— А как насчет описания, составленного психологом?

— А что тут может быть? Оно туманно настолько, что под него попадет три четверти лондонцев до сорока лет. Как мне кажется, мы сейчас просто собираем информацию и проверяем, проверяем, проверяем. Пока не найдем того, кого ищем.

В его словах была правда: они переворачивали камни на бескрайнем галечном берегу. И нельзя пропустить ни единого камня. Потому что жизненно важная информация зачастую находится под самым неприметным камушком.

— Надо будет показать эту запись Хейверс, — сказал Линли.

— Хейверс? — нахмурился Стюарт. — Зачем?

— Она — единственный человек, который видел всех сотрудников «Колосса», интересующих нас.

— Значит, вы поддерживаете ее версию?

Стюарт задал вопрос как бы мимоходом, и это был вполне логичный вопрос, но инспектора выдал изменившийся голос и внимание, с каким он стал вдруг изучать нитку в шве брюк. Линли пригляделся к нему внимательнее.

— Сейчас я поддерживаю все версии, — ответил он. — Вам что-то не нравится?

— Да нет, все нравится, — сказал Стюарт.

— Тогда?…

Инспектор смущенно заерзал на стуле. Он, должно быть, обдумывал, как лучше сформулировать ответ, и наконец решился:

— Тут начали поговаривать насчет любимчиков, Томми. Среди наших людей. И еще… — Он замялся, и Линли даже подумал, что Стюарт собирается выдать совсем уж нелепое предположение, будто в команде поговаривают насчет его интереса к Барбаре как к женщине. Но Стюарт закончил объяснения иначе: — В общем, непонятно, почему вы ее так защищаете.

— Кому непонятно? Всем? — спросил Линли. — Или только вам? — Он не стал ждать ответа. Неприязнь инспектора к Хейверс была ему хорошо известна. Он сказал шутливо: — Джон, я козел отпущения. Я согрешил, и Барбара — мое чистилище. Если я смогу вылепить из нее копа, который сможет работать в команде, то буду спасен.

Стюарт невольно улыбнулся.

— Она, конечно, умная тетка, но как же она меня раздражает. И господи, до чего упряма.

— Все верно, — сказал Линли. — Но ее положительные качества в сумме перевешивают отрицательные.

— А ее манера одеваться! — не сдавался Стюарт. — По-моему, она берет шмотки в пунктах раздачи одежды для бедных.

— Она бы вам сейчас сказала, что в мире есть места и похуже, — заметил Линли.

В этот момент зазвонил телефон на столе, и он снял трубку. Стюарт поднялся, собираясь уходить. Как оказалось, стоило ему помянуть дьявола, и он тут как тут.

— Фургон Миншолла, — произнесла Хейверс без предварительных пояснений. — Это сладкая мечта любого эксперта, сэр.

Линли кивнул Стюарту, выходящему в коридор, и все внимание обратил на голос в телефонной трубке.

— Что вам удалось найти? — спросил он.

— Целый клад. В его фургоне столько хлама, что придется месяц разбираться. Но есть там одна вещица, которая вас особенно порадует. Нашлась под водительским сиденьем.

— И что это за вещица?

— Детское порно, сэр. Фотография голого подростка с двумя мужчинами: с одного конца берет, с другого дает. Остальное дорисуйте сами. Мое мнение: нужно брать один ордер на обыск в квартире и второй — на то, чтобы разобрать фургон на винтики. Засылайте сюда команду техников с частым гребешком.

— Где он сейчас? И где вы?

— По-прежнему в Камден-тауне.

— Тогда везите его в участок на Холмс-стрит. Посадите в комнату для допросов, узнайте домашний адрес. И ждите меня возле его дома.

— А ордер?

— С этим проблем не будет.

Совещание длилось бесконечно, и Ульрика Эллис теряла терпение и силы. Все тело зудело, нервные окончания на руках и ногах рассылали в разные стороны импульсы, колкие, как комариные укусы. Она старалась сохранять спокойный и профессиональный вид — воплощение лидерства, сообразительности, предвидения и мудрости. Но совещание совета попечителей тянулось и тянулось, и Ульрике с каждой минутой все тяжелее было сдерживать внутреннее напряжение.

