— Тогда за мной.

Манфред открыл небольшую дверцу, ведущую в музыкальную башню. Когда дверь распахнулась, Чарли изумился, увидев коридор, обычно темный. Теперь в нем по полу были разложены толстые ковры, а на потолке сияли и переливались звезды.

Он никогда не обращал внимания на двери, ведущие в бальный зал, а сейчас, обретя после чистки былое великолепие, арочные двери благородно блестели отделкой. Манфред легко толкнул их, и они открылись в помещение, от великолепия которого у Чарли просто захватило дух.

— Ну как?

Кажется, и у самого Манфреда перехватило дыхание. Он повернул выключатель, и с взрывом света ожили четыре хрустальные люстры, подвешенные под потолком. Их украшали гипсовые фигурки разных чудовищ: гоблинов, гномов, троллей, клыкастых летучих мышей, чертей с раздвоенными хвостами, демонов и драконов.

Чарли не находил слов, а Билли нашел, что это «потрясно». Блеск натертого пола соперничал с блеском рояля, стоявшего в углу. В другом углу было установлено несколько пюпитров для музыкантов. Чарли представил себе толпу танцующих в длинных платьях, сверкающих в свете люстр.

— Здорово, правда?

Чарли и Билли согласились. Манфред выключил свет и потянул мальчишек вон. Выходя из зала, они услышали сзади легкие шаги. Все оглянулись и увидели учителя музыки мистера Пилигрима, появившегося в дальнем конце коридора. Чарли с удивлением смотрел на него, ведь он думал, что мистер Пилигрим ушел из школы.

— Здравствуйте, мистер Пилигрим, — приветствовал его Чарли.

— Здравствуйте. Кто… — Учитель явно был в замешательстве.

— Я предлагаю вам вернуться в музыкальную комнату, мистер Пилигрим, — с нажимом произнес Манфред.

— Я думал…

— Кухарка принесет вам поесть.

— Я не голоден. — Мистер Пилигрим нервно отбросил прядь волос, упавшую на бледное лицо.

— Ну, как хотите. Пошли, ребята.

Манфред погнал свое стадо на выход. Когда они вышли в холл, он закрыл на ключ старинную дверь.

— Ты запер мистера Пилигрима, — сказал Чарли.

— Да, запер. Ему лучше не встречаться с гостями. Снимайте пальто и отправляйтесь в спальню! — ответил Манфред и, вытянув тощую шею, пристально взглянул на Чарли.

Но Чарли уже не боялся гипнотического взгляда Манфреда. Он посмотрел прямо в черные глаза. Манфред первым отвел взгляд. А Чарли подумал, что Манфред потерял свою силу. Но было тут явно и что-то еще. Но вот что?

Манфред же сунул руки в карманы и решительным шагом двинулся прочь.

Вернувшись в спальню, Чарли с Билли сидели на кроватях и ждали. В животах уже посасывало, а до второго завтрака оставался еще целый час. Чарли понял, что больше терпеть не может, и решил пойти поискать кухарку. Но как раз в этот момент они получили от нее весточку.

За дверью несколько раз громко тявкнули. Явился Душка.

— Душка говорит, что нам в столовой приготовлена еда, — вскакивая с кровати, сообщил Билли. Он открыл дверь и погладил собаку по лохматой голове. — Спасибо, Душка.

В столовой они обнаружили целую кучу бутербродов. Было слышно, как на кухне командует кухарка. Там опять был переполох: требовалось приготовить больше сотни плотных вторых завтраков на всевозможные вкусы и накрыть столы в большой столовой.

Покончив с бутербродами, они все же заглянули и на кухню. Вдруг перепадет еще и шоколадного печенья?

— Вот, в буфете, возьмите сами, — сказала кухарка с красным лицом и в заляпанном большими желтыми и коричневыми пятнами фартуке. — Да, Чарли, ты должен собрать сумку и в половине первого быть возле парадного входа. Тебя заберет дядя.

— Дядя Патон? Но ведь он не… Он никогда…

— Однако заберет, — отдуваясь, перебила кухарка. — Остальные заняты. А теперь уходите.

Захватив свои шоколадки, мальчики отправились в спальню. Чарли взглянул на часы. Двадцать минут первого. У него на сборы осталось десять минут.

— Ты правда не хочешь поехать ко мне? — на бегу спросил он Билли.

