– Не могу, я повредил руку.

Подбежав к месту обвала, Закари смело прыгнул вниз, а затем бросился в воду. К тому времени, когда туда примчалась Джанетта, он уже плыл к берегу, волоча за собой бледного как мел Чарльза.

Джанетта тоже спустилась вниз и помогла Закари вытащить Чарльза на берег.

– Я сломал руку! – простонал Чарльз. – Боже мой, как нелепо все вышло!

По поводу диагноза сомневаться не приходилось. Распухшая рука висела как плеть, локтевая кость выпирала под кожей.

– Я могу наложить шину, но у тебя сложный перелом, – определил Закари, помогая Чарльзу подняться наверх.

– Чертовски больно! – Чарльз выглядел так, словно он вот-вот потеряет сознание. – Как думаешь, она срастется… не будет смещений… или других неприятных последствий?

– Скажу, когда внимательнее осмотрю руку, – ответил Закари, а затем обратился к Джанетте: – Среди припасов есть аптечка, бегите и приготовьте ее.

Джанетта кивнула, мельком посмотрев на вымокшего Чарльза. Его начало трясти, и девушка со всех ног бросилась в лагерь, надеясь, что среди припасов сможет отыскать не только аптечку, но и бренди.

Китайцы неподвижно застыли, их лица были встревоженными.

– Несчастный случай, – лаконично сказала Джанетта. – Можете вскипятить воду и приготовить чай?

Она не знала, понадобится ли Закари для помощи Чарльзу горячая вода, но ей самой чай был определенно необходим.

Джанетта легко отыскала аптечку, помеченную красным крестом, и, когда Закари привел Чарльза в лагерь и усадил в шезлонг, раскрыла ее и положила рядом.

– Есть у вас бренди? – спросила она у Закари. – Китайцы кипятят воду для чая, но…

– Бренди у меня в седельной сумке. А чай не понадобится.

– Понадобится, – возразила Джанетта. – Для меня!

Закари вскинул брови и посмотрел на нее, в его темных глазах промелькнули веселые искорки.

– Да, разумеется, – буркнул он.

К собственному изумлению, Джанетта невольно улыбнулась ему, но, спохватившись, тут же поспешила на поиски бренди. Когда она вернулась, Закари уже снял с Чарльза рубашку. Лицо бедняги было серым, челюсти стиснуты от боли.

– Сложный перелом, – определил Закари. – Чарльз, тебе решать. Либо я делаю все, что могу, и ты остаешься в экспедиции, либо возвращаешься в Чунцин, где тебе окажут квалифицированную медицинскую помощь.

– Что будет, если я останусь? – спросил Чарльз, губы его побелели.

– Рука срастется. Здоровые кости всегда срастаются. Однако такой, как прежде, она уже не будет.

– А если вернусь в Чунцин?

– Там врачи сделают все как следует. И месяца через три рука будет в лучшем виде.

– Но как мне вернуться? Я не смогу ехать верхом.

– Сможешь. – Закари достал из аптечки бинты. Возможно, Чарльз не заметил этого, но тон Закари несколько изменился.

Джанетта посмотрела на Чарльза. Он прерывисто дышал, стиснув зубы, а Закари тем временем укладывал его руку в надежную перевязь. Девушка поняла: Закари, конечно, не скажет об этом, но его разочаровало поведение Чарльза.

Если бы сам Закари сломал руку, то, ни секунды не колеблясь, продолжил бы экспедицию, а не стал бы возвращаться в город за медицинской помощью. Но Чарльз не Закари, у него нет того интереса к экспедиции, той целеустремленности. Для Чарльза экспедиция – просто забавное приключение. Однако уже начало приключения оказалось неудачным, и теперь Чарльз был сыт им по горло.

– Выпей бренди, Чарльз, – предложил Закари, и Джанетта налила в чашку щедрую порцию. – Я плотно прибинтую руку к телу, а когда пройдет болевой шок, ты сможешь здоровой рукой управлять пони.

Чарльз выпил бренди, зажмурившись от боли, а Закари начал прибинтовывать руку к телу.

Через некоторое время Чарльз спросил:

– Значит, мы возвращаемся? Все возвращаемся в Чунцин?

Закрепив повязку булавкой, Закари поднялся и посмотрел на Чарльза сверху вниз.

