Подарками оказались длинные пленимарские мечи для Корина и Тобина и отличные ножи в ножнах для остальных. Сталь отливала темно-синим цветом, неведомым в Скале, а лезвия были очень острыми. Мастерство, с которым делалось это оружие, было просто исключительным, и мальчики тут же принялись взволнованно сравнивать свои подарки. У меча Тобина была изогнутая бронзовая с серебром гарда, напоминающая затейливо переплетенные тонкие корни или вены. Тобин восхищенно вертел меч в руках, потом посмотрел на меч Корина: там гарда изображала собой раскинутые крылья.

— Прекрасная работа, правда? — сказал Эриус. — Восточные мастера еще верны старому стилю. В подвалах сокровищницы есть мечи, выкованные в Эре еще при иерофантах. Они точь-в-точь как эти. Я сам захватил их в бою; мечи принадлежали генералам. — Он откинулся назад и подмигнул Корину. — У меня есть еще один подарок, только не я его приготовил. Мальчики?

Корин, Калиэль и Никидес вышли из холла и через минуту вернулись с громоздким предметом, завернутым в ткань, и со штандартом Тобина. Знамя было свернуто и укрыто белой тканью.

Корин передал узел пажу отца и усмехнулся, взглянув на Тобина.

— Лорд Хилус шлет тебе нижайший поклон, парень.

Эриус встал и заговорил, обращаясь к гостям:

— Я слишком долго отсутствовал, и дома накопилось много дел. Но прежде всего я счастлив сегодня восстановить права моего племянника. Встань, принц Тобин, и прими из моих рук свой новый герб — могущество Атийона, соединенное со славой Скалы.

Никидес развернул знамя, а король развернул узел и достал шелковый плащ, также украшенный гербом Тобина.

Щит герба разделяла красная вертикальная полоса — как и серебряный дракон на вершине, она указывала на принадлежность владельца герба к королевской семье. На левом поле был изображен дуб Атийона — белый на черном, с каймой из серебряных нитей. На правом поле щита над красным драконом Иллиора взвивалось золотое пламя Сакора на лазури с белой каймой — цвета его матери.

— Как красиво! — воскликнул Тобин.

Он почти забыл о своем разговоре с Хилусом и Никидесом. И теперь бросил на Никидеса благодарный взгляд, подозревая, что тот имеет ко всему этому немалое отношение.

— Это герб высокого рода, — сказал Эриус Тобину. — Теперь ты должен сменить герб на своем боевом щите и заказать новую форму для своей гвардии.

Тобин встал на одно колено, прижав плащ к груди.

— Спасибо, дядя. Это великая честь для меня.

Король взъерошил его волосы.

— Ну а теперь пора подтвердить слова делом.

— Дядя?

— Довольно я уже наслушался о тебе и твоем оруженосце. Хочу теперь увидеть вас в бою собственными глазами. Можешь сам выбрать противника. Только шлемы и кольчуги, этого будет достаточно. Благородный Киротиус, принеси оружие своему господину. Менестрели, освободите место! Сейчас у нас начнется настоящее воинское представление.

— Ки, ты можешь сразиться с Гаролом, — предложил Корин. — А кто схватится с Тобином?

— Я, мой принц! — вызвался Албен, прежде чем успел ответить кто-либо еще.

— Мерзавец! — пробормотал Ки.

Любой другой мог вполне уступить Тобину, чтобы тому удалось произвести хорошее впечатление на короля при первом испытании. Любой другой, но не завистливый, чванливый Албен.

— Да, пусть мой сын испытает твоего племянника! — крикнул один из тех придворных, что сидели за нижним столом.

«Наверное, это и есть прославленный барон Алсенар», — подумал Тобин.

Этот человек был таким же смуглым и красивым, как и его сын, и таким же высокомерным.

Первыми сражались Ки и Гарол. Заняв позиции, они отсалютовали королю, и бой начался. Гости стучали постолам кулаками и делали ставки.

Сначала большинство ставок было в пользу Гарола. Он был старше Ки, тяжелее и мускулистее его. И казалось, перевес поначалу был на его стороне — несколькими могучими взмахами меча он заставил Ки отступить. Но эти двое часто сражались друг с другом на площадке, чтобы знать все приемы противника; Ки должен был победить благодаря подвижности и искусному владению мечом.

