Шеф часто рассказывал своим подчиненным о работе в Германии против русских. Он был убежденным антикоммунистом и не менее убежденным противником СССР.
— Золотые времена были, — хвастался он перед Фурлон-гом. — Продажные голодные немцы готовы были за пачку сигарет, буханку хлеба мать родную продать. Их еще Гитлер научил доносить друг на друга.
Швейцария была третьей длительной зарубежной командировкой Тира. Здесь тоже все шло не так гладко. В шифровке генерального директора СИС упреки делались не Фурлонгу, а резиденту СИС в Швейцарии О’Брайну Тиру. Руководитель разведки требовал принятия более энергичных мер в работе с русским. Резидентуре предлагалось разработать в кратчайшие сроки конкретный план мероприятий по завершению разработки «Наполеон».
Тир понимал, что в случае неудачи с русским его карьера разведчика закончится и никакие друзья и связи в английском истеблишменте уже не спасут его.
Беседуя с Фурлонгом, резидент не делился с ним своими планами в работе с Наполеоном. Он уже давно уделял пристальное внимание Резуну и через свои связи и связи других офицеров резидентуры помимо Фурлонга изучал и накапливал информацию на русского. У него практически был готов план вербовочной операции Резуна. Фурлонгу в этом плане отводилась вспомогательная роль приманки.
Через своих друзей в службе безопасности, и прежде всего через своего пленного агента, одного из руководителей контрразведки Швейцарии Фрица Шварцбергера, Тир постоянно получал обширную информацию на Резуна и на советскую колонию в Швейцарии. Английскому резиденту были известны сводки наружного наблюдения за советскими гражданами в Швейцарии, в том числе за Резуном. Из наблюдений контрразведки Швейцарии за Наполеоном следовало, что он не имел каких-либо серьезных источников среди иностранцев и использовался русской резиденту-рой для сбора и обработки информации в прессе. Служба наружного наблюдения отмечала, что молодой русский сотрудник международной организации ООН был на побегушках сначала у резидента ГРУ Ивана Сергеевича Глотова, а затем у сменившего его Бориса Михайловича Александрова. Оба резидента ГРУ хорошо известны английской разведке, особенно Глотов — по нашумевшему в свое время шпионскому делу Резун часто сопровождал жену Александрова по магазинам и при этом проявлял чрезмерное усердие, угодливость. Подходя к начальству на приемах, как военный, вытягивался в струнку, щелкал каблуками, с головой выдавая себя.
Не остались без внимания англичан и некоторые «мелочи» в поведении русского. Так, однажды после приема в советском посольстве Резун, вероятно, немного выпив, сел за руль и, на рассчитав, задел машиной ограду частного дома. Сильно испугался. В страховой компании всячески пытался замять дело, предлагая страховому агенту водку и икру, уговаривал ремонт машины и ограды отнести за счет страховки. Об этом пустячном инциденте Резун не стал докладывать начальству, стараясь самостоятельно уладить это дело. Однако Александрову каким-то образом стало известно об этом, и он, вызвав на ковер молодого офицера, задал ему головомойку, обещая доложить в Центр при повторении подобных проступков. Резун страшно испугался и очень переживал.
О'Брайн Тир знал и о сексуальной связи с Фурлонгом. Сначала это была непроверенная информация, основанная на предположениях. Тир ей не поверил и потребовал доказательств. Через некоторое время он получил от Шварцбергера неопровержимое подтверждение в виде аудио- и видеозаписей. Получив столь пикантные материалы, О'Брайн коренным образом изменил первоначальный план вербовочной операции. Теперь был найден, по его мнению, стопроцентный мотив, надо было только с умом и безошибочно воспользоваться им для вербовки русского разведчика.
Резидент СИС сам был не безгрешен и понимал, что вмешательство в частную жизнь других людей, особенно своих подчиненных, противоречит всем нормам английской морали. Но, с другой стороны, он знал, что принятые в обществе нормы поведения не всегда уживаются с профессией разведчика. И все же, имея компрометирующие Фурлонга и русского материалы, Тир не решался использовать своего работника в открытую в качестве компромата при проведении операции.