– Возвращаетесь ты и Джанетта. В качестве сопровождающих я дам вам двух китайцев, а в ближайшем городе найму на их место новых.

От удивления девушка широко раскрыла глаза. Она впервые услышала, как Закари Картрайт назвал ее по имени, а не мисс Холлис. Интересно, намеренно ли он проявил подобную фамильярность, и если да, то чем это вызвано?

– Ну… если ты так решил, – неуверенно произнес Чарльз. По его тону Джанетта поняла, что Чарльзу очень хочется, чтобы Закари вернулся в Чунцин вместе с ним, однако гордость не позволяла ему попросить об этом.

– Да, я так решил, – сказал Закари, и в глазах Чарльза угасла последняя надежда. – Всего два дня пути, да и дорога нетрудная.

– А сможешь ты один продолжить экспедицию? – спросил Чарльз. Румянец начал постепенно возвращаться на его щеки.

Закари усмехнулся:

– Если справился в Гималаях, то справлюсь и в Ганьсу. Местных китайцев можно будет быстро обучить и использовать в качестве сборщиков растений. И они запросто постигнут науку, как менять бумагу для сушки. Так что помощников у меня будет достаточно.

– Что это за бумага для сушки? – с любопытством спросила Джанетта.

На этот раз Закари заговорил с ней без грубости и раздражения:

– После того как растение сорвано, его следует описать, а потом засушить. Сушка осуществляется в специальном прессе между листами промокательной бумаги. А если растение совсем свежее или погода дождливая, то бумагу необходимо постоянно менять и высушивать.

– Что являлось бы одной из моих обязанностей, – сказал Чарльз, выдавливая из себя подобие своей обычной улыбки. – Но даже в хорошую погоду бумагу нужно менять как минимум раз в день, чтобы на растениях не появилась плесень и насекомые не уничтожили лучшие образцы.

– А сколько растений может одновременно находиться в прессе? – спросила Джанетта, беря у подошедшего китайца чашку с чаем.

– От трех до четырех сотен, – ответил Закари и слегка усмехнулся, увидев изумление девушки. – И хотя местных жителей можно научить менять бумагу, первоначальное размещение растений в прессе – довольно ответственная работа, чтобы ее можно было доверить им.

– И даже мне, – пошутил Чарльз.

– Потому что у тебя не хватает терпения. – Закари посмотрел на него. – Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Слабым, – честно признался Чарльз.

Закари нахмурился.

– Чем скорее ты вернешься в Чунцин, тем лучше. Я прикажу китайцам взять достаточно провизии. Следующий город по пути на север всего в тридцати километрах, там я найму новых людей и мулов.

– Как ты думаешь, когда нам следует отправляться? – спросил Чарльз, пошевелившись в шезлонге и поморщившись от боли.

– Примерно через час.

У Джанетты заныло сердце при виде того, как больно Чарльзу. Столь длительное путешествие верхом со сломанной рукой будет для него трудным. И тут ему не обойтись без ее помощи. Так что, пожалуй, ей надо забыть о путешествии в Ганьсу. Придется вместе с Чарльзом возвращаться в Чунцин, другого выхода у нее нет.

– Может, вы закончите рисовать растения, которые мы нашли вчера? – попросил Закари. Его волосы все еще были влажными от речной воды, намокшая красная рубашка облепила мускулистую грудь.

Джанетта кивнула. Чарльз остался сидеть в кресле, потягивая новую порцию бренди, Закари стал отдавать распоряжения относительно провизии и снаряжения мулов, а она снова принялась рисовать.

– Вы удостоились весьма лестного комплимента, хоть и не поняли этого, – сказал Джанетте Чарльз, морщась от боли. – Зак сам прекрасно рисует, и я не помню случая, чтобы он позволял кому-то зарисовывать растения вместо него, тем более в его полевом блокноте.

– Приятно узнать, что ему хоть что-то во мне нравится, – сухо ответила девушка, стараясь подавить охватившее ее чувство удовлетворения.

Чарльз снова через силу улыбнулся.

– Его тяжело выносить, да? Но поверьте моему слову, он больше бранится, чем на самом деле сердится. Моя мать рассказывала, что до смерти родителей Зак был веселым мальчиком. Наверное, смерть родителей была для него слишком тяжелым ударом.