— А ты? Ты почему ушла? — спросил детектив.

Стиви отвернулась к окну.

— Я забеременела, — сказала она без каких-либо эмоций.

— Твои родители хотели, чтобы ты избавилась от ребенка?

— Мой отец — да. Мать ничего не знала, и ей было бы все равно, даже если бы и знала.

— И ты ушла?

Она кивнула.

— Отец дал мне денег на аборт. Он не хотел, чтобы я родила этого ребенка. — Она горько улыбнулась. — Он не хотел этого потому, что это был его ребенок.

Райан оглянулся на нее и увидел в ее глазах слезы.

— Да-да. Меня изнасиловал мой собственный отец, — сказала она. — Это началось, еще когда мне было одиннадцать. Я забеременела в пятнадцать лет. Он пытался переложить вину на кого-нибудь другого, но я-то знала, что это его ребенок. Я ушла из дома и решила отправиться в Лондон. Два дня спустя у меня был выкидыш. — Ее всю передернуло. — Никогда не видела столько крови. В больнице сказали, что мне повезло, так как я могла умереть. — Она смотрела на свои руки. — Ничего себе опыт, да? — В ее голосе звучало презрение к себе.

Он медленно вел машину по Оссалтон-стрит, высматривая место для парковки поближе к гостинице.

Стиви равнодушно разглядывала знакомое здание. Никого из прежних обитателей она уже тут не встретит.

Райан проехал мимо гостиницы, все еще высматривая место, где бы поставить машину.

— Райан, смотри! — вдруг вскрикнула она, схватив его за руку. Он посмотрел туда, куда указывал палец Стиви.

Из гостиницы появилась Эмма Пауэлл. Она огляделась и направилась в сторону Юстон-роуд.

— Похоже, она спешит, — размышлял Райан, наблюдая за ее короткими быстрыми шагами. Время от времени Эмма переходила на бег.

Райан развернулся, чуть не задев стоявшую у тротуара «астру», и поехал прочь от гостиницы.

— Что случилось? — спросила Стиви.

— Хочу знать, куда она идет, — сказал он, не спуская глаз с Эммы.

— А как же ее записи?

— Это подождет.

Эмма взглянула на часы и ускорила шаг.

— Как ты думаешь, она опаздывает на свидание с любовником? — спросил Райан.

Какой-то прохожий попытался перебежать улицу, и Райан нажал на сигнал, не желая потерять из виду Эмму.

Она вышла на Юстон-роуд.

— Может, она идет перекусить? — предположила Стиви.

— Тогда я зря трачу время, следуя за ней, — заметил Райан.

Эмма свернула в ворота, ведущие к главному входу на станцию Сэнт-Пэнкрас.

Райан удивленно вскинул брови и направил машину туда же, чудом не столкнувшись с такси, ехавшим позади. Детектив неотрывно следил за Эммой.

— Что она делает, черт побери! — ворчал он.

Направляясь ко входу, она опять посмотрела на часы.

Она пустилась бежать, увидев того, кто ее ждал.

Он стоял, прислонившись к стене из красного кирпича. Увидев Эмму, он широко улыбнулся и пошел ей навстречу.

Райан видел, как они обнялись и страстно поцеловались.

— Так-так, — произнес он насмешливо. — Интересно, кто же этот ее дружок.

Стиви смотрела на Эмму и на того человека, словно не веря своим глазам.

— И это во время рабочего дня, — произнес Райан с притворным упреком.

Стиви напряженно смотрела на эту пару. Райан затянулся сигаретой.

— Ты знаешь его? — спросил он.

Стиви кивнула:

— Это Дон Невилл.

Человеческий поток катился на станцию Сэнт-Пэнкрас и оттуда. Невилл отвел Эмму подальше от толпы и прижал покрепче к себе. Она поцеловала его в щеку, а он улыбнулся, взял ее за подбородок и поглядел в глаза.

— Что случилось? — спросил он. — Почему тебе срочно понадобилось меня увидеть?

— А тебе это не нравится? — спросила она.

Он засмеялся и обнял ее за талию.

— Давай зайдем, выпьем чего-нибудь, — предложил он.

— Я не могу, Дон, — сказала она. — Мне нужно назад, в гостиницу. Но прежде я должна тебе кое-что сообщить.

— За эти десять месяцев я узнал тебя достаточно хорошо. Ты чем-то напугана. Но чем?

