Архидемон тут же проявил дикое любопытство.

— Что? Что случилось? Зачем тебе шарик?

— Замолчи! — сквозь пелену боли проговорила конара Инггрес и тут же получила под ребра.

Конара Лиистра отвернулась. Теперь она бессмысленно смотрела на цитриновый шарик.

— Лиистра, подними его, — торопила конара Инггрес, — и дай мне.

— Правильно, — шипела Бартта, — подними его и принеси мне. Я твоя начальница, детка. Ты будешь делать то, что скажу я. Или тебя выгонят из монастыря.

— Не слушай ее, Лиистра, она одержима архидемоном. Все, что она говорит, — ложь!

Конара Лиистра опустилась на четвереньки, удивленно посмотрела на обеих и подняла глаз Гоша.

— Сюда! — завыла Бартта. — Неси его сюда!

Взглянув на цитрин, Лиистра заметила, что он мокрый, и начала его вытирать.

— Нет! — в ужасе закричала конара Инггрес. — Он должен быть влажным, Лиистра, поняла?

Конара Лиистра подняла на подругу налитые кровью глаза и кивнула.

— Почему? — вскрикнула Бартта. — Почему, почему, почему?

— Инггрес… — Лицо конары Лиистры превратилось в маску.

— Не слушай архидемона, — просила конара Инггрес, — дай мне цитрин.

Находящаяся всего в полуметре от нее Лиистра заколебалась.

— А что, если это Бартта? Если я ослушаюсь, меня выгонят!

— Конечно, детка. — Бартта поманила ее пальчиком. — Чтобы вернуть мое расположение, достаточно отдать мне цитриновый шарик.

— Это не Бартта, — сказала Инггрес, — ее телом владеет архидемон. Верь мне и Миине.

Конара Лиистра кивнула и отдала подруге влажный цитрин. В тот же момент раздался яростный крик Бартты, и опять высунулся длинный сине-черный язык.

Тем временем конара Инггрес окровавленной рукой прижала глаз Гоша ко лбу.

Сине-черный язык словно меч проткнул горло конары Лиистры. Она закричала, задыхаясь и захлебываясь кровью.

Коснувшись кожи конары Инггрес, глаз Гоша, смоченный водой из священного колодца, тут же проник внутрь и, раздвигая мягкие ткани, стал продвигаться к черепу. Едва он достиг коры головного мозга, как вспыхнул волшебный свет, который, попав на скульптуры йа-гааров, немедленно пробудил их к жизни.

Конара Инггрес с удивлением обнаружила, что держит на привязи йа-гааров. Испугавшись, она тут же выпустила привязь из рук, подарив йа-гаарам свободу.

Почуяв волю, йа-гаары несколько секунд привыкали к полутьме келла, а потом их блестящие глаза уставились на Бартту. Или, точнее, на того, кто прятался в ее теле. Злобно рыча, йа-гаары бросились на бывшую настоятельницу, словно живые снаряды.

Архидемон едва успел спрятать мерзкий длинный язык, когда ожившие скульптуры оторвали Бартту от конары Инггрес, которая, как мяч, покатилась к стене, закрыв руками лицо и поджав колени. Йа-гаары не удостоили ее взглядом, они начали терзать Бартту, разрывая зубами и когтями, столь варварским способом старясь изгнать архидемона, который, подобно удаву, обвился вокруг позвоночника настоятельницы.

Похоже, у них неплохо получалось, потому что из широко открытого рта Бартты послышался звук, который не мог издать ни один кундалианин. В отчаянном крике, который не мог присниться конаре Инггрес в самом жутком сне, смешались гнев и боль.

Однако в тот момент Инггрес не обратила на вопль архидемона особого внимания. Позабыв про страдания и текущую из разбитой скулы кровь, она поползла к неподвижно лежащей на базальтовом полу подруге.

— Лиистра, — прошептала конара Инггрес, положив голову приятельницы на колени. Тщетно она пыталась остановить кровь, текущую из рваной раны в горле. Сжимая подругу в объятиях, Инггрес наклонилась и нежно поцеловала ее в лоб. — Я здесь. И Великая Богиня тоже, мы обе с тобой.

Лицо конары Лиистры было мертвенно-бледным. Тело била мелкая дрожь, из груди вырывались хрипы. Тем не менее, услышав голос подруги, она открыла глаза и улыбнулась.

