Вокруг бушевала буря, но офицер, казалось, не замечал ни ее, ни собственного одиночества. Воображение рисовало картины битв и разрушения в далеких мирах, где ему довелось побывать. Бллед очень любил вспоминать свой боевой путь и безмерно гордился подвигами. О бесчисленных тускугггун, которыми он походя пользовался, и о собственных детях, никогда им не виденных и не признанных, командир взвода ни разу не вспомнил. Можно было без всякого преувеличения утверждать, что эти дети были для Блледа еще более мертвыми, чем трупы, о которых он то и дело вспоминал. Собственные отпрыски для него просто не существовали.

Что касается черепа корррая, то не важно, был ли он у Блледа на самом деле и разговаривал ли офицер с ним. Самое главное, этому верили кхагггуны его взвода. Ведь именно их вера придавала командиру силы, которые поддерживали его в темноте и холоде среди бушующего шторма.

Даже сквозь завывания ветра Реккк слышал, как в висках стучит кровь.

— Кто я, Нит Сахор? Ведь точно не в'орнн.

Кем бы ты ни был, Реккк, это дано понять только тебе.

— Клянусь, что когда-нибудь, пусть даже в другой жизни, я разгадаю все твои загадки. — Воин протянул руку, и тэй сел на ладонь. — Милый тэй, позаботься об Элеане. — Реккк потрогал хохолок на голове у птицы. — Желаю тебе…

Я знаю, чего ты мне желаешь, — песня тэя ласкала слух Реккка, — и желаю тебе того же самого.

— Ты ведь знал, что все получится именно так, правда? — спросил Реккк.

Я молился, чтобы вышло иначе. Непросто осознать то, что даже самые лучшие должны умереть.

— Мне казалось, гэргоны не молятся.

Я молюсь.

Реккк молча кивнул. В последний раз взглянув на бледное, покрытое потом лицо Элеаны, он повернулся и пошел к краю пещеры, где сильный ветер едва не сбил его с ног.

— Правильно? — прокричал он. — Я делаю то, что нужно? Ответь! Дай мне знак!

Ветер выл и хлестал Реккка. Вот бешеный порыв сорвал накидку воина и унес куда-то в непроглядную мглу беспокойной ночи. Реккка заваливал снег. Сколько непростительных поступков он совершил, сколько жизней оборвал по собственной прихоти, как неоправданно жесток был! Реккк очень надеялся, что кундалианская возлюбленная и друзья смогут простить его.

Внезапно он перестал копаться в себе и выбросил из головы все предрассудки, злость, колебания и неуверенность. В мыслях остались лишь Элеана и ее малыш. Реккк широко раскинул руки.

— Вот он я! Я твой! Делай со мной, что хочешь! Прошу только, пощади Элеану и ребенка!

Шагнув со скалы в пустоту, Реккк почувствовал, что ветер крепнет, а вихри образуют воронку. Неужели он слышит голос Миины? И вот он падает вниз со скалы, попав в самое сердце бури… Он ждет, что порывы ветра вот-вот разорвут его на куски…

До Вуали было рукой подать, и Риана должна была услышать ее зов. Но, как ни странно, девушка не различала ничего. В подвешенном состоянии между огнем и водой она чувствовала лишь потоки какой-то силы, исходящие из центра огненного куба. Вуаль притягивала Риану, словно чарующая песня, побуждая вытащить ее из огненного плена.

Тем не менее девушка не спешила.

Действовать следовало очень осторожно. На каждом шагу мог таиться подвох, и огненный куб наверняка тоже не так прост, как кажется. Риана оглядывала его с опаской. Она сумела победить темную воду с помощью волшебного фонарика, выжила в вакууме, наполнив его воздухом. Общая идея казалась ясной — следовало бороться со стихией с помощью противодействующей силы.

Неужели, чтобы достать Вуаль, нужно пустить воду? Риана напомнила себе, что ответ не может быть столь очевиден. Ведь трюк с воздушными пузырями не удался.

Что-то не так. Огненный ларец совсем близко, а она не чувствует жара. Риана пыталась всмотреться повнимательнее, однако ничего не получалось — пламя было таким ярким, что болели глаза.

