Клауду приходилось видеть немало смертей и участвовать во многих сражениях. Он вышел из них закаленным и безучастным ко всему, кроме страданий невинных людей. Им всегда доставалось больше всех, непонятно почему. Они особенно часто погибали, еще чаще становились калеками или сходили с ума.

Сон Эмили становился все более беспокойным, да и мальчугана, который потихоньку подполз к ним, похоже, мучили воспоминания, которые он, в силу малых лет, не мог еще до конца осмыслить.

– Можно к вам, мистер Райдер?

Клауд взглянул на малыша. Тот стоял на коленях у их ложа, завернувшись в одеяло; глаза его были широко раскрыты, того и гляди заплачет. Наверняка когда Эмили спала с ним рядом, ему не было так страшно. Клауд подвинулся, давая мальчугану место посередине.

– Залезай, малыш. Только смотри, чтобы это не вошло у тебя в привычку.

– Я знаю. – Забравшись в самое теплое место, Торнтон прижался к спящей Эмили. – Мама тоже так говорила.

– Эта мама? – заметил Клауд.

– Ага. Мою первую маму унесли ангелы. А ты будешь моим вторым папой?

– Нет, – как можно мягче проговорил Клауд. – Если хочешь, зови меня дядей.

– Ладно. У меня никогда не было дяди. – Он еще теснее прижался к Эмили. – А мама такая теплая.

– Верно, Торнтон. – Малыш выглядел таким домашним, что Клауд даже улыбнулся про себя.

– Ты будешь отгонять от нас индейцев?

– Постараюсь. Но лучше, если бы мы вовсе не попались им на глаза.

– Я не хочу, чтобы мама опять копала могилы.

– Я тоже, сынок. А теперь давай спать. Нам еще предстоит долгий путь.

Торнтон послушно закрыл глаза и лишь спросил напоследок:

– В Сэндли хорошо?

– Думаю, тебе там понравится. Спи.

Когда Торнтон заснул, Клауд стал думать о Сан-Луис-Вэли. После войны он часто переезжал с места на место и однажды случайно забрел туда. Там он отгородил себе участок земли, решив, что, когда устанет от странствий, обоснуется именно здесь, тем более что его младший брат Вулф остался в Сан-Луис-Вэли и жил там уже почти три года.

Теперь Клауду захотелось что-то сделать с теми акрами земли, которые он себе выбрал. Зимой у него будет достаточно времени, чтобы решить, какой из его многочисленных проектов наилучший. В течение многих лет он копил деньги, собирая ту сумму, которая, по его представлениям, была достаточной, чтобы жить в свое удовольствие.

Размышляя о том, как он будет строить собственное жилище, Клауд внезапно подумал, что дом этот нужно будет чем-то заполнить. Когда взгляд его упал на Эмили с Торнтоном, он слегка нахмурился. Эта парочка вызывала в нем странные чувства. Не отводя взгляда от свернувшихся калачиком девушки и мальчугана, он принялся не спеша обдумывать то, что ему вдруг пришло в голову. По правде говоря, мысль эта не показалась Клауду такой уж абсурдной. Когда мужчина решает наконец осесть и строит дом, он обычно подумывает обзавестись семьей. Несмотря на то что ему до смерти не хотелось навсегда связывать себя с какой-то определенной женщиной, он давно мечтал иметь детей, а для этой цели ему все равно потребуется жена.

Эмили, хотя никогда и не жила в фортах, была девушкой сильной и наверняка со временем привыкла бы к их суровым условиям. Кроме того, она попала к нему девственницей, и, несмотря на все то, что он совсем недавно ей втолковывал, это говорило в ее пользу. Клауд был абсолютно уверен, что Эмили не станет ему изменять, и, если родится ребенок, ему не придется сомневаться в том, кто является отцом малютки.

Поскольку Клауд был начисто лишен каких-либо романтических иллюзий, он обдумывал вариант женитьбы на Эмили с чисто практической точки зрения и в конце концов пришел к выводу, что идея эта вовсе не так уж плоха. Еще раз взглянув на девушку, он закрыл глаза, собираясь хоть чуть-чуть поспать. До рассвета оставалось совсем немного времени, а вот до Сан-Луис-Вэли куда как далеко, так что принять решение он еще успеет.