— Я хочу посмотреть на дам в бальных платьях, — ответил Билли.

Но не посмел признаться, что ему хочется представить себе, будто одна из этих нарядных дам его мама.

Когда Чарли скатился с лестницы, мистер Уидон уже поджидал его у дверей. До выхода оставалась одна минута.

— Почти не заставил ждать, а, Чарли Бон?

У мистера Уидона всегда был такой издевательский тон, что Чарли очень хотелось ему нагрубить. Но он побаивался дюжего привратника и потому не решился на это, тем более что мистеру Уидону ничего не стоило запереть его в чулане, а то и сделать что-нибудь похуже.

— Спасибо, — выдавил из себя Чарли, когда рослый швейцар отодвинул засов и отпер ключом дверь.

Когда мистер Уидон приоткрыл одну из створок, Чарли проскользнул в образовавшуюся щель и перебежал двор. Он так несся, что чуть не упал. И с радостью увидел на противоположной стороне площади машину дяди Патона.

Дядя Патон, полностью поглощенный разложенной на коленях газетой, даже не услышал радостных воплей племянника.

Чарли рванул дверцу машины и плюхнулся на переднее сиденье:

— Дядя Патон! Вот и я.

— Вот и ты, — глянув на него сквозь темные очки, кисло улыбнулся дядя Патон.

— У нас все в порядке? Я имею в виду Мейзи. Она… она…

— Боюсь, никаких перемен, — вздохнул дядя Патон.

— Извините, что вам из-за меня пришлось выйти на дневной свет. У вас какая-нибудь авария?

— Пока нет.

Патон включил зажигание. Он явно был чем-то расстроен.

— А сами вы, дядя Патон? С вами все в порядке?

— Я? Да-а, я в порядке. Только… ну, я беспокоюсь за твою маму, Чарли.

— А что? — встревожился Чарли.

— Она собирается на Большой бал.

— Мама? Каким образом? Ее же никогда не приглашали. Да ее туда и не пустят. А с кем она пойдет, моя мама? Не может быть! — не поверил Чарли.

— И тем не менее.

Патон надавил на педаль, и их вынесло с площади.

Дядя Патон выбирал путь, позволяющий ему избегать какого бы то ни было уличного освещения. Необходимость этого подтвердил град осколков светофора, на который дядя случайно бросил взгляд.

Терпение — великая вещь, но Чарли буквально забросал дядю вопросами. Дядя ничего толком ответить не мог, хотя предполагал, что приглашение пришло из «Империи», магазина, приславшего злополучных креветок.

— Может, они хотят загладить случай с Мейзи? — предположил Чарли.

Дядя Патон покачал головой:

— История с Мейзи не случайность. Они хотят полностью устранить меня от дел, вывести из строя. Да и поведение твоей мамы в последние дни наводит меня на мысль, что это приглашение не просто компенсация. Она вся прямо светится.

— Светится? — Чарли никогда еще не слышал, чтобы так говорили о маме.

— Сейчас поймешь, что я имею в виду. — Дядя Патон затормозил около номера девять. — Она сегодня не на работе.

Дядя еще не успел достать ключи, а Чарли уже взлетел по ступеням.

— Мама! Мамочка! — вбежав в прихожую, заорал он.

Из кухни моментально выскочила бабушка Бон:

— Тихо! Ты уже большой, чтобы так звать свою мать.

— Хочу, чтобы она знала, что я вернулся. — И Чарли, пока бабушка не остановила, понесся наверх, перепрыгивая через ступеньки.

Он нашел мамочку в маленькой комнате под самой крышей. Первое, что бросилось ему в глаза, когда он открыл дверь, было бальное платье. Темно-синее, с тонкими бретелями и узкой талией, оно поблескивало из глубины раскрытого шкафа.

— Тебе нравится, Чарли? — спросила сидящая у туалетного столика Эми Бон.

И волосы у нее стали другими: блестящими и гладкими, со светлыми прядями — прямо как на фотографии с обложки глянцевого журнала.

— Мам, зачем тебе идти на этот бал?

— Ну не дуйся, Чарли. — Незнакомое, действительно светившееся лицо Эми Бон улыбнулось ему в зеркале. — Хочу немного развлечься, выйти в свет и снова поблистать.

Она сияла и была, оказывается, совсем не старой.

Чарли не верил своим глазам: