– Но ведь это не то же самое, что отправить назад, в прошлое, осколок камня. Вы убьете человеческое существо.

– Это не убийство. Он ничего не почувствует, он просто опять станет мальчиком-неандертальцем и попадет в свою привычную среду. Он не будет больше чужаком, обреченным на вечное заключение. Ему представится возможность жить на свободе.

– Какая такая возможность? Ему всего лишь семь лет, и он привык, чтоб в нем заботились, чтобы его кормили, одевали, оберегали. Он будет одинок, ведь за эти четыре года его племя могло уйти из тех мест, где он его покинул. А если даже племя еще там, ребенка никто не узнает, он должен будет сам о себе заботиться, а ведь ему негде было научиться этому.

Хоскинс беспомощно покачал головой.

– О господи, неужели вы считаете, мисс Феллоуз, что мы не думали об этом? Разве вы не понимаете, что мы вызвали из прошлого ребенка только потому, что это было первое человеческое или, вернее, получеловеческое существо, которое нам удалось зафиксировать, и мы боялись отказаться от этого, так как не были уверены, что нам так повезет еще раз? Неужели мы держали бы здесь Тимми столь долго, если б нас не смущала необходимость отослать его обратно в прошлое! Мы делаем это сейчас потому, - в его голосе зазвучала решимость отчаяния, - что мы не в состоянии больше ждать. Тимми может послужить причиной компрометирующей нас шумихи. Мы находимся сейчас на пороге великих открытий, и мне очень жаль, мисс Феллоуз, но мы не можем допустить, чтобы Тимми помешал нам. Не можем. Я очень сожалею, мисс Феллоуз, но это так.

– Ну что ж, - грустно произнесла мисс Феллоуз. - Разрешите мне хоть попрощаться с ним. Дайте мне пять минут, я не прошу ничего больше.

– Идите, - после некоторого колебания сказал Хоскинс.

Тимми бросился ей навстречу. В последний раз он подбежал к ней, и она в последний раз прижала его к себе.

Какое-то мгновение она молча сжимала его в своих объятиях, Потом она ногой пододвинула к стене стул и села.

– Не бойся, Тимми.

– Я ничего не боюсь, когда вы со мной, мисс Феллоуз. Этот человек очень сердит на меня? Тот, что остался за дверью?

– Нет. Он просто нас с тобой не понимает… Тимми, ты знаешь, что такое мать?

– Это как мама Джерри?

– Он рассказывал тебе о своей матери?

– Немного. Мне кажется, что мать - это женщина, которая о тебе заботится, которая очень добра к тебе и делает для тебя много хорошего.

– Правильно. А тебе когда-нибудь хотелось иметь мать, Тимми?

Тимми откинул голову, чтобы увидеть ее лицо. Он медленно протянул руку и стал гладить ее по щеке и волосам, как давным-давно, в первый день его появления в «Стасисе», она сама гладила его.

– А разве вы не моя мать? - спросил он.

– О Тимми!

– Вы сердитесь, что я так спросил?

– Нет, что ты! Конечно, нет.

– Я знаю, что вас зовут мисс Феллоуз, но… иногда я про себя называю вас «мама». В этом нет ничего дурного?

– Нет, нет. Я никогда не покину тебя, и с тобой ничего не случится. Я всегда буду с тобой, всегда буду заботиться о тебе. Скажи мне «мама», но так, чтобы я слышала.

– Мама, - удовлетворенно произнес Тимми, прижавшись щекой к ее лицу.

Она поднялась и, не выпуская его из рук, взобралась на стул. Она уже не слышала внезапно поднявшегося за дверью шума и криков. Свободной рукой она ухватилась за протянутый между двумя отверстиями в стене шнур и всей своей тяжестью повисла на нем.

«Стасис» был прорван, и комната опустела.

1966 Из глубин памяти / We Can Remember It for You Wholesale [= В глубине памяти; Продажа воспоминаний по оптовым ценам; Мы вам всё припомним; Вспомнить всё]

Дуглас Куайл проснулся - и сразу захотел на Марс. «Чудесные долины… Как приятно было бы побродить по ним!»- с завистливой тоской подумал он. Он всеми клетками тела ощущал обволакивающее присутствие того, другого мира, доступного только секретным агентам да высшим правительственным чинам.