Она вздохнула. Она верила, что эта встреча ее успокоит.

— В гостиницу приходил один человек, — начала она. — Сказал, будто ищет своего сына. Я забыла его имя. Он хотел посмотреть мои записи.

— Ты дала их ему?

— Конечно нет.

— Тогда в чем проблема?

— Он задавал странные вопросы, Дон Например, спросил, знаю ли я Рея Хауэллса.

— Ну и что из этого? Услышал его имя. Многие его знают. Ничего страшного в этом нет.

— А что, если он полицейский?

— Если бы он был из полиции, он просмотрел бы твои записи независимо от того, хочешь ты этого или нет. И если бы даже он их просмотрел? Что бы он узнал?

— Есть же папки на тех шестерых детей, которые были убиты.

— Ну и что? Это никак не связывает тебя с ними. Пусть полицейские приходят, задают вопросы, если это им надо.

— Тебе легко говорить. Они придут не к тебе, а ко мне. Я боюсь, что не выдержу.

— Что это значит, Эмма?

— Это значит, что с меня достаточно, Дон. Я не могу больше этим заниматься. Я не могу больше сообщать тебе имена детей, которые уходят из гостиницы. Я не могу больше называть тебе тех, у кого нет семьи, чтобы ты мог использовать их в своих фильмах. Я хочу выйти из игры.

Невилл смотрел на нее, все больше раздражаясь.

— Это только дело времени, полиция зацепится за ниточку, — продолжала она. — И ниточка приведет к тебе. Они найдут нас обоих. И что тогда?

— Ты просишь, чтобы я прекратил делать фильмы, да? — резко спросил он. — Ты просишь ликвидировать дело и отказаться от денег, которые мы с этого имеем?

— Вы убили шестерых. Сколько их будет еще?

— Это что, приступ угрызений совести? — Он иронически хмыкнул. — Слишком поздно, Эмма. Слишком поздно выходить из игры. Ты так же глубоко завязла, как и я. — Он схватил ее за руки и притянул к себе. — Ты сообщала нам имена детей из твоей гостиницы. Ты выдавала нам этих детей. И не пытайся оправдываться. Ты прекрасно знала, чем я занимаюсь. Ты согласилась помогать нам. И ты помогла мне избавиться от того мертвого ребенка, не забывай об этом. Ты так же глубоко завязла, как я и Эдди Катон. — Он отпустил ее руку. На запястье остались белые следы.

Эмма с тоской посмотрела на Невилла.

— Я не пойду в тюрьму, Дон, — произнесла она шепотом. — Я не могу.

— Никто не пойдет в тюрьму, — сказал он, — потому что никого не поймают. Даю тебе слово.

Она опустила голову, но Невилл нежно взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.

— Никто в тюрьму не пойдет, — повторил он.

Она нежно дотронулась до его щеки.

— Ты любишь меня, правда? — спросил он.

Она кивнула.

— Тогда положись на меня.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Их тела тесно прижались друг к другу.

Так что же мне делать, черт побери?

Райан беспомощно сидел в машине, его рука нервно сжимала пистолет. Как легко сейчас затащить Невилла в машину и заставить его показать, где спрятана Келли.

Келли.

— Ты уверена, что это он? — спросил Райан, не отрывая взгляда от нежной пары.

— Абсолютно, — ответила Стиви. — Он всегда завязывал волосы на затылке. Ты видишь этот хвост? Его трудно не узнать.

Райан прикусил нижнюю губу.

Что же мне делать?

В машине зазвонил телефон. Детектив снял трубку.

— Да, — рявкнул он.

— Райан, это я, Кирнан, — послышался голос на другом конце провода.

— Чего тебе? — буркнул детектив. — Тут у меня Невилл под наблюдением.

— Боже мой! Что вы собираетесь делать?

— Спроси что-нибудь полегче. А что у тебя стряслось?

— Сижу у телефона, принимаю все сообщения.

— Это я знаю, — торопил Райан. — Переходи к делу.

— Только что позвонил какой-то Финли. Джозеф Финли. Он сказал, что ему надо срочно с вами поговорить.

— Он сказал тебе хотя бы приблизительно, в чем дело? — встревожился Райан.

— Я с ним не разговаривал. Звонок записан на автоответчик.

— А где же ты был, черт возьми? Я тебя специально оставил принимать звонки.