждые 100–120 метров над стеной поднимаются квадратные невысокие башни, господствующие над окружающей местностью. С башен простреливается ближайший участок стены. Кое-где в стене встречаются ворота. Их немного. Они расположены на караванных путях и возле городов.

Пять основных ворот на пяти основных караванных дорогах считались воротами в Китай. Одни из них находятся неподалеку от Пекина, у города Шайхайгуань. Сюда и по сей день привозят китайцев, скончавшихся в «застенных областях». До сих пор в сознании многих китайцев области, не ограниченные стеной, не являются Китаем. Города у пяти ворот обязательно имеют обширнейшие кладбища.

Однако вдали от больших городов, не на главных направлениях, стена не выглядит так внушительно, как у Пекина. Кое-где она представляет собой просто полуразрушенный земляной вал. Особенно это относится к ее отросткам и ветвям, построенным тысячу, а то и две тысячи лет назад. Лучше всего сохранились части стены из голубоватого кирпича и камня с земляным заполнением.

Но и в тех местах, где стена осыпалась, стоят башни. Когда-то башен было шестьдесят тысяч, по крайней мере так утверждают китайские историки. Сейчас их насчитывают около двадцати тысяч – тоже цифра внушительная.

Подсчитано, что на строительство стены пошло семьсот миллионов человеко-часов, сто восемьдесят миллионов кубометров земли и шестьдесят миллионов кубометров камня и кирпича. Я уже не говорю о количестве рабочих, умерших там, – их сотни тысяч. Ни одному египетскому фараону и не снился такой объем работы.

И сейчас, как и тысячу лет назад, стена бежит через весь Китай, встречая на пути гору, она не огибает ее, а поднимается на вершину, чтобы так же спуститься с другой стороны, она пересекает сухие степи и проходит вблизи городов. Она удивительна и, по-моему, трагична. Это величайший в мире памятник многовековому труду целого народа, но одновременно и памятник человеческому горю, бесправию и бесполезности начинания, остановиться в создании которого никто не смог и не захотел.