Резидент СИС в Швейцарии долго раздумывал, прежде чем нашел другой путь. Фурлонгу в плане отводилась вспомогательная роль, его использовали втемную, как принято выражаться у разведчиков. Перед ним ставилась задача разыграть роль вербуемого, стать агентом русского и вывести его в нужный момент на редакцию журнала «Армада» в Цюрихе для проведения вербовочной беседы. Редакция журнала была прикрытием английской разведки в Швейцарии.
После того как Фурлонг покинул английское посольство в Берне, достал из сейфа шифроблокнот и написал лаконичную телеграмму генеральному директору СИС, в которой попросил разрешения на два дня прибыть в штаб-квартиру СИС для личного доклада плана операции по вербовке Наполеона.
Разрешение было получено на следующий день. В аэропорту Лондона Хитроу О'Брайна Тира ожидала служебная машина.
Он давно уже не был на острове и с интересом рассматривал знакомые с детства улицы столицы, отмечая перемены. Машину пошла по набережной Темзы, по направлению к штаб-квартире «Сикрет интеллидженс сервис». Тир начинал свою службу в разведке еще в Бродвей-Билдинге, что у станции лондонского метро «Сент-Джеймс Парк». В то далекое время это был строго законспирированный объект.
Ровно в 14.00 резидент английской разведки в Швейцарии О'Брайн Тир вошел в просторный кабинет генерального директора СИС, таинственного мистера Си, настоящее имя которого не имели права произносить подчиненные из опасения быть услышанными посторонними. Конечно, Тир знал, что генерального директора СИС зовут сэр Морис Олдфилд. В 1974 году, отправляясь резидентом в Швейцарию, Тир в кабинете Олдфилда получал инструкции на командировку. Такой порядок существовал в СИС всегда.
Из-за стола поднялся невысокий, лысеющий, но еще не старый мужчина веером шерстяном костюме-тройке и пошел навстречу О'Брайну, дружески, как старый знакомый, протягивая руку для приветствия.
Тиру бросилось в глаза, что директор выглядел уставшим и несколько озабоченным.
Когда мужчины удобно устроились у журнального столика, открылась дверь и появилась молодая женщина в белом переднике, с подносом, на котором стоял чайный фарфоровый сервиз.
Разлив чай и поговорив немного о пустяках, не относящихся к делу, Олдфилд вдруг неожиданно для резидента обратился к нему по студенческой привычке на «ты»:
— Ну что, О'Брайн. Как там русские говорят: взять быка за рога. Очень метко. Так давай с главного. Для чего пожаловал?
Тир знал, что директор ценил в докладах подчиненных четкость и немногословность. Он сообщил, что прибыл в соответствии с его указаниями доложить о состоянии дел по работе с Наполеоном и предложить конкретный план действий по его вербовке.
— Очень, очень интересно. Что же вы намерены предпринять? Из текущих ваших докладов мне в общих чертах известно состояние дел в резидентуре. Вы, конечно, будете докладывать об этом русском. Надеюсь, вы не забыли горькую историю нашего предшественника по неудачной вербовке русского и учли ошибки? — проговорил директор, закуривая сигару и готовясь выслушать доклад своего подчиненного.
Тир знал, конечно, что до него в Швейцарии английской разведкой СИС была предпринята неудачная попытка завербовать одного русского специалиста, который находился в стране в служебной командировке по линии МВТ. Специалист не представлял какого-либо интереса для СИС. Но кто-то из его близких родственников, кажется, по линии жены, был высокопоставленным работником КГБ. Это и привлекло внимание английской разведки к работнику Внешторга. Англичане использовали свой любимый прием: подсунули ему женщину, надеясь, что компромат сработает. Русский оказался крепким орешком. Он отверг напрочь все предложения вербовщиков. Вербовочная операция проходила в номере гостиницы, где проживал русский специалист. Видя, что дело может кончиться международным скандалом, англичане пошли на убийство. Русскому сделали укол, введя смертельную дозу сильного наркотика. Чтобы скрыть следы, они извлекли у мертвеца мозг и исчезли. Однако русские врачи сумели определить причины смерти специалиста. В прессу просочилась информация о действиях английских спецслужб.