К тому времени, когда они добрались до форта, построенного для защиты прибывающих на запад переселенцев, Эмили уже привыкла к своей лошади. Она назвала ее Каролиной в честь не менее упрямой сестры. Хотя наездница из нее была никудышная, верховая езда перестала доставлять ей такие мучения, как вначале, и уже не представляла собой подобие бесконечной битвы.

Зато с Клаудом Райдером война была в самом разгаре, и конца ей не предвиделось. А все потому, что аппетиты его становились просто непомерными. Если бы не присутствие Торнтона, хоть как-то сдерживавшее Клауда в течение дня, Эмили наверняка не смогла бы ходить, и к Харперу ей пришлось бы добираться ползком. Одно удивляло ее: даже после столь бурных ночей усталой она себя почему-то не чувствовала.

Кроме того, если сначала она оказывала Клауду хоть какое-то сопротивление, то с каждым днем оно становилось все слабее и слабее, и это начинало ее пугать. Похоже, Клауду удалось завладеть не только ее телом, но и душой, а ведь не прошло еще и недели с тех пор, как они встретились. Днем Эмили испытывала такой стыд, что не знала, куда девать глаза, зато ночью она отдавалась любви с безудержной страстью. Похоже, она влюбилась в Клауда, влюбилась по уши, и как ни старалась выбросить его образ из головы, ничего не помогало.

Едва они прибыли в форт и спешились возле склада с продовольствием, как Эмили получила еще одно подтверждение того, в какой опасности она находится. Когда неожиданно навстречу им из находившегося поблизости магазина выскочила пышнотелая рыжеволосая девица и, бросившись к Клауду, заключила его в свои объятия, а он и не подумал ее отталкивать, Эмили почувствовала прилив бешеной ярости. О Господи, да она ревнует!

– Ну будет, будет, Джастин, дай же мне отдышаться. – Клауд осторожно высвободился из цепких объятий.

Взяв девицу за руку, он подтолкнул ее к Эмили.

– Познакомьтесь, дамы. Эмили Брокингер, Джастин Дюбо.

– Очень приятно, мисс Дюбо. – Эмили решила не поддаваться своим чувствам и по крайней мере быть вежливой.

Джастин окинула ее взглядом, определенно не предвещавшим ничего хорошего.

– Мне тоже. Только я не мисс, а миссис.

– Вот как?

– Я вдова. – Джастин расправила подол своего яркого платья.

– И как это я сразу не догадалась? – пробормотала Эмили. – Ваше горе сразу бросается в глаза.

– Кто, черт побери, эта язва? – Джастин, прищурившись, обернулась к Райдеру.

– Мы вместе путешествуем, – не спеша ответил тот и, обхватив Эмили за талию, наклонился к ней, намереваясь чмокнуть в губы.

Эмили молниеносным движением выставила перед собой седло.

– Не смей касаться меня своим поганым ртом!

– Да ты никак ревнуешь, крошка? – холодно осведомился Клауд.

– Что ты, дорогой. Просто забочусь о своем здоровье.

– Наша сделка…

– …не говорит о том, что я должна стоять тут, как идиотка, и смотреть, как ты целуешься со всеми подряд!

Задумчиво почесав подбородок, Райдер взглянул на свою новую подругу: она казалась всецело поглощенной свои делом, однако голова ее была гордо поднята. Он усмехнулся. Так-так! А малышку, оказывается, голыми руками не возьмешь. Да и он тоже хорош. Приехал в форт с одной женщиной и тут же при ней начинает лобызаться с другой. Любая на месте Эмили вспылила бы. К тому же он заметил, что какой-то мужчина, остановившись рядом с ним, с интересом и некоторым удивлением наблюдает за происходящим.

– Когда ты наконец примешь решение, которую из дам осчастливить своим благосклонным вниманием, может, и со мной поздороваешься?

– Джеймс! – обрадовался Клауд, узнав в подошедшем старого приятеля. – Какого черта ты здесь делаешь? И где твоя форма?

– Форма? Этот идиот майор хотел взвалить на меня командование отрядом, а когда я отказался, пригрозил отправить в отставку. – Джеймс пожал широченными плечами. – Ну я и не стал дожидаться – сам ушел.

– Так вот почему ты приехал сюда раньше нас.

– Кого это «нас»? – удивленно спросил Джеймс, и в его серых глазах промелькнуло замешательство. – Мне казалось, что ты отправился в путь один.