Он спокойно и решительно блокировал все удары Гарола, постепенно отходя в сторону, чтобы не оказаться прижатым к столам. Это напомнило Тобину об уроках танца, которыми они занимались с Аренгилом и Уной. Ки мог и отступать, но все равно вел именно он, заставляя Гарола открываться, когда тому приходилось делать шаг следом за Ки. Тобин усмехнулся, разгадав план друга. Главной слабостью Гарола был недостаток терпения.

И действительно, старшему мальчику быстро надоело преследование и он ринулся на Ки, чуть не сбив того с ног. Ки, стремительный, как змея, развернулся на пятках, нырнул под руку Гарола и ударил его по спине и шее мечом плашмя. Противник растянулся на полу. Все слышали, как меч со свистом скользнул по шлему; если бы оружие было боевым, удар оказался бы смертельным. Этому приему их научил Аренгил.

Зал взорвался криками восторга и негодования, и золото многих тетей сменило владельцев. Ки помог Гаролу подняться и обнял за плечи, поддерживая. Гарол энергично растирал шею, па лице его отразилось недоумение.

Наступил черед Тобина. Он немного нервничал: ему очень не понравился взгляд, которым Албен обменялся с Урманисом, занимая позицию. К тому же, при всей своей нелюбви к Албену, Тобин знал, что его нельзя недооценивать. Сильный и коварный противник, Албен был способен на все ради победы. Подвигав плечами и руками, чтобы тяжелая кольчуга села плотнее, Тобин шагнул вперед.

Когда они отсалютовали королю, Албен встал в оборонительную позу и ждал, вынуждая Тобина либо делать первый выпад, либо опозориться на весь свет. Это была хорошо рассчитанная стратегия, и Тобин едва не пропустил удар в живот, когда Албен прыгнул в сторону. Он потерял равновесие, и Албен тут же воспользовался преимуществом, нанеся серию боковых ударов. Тобин отступал и уклонялся, но все же получил звонкий удар по макушке шлема и едва не упал на колени. Он взял себя в руки как раз вовремя и успел нанести ответный удар сбоку: острие его меча коснулось лица Албена, скользнув от нижнего края шлема по щеке и оставив заметный след.

Албен выругался и с удвоенным рвением бросился в атаку, но кровь Тобина тоже вскипала от ярости. Он не позволит опозорить себя на глазах у короля, да еще в своем собственном доме.

— За Атийон! — крикнул он и услышал, как его клич оглушительным эхом повторился за столами внизу.

Дворцовые собаки, сидевшие на цепях в дальнем конце холла, залаяли и завыли, придя в восторг от крика хозяев. Поднявшийся в зале шум словно наполнил Тобина огнем. Меч в руках казался легким, как сухой прут.

С этой минуты он слышал лишь звон стали и тяжелое дыхание своего противника, когда они кружили на пространстве между столами, трудясь, как молотильщики на уборке зерна, и пот заливал их глаза, а тупики под кольчугами промокли насквозь.

В надежде заставить Албена сделать роковую ошибку Тобин отступил назад — но под ногу что-то подвернулось, и он упал на спину. В то же мгновение Албен навис над ним. Тобин по-прежнему держал меч в руке, но Албен наступил ему на запястье и поднял меч, намереваясь нанести последний удар. Прижатый к полу, Тобин видел, что Албен не развернул меч; если он ударит вот так, острием, то наверняка сломает ему кости, а то и случится что-нибудь похуже.

Вдруг из-под стола с громким шипением и мяуканьем выскочили две полосатые кошки и промчались точно между ногами Албена. Ошеломленный, он покачнулся — и этого мгновения хватило Тобину для того, чтобы высвободить руку и взмахнуть мечом, целясь в лицо противнику; острие меча лишь на дюйм не достало до левого глаза Албена. Албен раскинул руки, стараясь уклониться от удара, и Тобин тут же одной ногой зацепил ноги Албена и свалил его. Албен упал на спину, и Тобин извернулся и оседлал его, широко раздвинув ноги. Мечом сбросив с Албена шлем, он прижал деревянное лезвие к горлу противника.

Албен с бешеной злобой смотрел на принца, глаза его сверкали.