Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Рядом с одним из пилонов Легрен обнаружил яму с обломками стел и статуй. В этом не было ничего удивительного: за тысячу лет храмы ветшали, разрушались врагами (например, в 663 году до нашей эры ассирийский царь Ашшурбанипал целиком разграбил и сжег Фивы). Тяжелые, непригодные в дело обломки могли и закопать. Но удивительными были масштабы находки. Когда Легрен извлек из-под земли обломки, оказалось, что под ними лежат другие статуи и барельефы. Месяц за месяцем трудились рабочие, вытаскивая из невероятной ямы, вернее, пропасти все новые чудесные памятники древнего Египта. На глубине четырнадцати метров раскопки пришлось прекратить, потому что в тайник хлынули подземные воды. Одних каменных статуй было обнаружено семьдесят пять, не считая многочисленных стел и барельефов.

Вот эта свалка и приписывается теперь Птолемеям, наводившим порядок в доставшемся им хозяйстве… Им-то уж совсем не было дела до труда далеких фараонов.

К тому времени Карнак стал туристским центром. А туристы, как известно, не меняются со временем, их «профессиональная» болезнь свирепствует сегодня с такой же силой, как она свирепствовала две тысячи лет назад. Так вот на стенах Карнака сохранилось немало античных надписей типа «Вася + Петя посетили». Правда, сегодняшние археологи относятся к ним куда терпимее, чем к надписям, оставленным на карнакских стенах нашими современниками, – а их тоже, к сожалению, немало.

Абу-Симбел

Дважды чудо

Античные авторы, отнесшие пирамиды к числу чудес света, не обошедшие вниманием Александрийский маяк на острове Фарос и немало писавшие об Александрийской библиотеке, ни слова не сообщили об Абу-Симбеле. Они о нем уже не знали. Не сообщили об этом храме и спутники Наполеона: его полки туда не добрались. И потому, когда в 1813 году швейцарец Буркхардт, который путешествовал вверх по Нилу переодетый арабом, добрался до третьих порогов Нила и услышал о храме Эбсамбала, он попросил отвести его к этому строению. Но храм, увиденный им, хотя и показался красивым, большого впечатления не произвел. В Нижнем Египте Буркхардт видел куда более впечатляющие храмы.

Стоя на берегу Нила между первыми и вторыми порогами, почти у южной границы Судана, Буркхардт смотрел на пилоны, вытесанные в круто спускающейся к берегу скале. Между пилонами, оберегая вход в храм, возвышались шесть статуй – четыре мужские и две женские, до колен засыпанные песком. Статуи тоже были вытесаны в скале.

Буркхардт заглянул внутрь. Обширный низкий зал уходил в темноту, и свет факелов, которые принесли с собой проводники, выхватывал изысканные, когда-то раскрашенные барельефы. Под ногами хрустели угольки от костров и шуршали пересохшие тряпки. Проводник объяснил Буркхардту, что окрестные феллахи прячутся в этом храме от набегов бедуинов. Было душно, и прекрасные царицы простирали тонкие длинные руки к богам, не обращая внимания на закутанного в бурнус пришельца. В глубь храма, в тесную тьму коридоров, Буркхардт забираться не стал. С облегчением выбрался через гору песка обратно к берегу и зажмурился от ослепительного солнца.

Спускаясь к ожидавшей его лодке, Буркхардт обернулся, чтобы кинуть последний взгляд на каменные статуи, отвесы скал и языки песка, навеянные за тысячелетия пустыней. И вдруг он увидел нечто необычное слева, там, где склон плоскогорья отступал от воды.

Язык песка, влившийся в долину, словно водопад, и добравшийся до воды, достигал там многометровой толщины. Из песка на путешественника смотрела громадная голова, увенчанная двойной короной фараона, дальше от берега он увидел еще две утопленные в песке короны.

– Что это такое? – обернулся Буркхардт к проводнику.

Проводник пожал плечами. Статуи джиннов были спрятаны пустыней испокон веку.

– Там тоже храм?

Проводник не ответил. Взявшись за высокий нос лодки, он ждал, когда этот любопытный хаджи последует за ним. Но Буркхардт уже бежал, утопая в песке, к погребенным колоссам…

Ничего больше Буркхардт не увидел. Он даже не понял, стоят ли эти статуи, сторожа скрытый вход в храм, либо это сидячие статуи, как колоссы Мемнона в Фивах…

Прошло четыре года, и итальянский путешественник Джованни Бельцони сделал второй шаг в открытии колоссов у городка Абу-Симбел. Итальянский авантюрист был в несколько ином положении, чем его предшественник: у Бельцони был документ, выписанный английским генеральным консулом и подтвержденный турецкими властями. Ему разрешалось искать древности для Британского музея.