— Ты была права. Во всем. — Из полуоткрытых губ Лиистры повалила густая кровавая пена. — Если я поверю в Миину, она спасет меня от смерти?

Конара Инггрес заставила себя улыбнуться.

— Почему ты думаешь о смерти? Ты не умрешь!

— Архидемон нанес смертельную рану, нет никакой надежды.

— Нужно верить и надеяться. — Инггрес еще сильнее прижала к себе подругу.

— Я надеюсь, — прошептала конара Лиистра. Внезапно выражение лица изменилось, и изо рта снова повалила пена. — Я вижу ее! Инггрес, смотри! Я вижу Великую Богиню! Она действительно существует!

В углу келла три йа-гаара шумно и сосредоточенно раздирали тело Бартты.

Конара Инггрес закрыла глаза и начала молиться.

Священные йа-гаары завыли, и Миине известно, что это означало.

Инггрес взглянула на конару Лиистру — налитые кровью глаза смотрели мимо нее, куда-то в полоток келла. Скорее всего в них отражалась Миина или то, что показалось Лиистре.

Дальние Миры. Темнота. Пустота.

Смерть.

Конара Инггрес запрокинула голову, и ее жалобный плач слился с жутким воем йа-гааров.

Окунувшись в черную воду, Риана удивилась, что колодец построен не на самой точке пересечения силовых ручьев. От этой мысли и низкой температуры воды ей стало страшно, и девушка не знала, на что решиться.

Над площадью проносились летучие мыши. Затем, будто по мановению невидимой руки, Риану потянуло ко дну. Вода была тягучей и подчинялась только собственным законам. Похоже, в тот момент течение собиралось затащить Риану на глубину. Кромешная тьма действовала угнетающе, и Риана заработала руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность. Правда, ей не удавалось даже держаться на одном месте, девушку засасывало все глубже и глубже. Подавив панику, она попыталась настроиться на пульсацию ручьев, но, кроме холода, не почувствовала ничего.

Отсутствие света стало нестерпимым, и с помощью несложного заклинания Риана перенесла волшебную лампу в самый центр колодца. И от лампы вспыхнули десять тысяч крошечных огоньков, танцующих в темной воде. Они располагались не беспорядочно, а, как заметила Риана, в виде спирали, опускающейся вглубь колодца. Коснувшись спирали, девушка почувствовала, что пульсация ручья пронзила руку. Так вот почему колодец находится не на самой точке пересечения ручьев! По нему протекал необычный поток, который разбивался на спирали, вместо того чтобы течь по прямой.

То и дело касаясь световых спиралей, Риана позволила опустить себя ниже, к месту, где вода неожиданно закончилась. Девушка попыталась вдохнуть.

И поняла, что оказалась в вакууме.

В кхагггунской казарме было жарко, а от взгляда на бесконечные ряды инфодесятиугольников Раде стало еще жарче. Пот струился по спине, форма неприятно липла к телу. Казарму будто мерили четкими шагами кхагггуны с остекленевшими глазами и поджатыми губами. Позади Олннн беседовал с двумя офицерами. Оба были довольны ходом войны с Сопротивлением. Кундалиане несли огромные потери, намечались все новые и новые облавы на партизан. Майя и Бассе оказались правы, пора принимать радикальные меры.

Рада решительно направилась к ярусам инфодесятиугольников. Она знала, где лежит то, что ищет, потому что накануне видела, куда положил его командир взвода, собиравшийся сопровождать конвой. Рада выяснила, когда придет командир, и ухитрилась подсмотреть место, на которое он положил инфодесятиугольник. Все сложилось как нельзя удачно, потому что конвой должен был покинуть Аксис Тэр на день раньше.

Рада осторожно посмотрела через плечо. Олннн был поглощен разговором с офицером. Конвой должен был отправиться утром. Сейчас или никогда. Потянувшись к полкам, женщина схватила десятиугольник и сунула в считыватель. Экран вспыхнул, и Рада вся подобралась. На то, чтобы запомнить маршрут, у нее ушло несколько секунд, но ей показалось, что они длились целую вечность.

Услышав, что ее зовет Олннн, Рада вздрогнула, выхватила десятиугольник из устройства и засунула обратно на полку.