Охватившие Джанетту чувства были настолько мучительны, что на минуту она растерялась, не зная, как справиться с ними. И снова ей на помощь пришла злость. Закари Картрайт – жуткий эгоист, и она правильно решила больше никогда не вступать с ним в разговор. Разговаривать с ним, зная, какого он мнения о ее характере и поступках, значит, совсем потерять чувство собственного достоинства. А если они когда-нибудь и встретятся, не важно, при каких обстоятельствах, она будет стойко хранить молчание. Никто и ничто не заставит ее снова заговорить с ним.

Утром Джанетту разбудил робкий стук в дверь. Яркие лучи солнца пробивались в комнату сквозь ставни, и она подумала, что заспалась. Открыла дверь, ожидая увидеть на пороге дядю, уже готового к отъезду. Однако вместо него увидела встревоженную Элизабет Дейли.

– Простите, что беспокою вас так рано, мисс Холлис, но после того, что вы вчера говорили о своем пони, я подумала, мне нужно вас предупредить…

Видимо, Элизабет Дейли одевалась в спешке. Пуговицы на рукавах розовато-лилового платья были не застегнуты, а тронутые сединой волосы она собрала в узел, наверное, даже не расчесав.

Элизабет вошла в комнату, и Джанетта в недоумении уставилась на нее.

– Предупредить? О чем?

Обычно спокойное лицо Элизабет выглядело взволнованным.

– О Бене. Вашем пони. Вчера я поняла, что вы так любите его…

Джанетту охватил страх.

– Да, очень люблю. Он заболел? Сломал ногу?

– О, дорогая, все гораздо сложнее! Я понимаю, ваш дядя очень рассердился…

Джанетте было наплевать на чувства сэра Артура.

– Что случилось с Беном? – в тревоге спросила она.

Элизабет горестно заломила руки.

– Пока ничего, он не болен, ничего не повредил.

– Господи, да что же тогда…

– Ваш дядя приказал не брать Бена в Чунцин.

Услышав, что Бен невредим, Джанетта несколько успокоилась, и ее недоумение усилилось.

– Значит, Бен останется здесь?

Элизабет Дейли покачала головой:

– Нет. Миссионерский совет строго следит за нашим бюджетом. Мы не можем кормить животных, которые нам не требуются.

– Но если Бен не останется здесь и не вернется в Чунцин, то что же с ним будет?

Судя по выражению лица Элизабет, она предпочла бы не отвечать на этот вопрос.

– Возможно, это ошибка. Чжун Шоу могла просто не так понять…

Джанетта почувствовала, что ее снова охватывает страх.

– Так что же слышала Чжун Шоу? Ради Бога, Элизабет, скажите мне!

– Она сказала, что сэр Артур… ваш дядя… приказал… пристрелить вашего пони.

Потрясенная Джанетта сначала подумала, что ослышалась. Но затем, всхлипнув, принялась торопливо одеваться.

– Как он мог так поступить? Где он сейчас? Кому он отдал приказание?

– Я не знаю, где сейчас сэр Артур. А приказал он мальчику с конюшни.

– Где конюшня? – Джанетта дрожащими пальцами застегивала юбку.

– В конце второго ряда домов.

– Прошу вас, позовите вашего мужа. – Не застегнув до конца блузку, Джанетта принялась натягивать ботинки. – Скажите ему о намерениях дяди. – Она рывком распахнула дверь. – Поторопите его. Нельзя терять времени. – С развевающимися волосами девушка выскочила на улицу. – Господи, только бы не опоздать! – воскликнула она, пробегая мимо школы и лазарета. – Сохрани жизнь Бену! Сделай так, чтобы Чжун Шоу ослышалась! Пусть это будет ошибкой!

Дверь конюшни была открыта, и Джанетта пулей ворвалась туда. В тусклом свете она сразу разглядела Бена. Облегчение ее было настолько сильным, что казалось, она сейчас лишится чувств. Пошатываясь, она добрела до Бена, уткнулась лицом в его теплую шею и запустила пальцы в густую гриву.

– Все будет хорошо, Бен, – пообещала девушка, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. – Никто не причинит тебе зла. Никогда.

Едва она умолкла, в конюшню вошел мальчик-китаец, тот самый, что накануне вечером увел Бена на конюшню. Но на этот раз он держал в руках ружье. Увидев Джанетту, мальчик замер.