Куайл босиком прошлепал из спальни на кухню, машинально сварил кофе и уселся за столик. Ночные фантазии не покидали его.

«Я должен попасть на Марс!» - твердил Куайл.

Конечно, это неосуществимо, и он постоянно осознавал иллюзорность своего желания, даже в разгаре грез. Кто он такой? Самый обыкновенный мелкий служащий.

Что ж, придется искать другой путь…

Выйдя из такси, Дуглас Куайл пересек три пешеходные ленты и подошел к привлекательному зданию. Остановился прямо среди дневной толчеи и долго смотрел на мерцающую неоновую вывеску. Он и раньше приглядывался к ней… «Воспоминания, инк.».

Ответ на его мечту? Но ведь иллюзия, даже самая убедительная, всегда остается не более чем иллюзией.

Набрав полную грудь чикагского воздуха вперемешку с копотью, он прошел через сверкающее многоцветье входа в приемную.

Блондинка за столом приятно улыбнулась:

– Добрый день. Мистер Куайл?

– Да, - невнятно пробормотал он. - Я хотел бы пройти курс воспоминаний. Мое видеописьмо…

Секретарша сняла трубку телефона.

– Мистер Макклейн, здесь мистер Куайл.

– Фрум-брум-грум, - зарокотало в трубке.

– Пожалуйста, мистер Куайл, - сказала секретарши. - Мистер Макклейн ждет вас. Направо, комната Д.

После короткого замешательства он нашел нужную дверь. За необъятным столом из настоящего орехового дерева восседал радушного вида мужчина средних лет, в модном костюме цвета кожи марсианской лягушки. Уже одна только одежда хозяина кабинета говорила Куайлу, что он попал по адресу.

– Садитесь, Дуглас, - пригласил Макклейн, махнув рукой на кресло у стола. - Итак, вы хотите побывать на Марсе?

Куайл сел.

– Я не совсем уверен… - напряженно произнес он. - Дело в том, что это стоит уйму денег, а в действительности я, похоже, ничего не получаю.

– У вас будут ощутимые доказательства, - живо возразил Макклейн. - Все, что потребуется. Вот, позвольте показать. - Он выдвинул ящик и достал толстую папку. - Корешок билета. - Из папки появился квадратик прокомпостированного картона. - Далее, открытки. - Он извлек четыре цветные стереооткрытки и разложил их перед Куайлом. - Пленка. Снимки марсианских достопримечательностей, которые вы делали взятой напрокат камерой. Имена встреченных там людей. Плюс на две сотни сувениров; вам их пришлют с Марса в следующем месяце. Ну и паспорт, почтовая квитанция… Не беспокойтесь, вы будете уверены, что побывали там. Вы не запомните меня, не запомните свой визит. Но мы гарантируем, что для вас это будет самое настоящее путешествие. Вы будете помнить все, вплоть до мельчайших подробностей. Посудите сами: вы не секретный агент Интерплана, а иначе на Марс не попасть. Лишь с нашей помощью можно осуществить свою заветную мечту. И учтите: когда бы вы ни усомнились в достоверности воспоминаний, можете сполна получить свои деньги назад.

– Неужели наложенная память столь прочна? - спросил Куайл.

– Лучше настоящей, сэр, - заверил Макклейн. - Мы обеспечиваем такие устойчивые воспоминания, что не потускнеет ни одна деталь.

– Я согласен, - решил Куайл и потянулся за бумажником.

– Вот и прекрасно! - Макклейн взял деньги и нажал кнопку на селекторе. - Что ж, мистер Куайл, - торжественно проговорил он, когда в открывшуюся дверь вошли двое коренастых мужчин, - желаю счастливого пути!

От волнения у Куайла пересохло во рту. На нетвердых ногах он вышел вслед за двумя техниками из кабинета. Им вдруг овладело предчувствие чего-то недоброго…

Селектор на столе Макклейна загудел, и раздался спокойный мужской голос.

– Мистер Куайл под наркозом, сэр. Разрешите начинать или вы будете присутствовать лично?

– Начинайте, Лоу, - бросил Макклейн. - Это самый обычный случай, не должно быть никаких осложнений.

– О'кэй, сэр, - ответил Лоу, и селектор замолк.