Бельцони знал об открытии Буркхардта и предположил, что статуи Абу-Симбела берегут храм, в котором, спасенные пустыней от грабителей, таятся сокровища.

Приехав в Абу-Симбел, Бельцони нанял рабочих и принялся копать песок между статуями. Через несколько дней показался вход в колоссальный пещерный храм, состоящий из нескольких обширных залов с десятиметровыми статуями. Это был, как писал Бельцони, «один из самых великолепных храмов мира, богатый замечательными рельефами, картинами и гигантскими фигурами». Бельцони спустился внутрь с блокнотом, надеясь зарисовать то, что видел, но жара в храме была такая, что пришлось спасаться бегством, чтобы не потерять сознание от духоты.

Саркофагов, мумий, драгоценностей – сокровищ в храме не было.

Через несколько лет одну из статуй, сидевших у входа в храм, ту, что была ближе других к реке, расчистили. Статуя достигала двадцати пяти метров в высоту и была вырезана, как и весь храм, из скалы. Вес ее (что узнают куда позже и что будет немаловажно для тех, кто придет сюда в середине XX века) превышал 1200 тонн.

Стало ясно, что статуя изображает Рамзеса II, одного из последних великих строителей Нового царства, построившего этот пещерный храм за тринадцать столетий до нашей эры.

С тех пор Абу-Симбел стал одним из самых популярных мест паломничества туристов в Египте и самой южной точкой, до которой добирались туристы.

Одной из них была Амелия Эдварде, попавшая туда в один из октябрьских дней 1870 года. Она вошла в храм утром, когда еще нежаркое осеннее солнце поднялось за Нилом, освещая постепенно фасад храма. В тот момент, когда Амелия Эдварде проходила между высокими пилонами, солнце как раз высветило лица статуй – три одинаковых гигантских лица, голова четвертого колосса упала и лежала у ног статуи.

Амелия не спешила. Несмотря на жару и духоту в храме, она шла медленно, задерживаясь у барельефов, и проводник терпеливо вел факелом вдоль стен, заставляя статуи гримасничать. Наконец Амелия добралась до последнего зала – святилища… И вдруг ей показалось, что ее настигает огонь: ослепительный свет ударил в спину, и луч солнца уперся в фигуры Рамзеса и бога Амона, сидящих у задней стены святилища. Несколько минут статуи купались в солнечном свете, потом луч исчез, и святилище вновь погрузилось в темноту.

Так было сделано открытие.

Оказалось, что храм построен с таким расчетом, что дважды в году, утром, поднимающееся солнце пронзает всю анфиладу подземных залов и освещает статуи святилища. Подсчитано, что впервые солнце осветило статуи 20 октября 1274 года до нашей эры, в день тридцатилетнего юбилея царствования Рамзеса II.

Пожалуй, на этом и можно бы завершить рассказ об Абу-Симбеле, дополнив его несколькими фразами о том, как строили и раскрашивали этот храм, или рассуждениями (впрочем, ничего не объясняющими), почему Рамзес избрал местом для столь гигантского строительства пограничный район своей державы, пустынный и безлюдный…

Но судьбе было угодно, чтобы с Абу-Симбелом была связана драматическая история наших дней.

Уже к началу строительства Асуанской плотины было ясно, что созданное людьми водохранилище – озеро Насер постепенно затопит побережье Нила выше первых порогов и под воду уйдет ряд памятников Верхнего Египта и Нубии. И наверняка храмы Абу-Симбела – малый храм, увиденный Буркхардтом, что построен в честь царицы Нефертари, и большой храм – Рамзеса и Амона.

Когда об этом стало известно, возникло множество планов спасения Абу-Симбела. В ЮНЕСКО, возглавившую кампанию по спасению храмов, поступали проекты со всех концов света. Помимо ряда просто фантастических либо фантастически дорогих существовали проекты реальные. Например, французский проект предлагал сооружение вокруг храмов каменной, заполненной песком дамбы. Однако вскоре выяснилось, что если сооружение самой дамбы вполне осуществимо, то стоимость системы отвода просачивающейся сквозь дамбу воды превысит стоимость сооружения самой дамбы, но не даст гарантии, что храм будет обезопасен. Итальянские инженеры предложили вырезать из скалы оба храма целиком и поднять их домкратами. Но для этого требовалось создать домкраты, способные поднять две глыбы в 300 тысяч и в 60 тысяч тонн весом. Был проект соорудить громадные понтоны, дождаться, пока вода подступит к храмам и сама поднимет их выше. Из Польши поступил проект, который предлагал оставить храмы под водой, но покрыть их железобетонными колпаками. Наконец, англичане предложили затопить храмы, но окружить их тонкой стеной, которая бы не пропускала к храмам мутные воды Нила, а создала как бы аквариум чистой воды, чтобы туристы могли любоваться затопленными храмами с пароходов.

35
{"b":"117167","o":1}