– Убирайся, – отрывисто сказала Джанетта, надевая уздечку на Бена.

– Пони надо стрелять, – сказал мальчик, не двигаясь с места. – Большой сэр сказал, пони старый и бесполезный.

– Мой пони не старый. – Голос девушки дрожал от переполнявших ее эмоций. – И никто не посмеет его застрелить.

Она стала выводить Бена из стойла, мальчик с недовольным видом наблюдал за ней.

– Не ваш пони, – сказал он, когда Джанетта проходила мимо него на улицу. – Пони принадлежит Большому сэру.

Девушка была вынуждена признать, что это правда. Ее охватила паника. Как спасти Бена, если у нее нет законных прав на него? Она даже не может отдать его кому-нибудь, потому что Бен ей не принадлежит.

– Джанетта! – услышала она гневный голос дяди. – Черт побери, что ты делаешь?

Сэр Артур стоял на мощеной дорожке, как всегда аккуратно одетый, в белом костюме и белой жилетке. О том, что он уже приготовился к отъезду, свидетельствовали пробковый шлем на голове и трость.

– Остановись! Я хочу поговорить с тобой, юная леди!

Пока дядя шел к ней по дорожке, у Джанетты тревожно колотилось сердце. Ближайшие пять минут будут решающими. Ей надо каким-то образом убедить дядю отменить свой приказ, объяснить ему, что он совершает преступление.

– Господи, Джанетта, что ты делаешь в конюшне, да еще так небрежно одетая? – возмутился сэр Артур, приблизившись к ней. – Ты что, совсем потеряла стыд и забыла о приличиях?

Девушке было совершенно наплевать и на незастегнутую блузку, и на растрепанные, нерасчесанные волосы.

– Я пришла взглянуть на Бена, – ответила она, решив, что будет разумнее не ссылаться на Элизабет Дейли. – Хотела убедиться, что он готов к отъезду.

– Это не твоя забота. Прошу, сделай мне одолжение и немедленно вернись в свою комнату.

Джанетта не двинулась с места.

– Сразу после меня в конюшню пришел мальчишка-китаец. Сказал, что вы приказали ему пристрелить Бена. Я ответила, что он наверняка не так понял ваш приказ…

Девушка надеялась, что предоставляет дяде возможность отменить приказ, не теряя достоинства. Но сэр Артур не воспользовался этой возможностью.

– Ошибаешься. Животное уже старое, миссии он не нужен, а возиться с ним и везти его на лодке назад в Чунцин я не намерен. Буду тебе признателен, если ты вернешься в свою комнату, тщательно оденешься и приготовишься к отъезду. Мы отплываем через полчаса.

Джанетта посмотрела дяде прямо в глаза. Он лжет, что Бен старый. Бен крепкий и сильный. И тут девушку осенило, она поняла истинные мотивы поведения сэра Артура. Он хочет наказать ее. Хочет заставить поплатиться за беспокойство и унижение, которые она доставила ему своим поведением. Казалось невероятным, что ее великодушный и отзывчивый отец был старшим братом такого злобного, мстительного и мелочного человека, а добрая, ласковая Серена – его дочерью.

– Бен не старый, – решительным тоном заявила Джанетта. – Он не доставит никаких хлопот, если поедет с нами в Чунцин. И если вам он больше не нужен, то я найду того, кому он будет нужен. Того, кто оценит его и будет о нем заботиться.

– Нет! – Ноздри сэра Артура раздулись, губы почти побелели. – Довольно с меня твоей дерзости. Отныне ты будешь делать все так, как я скажу, а свое мнение станешь держать при себе.

Все это время, пока они препирались, мальчик-китаец стоял в нескольких ярдах от них по-прежнему с ружьем в руках.

Сэр Артур резко повернулся к нему.

– Застрели это животное! – рявкнул он. – Прямо здесь, немедленно!

– Нет! – Джанетта вцепилась в повод. – Я вам не позволю!

Мальчик повернулся к Бену и вскинул ружье.

– Отойди, Джанетта, – приказал сэр Артур. – Уверяю, меня не остановит твой нелепый героизм. Если хочешь испачкать юбку и блузку кровью этого животного, что ж, пожалуйста.

Джанетта обняла Бена за шею, по ее лицу струились слезы.

– Не убивайте его! Я сделаю все, что вы требуете, только измените свое решение! Отправлюсь в монастырь! Больше никогда не буду вам перечить! Я…