Существовало несколько заклинаний, с помощью которых можно наколдовать воду, например, Возвратный Поток или Большой Горный Ручей. Впрочем, Риане казалось, что они не помогут. Ведь пламя выглядело столь необычно. А что, если его не затушить водой? Девушке стало страшно. Как пить дать с огненным ларцом в отличие от вакуума второй попытки не будет. Один неверный шаг — и конец.

Что же делать?

Внезапно Риана вспомнила заклинание Горы Кунлунг. Это заклинание и рамахане, и соромианты относили к колдовству чисто условно. Друуги использовали его, чтобы достичь душевной гармонии. Заклинание представляло собой нечто вроде тренировки сознания, возведения его на более высокий уровень. Поэтому заклятие и назвали в честь одной из самых крупных горных цепей Кундалы.

Наложив заклинание, Риана почувствовала, что дух ее возносится, словно на вершину Кунлунг, откуда она смогла по-новому взглянуть на хранилище Вуали Тысячи Слез. Девушка видела колодец с черной водой, себя, сидящую по-турецки в грушевидном помещении, и, наконец, огненный ларец. Увидев точку пересечения трех ручьев, Риана поняла, как решить проблему. Она поднялась, обошла вокруг куба и нащупала пульсацию ручьев в точке пересечения. Используя русла потоков в качестве канала, Риана поднялась по нему к черной воде колодца и направила тонкий ручеек прямо на огненный ларец.

Попав на поверхность куба, черная вода обвила огненный ларец, образовав оболочку, которая постепенно погасила пламя, оставив лишь нежно-розовые угли.

В розоватом обрамлении лежала Вуаль Тысячи Слез.

Вуаль походила на реку, извивающуюся, как змея, и трепещущую, будто знамя на ветру. Она была примерно метр в ширину и три в длину, хотя точно сказать сложно, потому что форма Вуали постоянно изменялась.

Риана осторожно взяла ее в руки. Вуаль казалась прозрачной и полужидкой, потому что слезы Пяти Драконов разделяли тонкие, как паутинка, перегородки. Риана чувствовала, что каждый слой пульсирует, словно внутри него бьется собственное сердце. Девушке почудилось, что она слышит голоса Пяти Драконов, зовущих ее издалека.

Перрнодт не ошибалась. Вуаль была живой и проявляла собственные чувства. Она знала, кто такая Риана, и тут же послала невидимый побег, мгновенно обвивший сердце девушки.

Вуаль знала, в каком положении находится Джийан, и с помощью образов, возникавших прямо в сознании Рианы, объясняла, что следует предпринять.

С вершины скалы командир взвода Бллед увидел, как Реккк подошел к краю выступа, ведущего в пещеру. Потом поднялся ветер, и рэнннона поглотила снежная буря. Бллед даже не смог разглядеть или услышать, как тело Реккка проносится мимо.

Офицер знал, что ждать осталось недолго. Буран утихнет, и Реккк покажется снова. Когда добыча так близко, обидно терять ее из-за какого-то снега. Однако, поняв, что буря и не думает стихать, Бллед решил подняться к скале. Он думал, как здорово будет прикончить рэнннона и смотреть, как в глазах изменника медленно гаснет свет. Бллед ждал встречи и с подружкой предателя, кундалианской ведьмой, покалечившей звезд-адмирала Олннна Рэдддлина. Другие кхагггуны позавидовали бы почестям, которые выпадут на долю того, кто привезет в Аксис Тэр головы беглецов. Бллед же стремился лишь почувствовать, как пульсируют на ладони их остывающие сердца.

Подогреваемый этой мыслью командир взвода сумел подняться по практически отвесной скале в самый разгар бурана. Ему хотелось добраться до пещеры затемно, пока не стих снег, чтобы застать беглецов врасплох.

Забравшись на выступ, Бллед немного отдохнул, укрывшись за огромным сугробом, и стал искать рэнннона. Насколько хватал глаз, выступ был пуст. Реккк Хачилар наверняка вернулся в пещеру, испугавшись непогоды.

Буря немного затихла, и, выглянув из сугроба, Бллед разглядел вход в пещеру, а чуть выше слева — укромную лощину. Согнувшись в три погибели, офицер пополз к месту, находившемуся примерно в сотне метров от входа. То и дело дуя на пальцы, чтобы не окоченели, Бллед стал подниматься вверх. После восхождения по отвесной скале этот подъем показался несложным.