Этот аспект работы она ненавидела всем сердцем: необходимость мириться с семью благодетелями, которые составляют совет попечителей. Эти семеро, очевидно, мучаются угрызениями совести из-за своего неприличного богатства и пытаются искупить вину, изредка выписывая чеки на различные благотворительные цели (в данном случае на счет «Колосса»). Заодно они побуждают своих столь же обеспеченных друзей делать то же самое. А потому считают, будто имеют полное право контролировать каждый шаг Ульрики. В результате ежемесячные совещания в Оксо-тауэр растягиваются на долгие часы: учитывается каждый потраченный пенни и до мельчайших мелочей обговариваются планы на будущее.

Сегодняшнее совещание было особенно тягостным для директора «Колосса»: вся их организация оказалась на краю пропасти, чего попечители еще не знали. А Ульрика всеми силами старалась, чтобы этот факт так и остался для них тайной. Потому что их давнишняя цель — собрать достаточно денег для открытия филиала в Северном Лондоне — окажется недостижимой, если «Колосс» будет вовлечен в какой бы то ни было скандал. А ведь появления филиала так ждут на другом берегу реки. Килбурн, Криклвуд, Шепердс-буш, Кенсал-райз. Никому не нужная молодежь живет там в окружении наркотиков, оружия, драк и воровства. «Колосс» мог бы предложить альтернативу тому образу жизни, который обрекает на наркотическую и алкогольную зависимость, венерические заболевания, тюремное заключение или раннюю смерть, и эти ребята имеют полное право воспользоваться тем, что предлагает «Колосс».

Но чтобы это стало реальностью, нужно любыми средствами доказать, что между организацией и серийным убийцей не существует никакой связи. Ее ведь действительно не существует, это простое совпадение, что пятеро трудных подростков погибли приблизительно в то время, когда они перестали посещать занятия в «Колоссе». Никакого другого объяснения Ульрика не допускала. Иначе как жить дальше?

И поэтому во время совещания она играла роль ответственного и исполнительного работника. Она кивала, записывала, произносила в нужные моменты фразы вроде «Отличная идея» и «Я займусь этим немедленно». Таким вот образом она сумела высидеть очередную встречу с попечителями до того благословенного момента, когда кто-то из них не выдвинул предложение закруглиться.

В Оксо-тауэр она приехала на велосипеде, поэтому сейчас снова села на седло. Путь до Элефант-энд-Касл не был дальним, однако узкие улочки и сгущающаяся темнота превратили его в опасное путешествие. В таких условиях Ульрика не заметила бы нового газетного киоска, появившегося на Ватерлоо-роуд, но заголовок «Шестое убийство!» буквально бросился в глаза. Нажав на тормоз, она остановилась и втащила велосипед на тротуар.

С замершим сердцем она подошла к киоску и взяла в руки свежий номер «Ивнинг стандард». Не отрываясь от статьи, нащупала в кармане мелочь и расплатилась с продавцом.

О боже, о боже. Она не верила собственным глазам. Еще один труп. Еще один мальчик. Куинс-вуд, Северный Лондон. Нашли этим утром. Его еще не опознали — по крайней мере, имя не называлось. То есть пока остается надежда, что это случайное убийство, что оно не имеет отношения к пяти предыдущим… Только вот надежда эта была очень слабой. Возраст похожий. Газета называет жертву «подростком», и, судя по заголовку статьи, мальчик погиб не от естественных причин и даже не в результате несчастного случая. То есть это убийство тинейджера, как и раньше. Но все же, вдруг это не…

Нельзя, чтобы это убийство оказалось связанным с «Колоссом». Ни в коем случае нельзя. Если же оно все-таки имеет какое-то отношение к организации, то Ульрика должна однозначно показать полиции, что она помогает следствию изо всех сил. Никаких других вариантов поведения здесь нет. Она могла бы тянуть время или откровенно мешать, но такие действия ни к чему хорошему не приведут. Лишь отсрочат неизбежное, если выяснится, что она по случайности наняла убийцу, а потом отказалась принимать меры по его выявлению. Потому что если это действительно так, то ей конец. Как и «Колоссу».