Ульрика встала из-за стола. С вешалки у двери сдернула пальто, шапку, шарф, перекинула через руку и вышла из кабинета. В коридоре она свернула в закуток, где притаилась дверь в туалет.

Там она подготовилась к встрече. Поскольку косметикой Ульрика не пользовалась, то подправлять макияж не было необходимости; она только проверила состояние кожи и протерла лицо салфеткой. На щеках сохранились следы от вспышек подростковой угревой сыпи, но Ульрика считала, что попытки скрыть их под пудрой или гримом свидетельствовали бы о тщеславии. От тщеславия же недалеко и до низкой самооценки и слабости характера в целом, а это не те качества, за которые совет попечителей держит ее на должности директора.

Именно сильный характер понадобится ей, чтобы вывести «Колосс» из сложившейся неприятной ситуации. Уже давно разрабатываются планы по расширению организации и основанию второго отделения «Колосса», предположительно в Северном Лондоне, и совет попечителей совсем не обрадуется, если до районной администрации и благотворительных обществ дойдет новость, что «Колосс» оказался замешан в следствии по делу об убийстве. И тогда о расширении придется забыть, а им необходимо расширяться. Потребность в помощи растет день ото дня. Дети в приютах. Дети на улице. Дети, торгующие своим телом. Дети, умирающие от наркотиков. «Колосс» стал бы ответом для всех, поэтому «Колосс» должен расти. И поэтому нужно как можно скорее разобраться с этими неприятностями, которые свалились им на голову.

Барбара Хейверс не стала сидеть сложа руки в ожидании Гриффина Стронга. Уведомив директора «Колосса», что она «побродит тут, если никто не против», она без промедления покинула директорский кабинет, чтобы Ульрика не успела прикрепить к ней своего человека. Так у Барбары появилась возможность спокойно передвигаться по зданию, которое постепенно наполнялось обитателями «Колосса», возвращающимися после позднего обеда, перекура на заднем дворе или иного сомнительного времяпрепровождения. Она наблюдала за тем, как они расходятся по разным помещениям: кто-то направился в компьютерный класс, кто-то — в просторную учебную кухню, кто-то в маленькие кабинеты, а с дюжину человек ушли в конференц-зал, где сели в круг и стали что-то оживленно обсуждать. Присматривал за ними один взрослый, который записывал высказываемые идеи и вопросы на доску. Сейчас Барбару интересовали именно взрослые. Ей нужно будет всех записать. Нужно будет проверить прошлое — и, конечно же, настоящее — каждого из них. Просто на всякий случай. Нудная работа, но она должна быть сделана.

Никто из работников «Колосса» и их подопечных не выказал неудовольствия, видя, как Барбара ходит повсюду. Большинство просто игнорировали ее, правда, кое-кто игнорировал демонстративно. В конце концов блуждания привели Барбару в компьютерный класс, где группа разномастных подростков углубилась в создание собственных веб-страничек, а невысокий плотный преподаватель примерно того же возраста, что и Барбара, объяснял юному выходцу из Азии, как пользоваться сканером. Закончив инструктаж, он сказал: «А теперь попробуй сам», — отшагнул в сторону и заметил в дверях Барбару.

— Вас что-то интересует? — спросил он негромко.

Выражение его лица было достаточно дружелюбным, однако было видно, что он знает, кто она такая и что она здесь делает.

— У вас тут все обо всем знают, как я посмотрю, — проговорила Барбара. — И какая же сорока принесла вам на хвосте свежую новость? Тот парень из приемной, Джек?

— Это одна из его обязанностей, — ответил мужчина. Он представился как Нейл Гринэм и протянул для рукопожатия руку — мягкую, женственную и теплую. А после он сказал, что информация, полученная от Джека, оказалась излишней. — Я и так понял бы, что вы из полиции.

— Личный опыт? Ясновидение? Моя манера одеваться?

— Вы стали известным человеком. Ну, в некотором смысле. Насколько это возможно при вашей работе. — Гринэм подошел к преподавательскому столу, стоящему в углу комнаты, и взял сложенную трубкой газету. Вернулся к Барбаре и протянул газету ей. — Возвращаясь с обеда, я купил свежий номер «Ивнинг стандард». Посмотрите сами.

Барбара с любопытством развернула газету. На первой полосе заголовок с надрывом извещал о мрачной утренней находке в туннеле на Шанд-стрит. Ниже были помещены два снимка: один — тусклая фотография внутренностей туннеля, где, подсвеченные портативными прожекторами, смутно вырисовывались силуэты людей, обступивших спортивный автомобиль, а второй — четкий, контрастный снимок самой Барбары, Линли, Хеймиша Робсона и инспектора из местного полицейского участка, сделанный в момент их разговора перед туннелем. Только Линли был назван по имени. Но лично ей безымянность никак не помогла, подумала Барбара. Она вернула газету Гринэму.

— Констебль Хейверс, — представилась она. — Скотленд-Ярд.

Он кивком указал на газету:

— Разве вы не хотите взять ее себе? Вырежете статью на память.

— По дороге домой непременно куплю три дюжины экземпляров. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.

Он оглянулся на учеников.

— Это срочно? Мы только что начали урок.

— Мне кажется, пока они отлично справляются самостоятельно.

Гринэм еще раз оглядел класс, словно оценивая верность слов констебля. Потом кивнул и предложил Барбаре выйти в коридор.

— Пропал один из ваших, — сразу же сообщила ему Барбара. — Вы еще не слышали? Ульрика должна была поговорить с вами.

Взгляд Гринэма переместился с Барбары в дальний конец коридора, где размещался кабинет Ульрики Эллис. Ага, подумала Барбара, а вот эта новость ни одну сороку, кажется, не заинтересовала. И это было любопытно, особенно если вспомнить, что во время разговора с преподобным Сэвиджем директриса обещала поговорить о пропавшем мальчике с руководителем компьютерных курсов.

— Шон Лейвери? — спросил Гринэм, подумав.

— Бинго.

— Он только сегодня не пришел занятия, а так все время был.

— Разве вы не должны были сообщить об этом?

— В конце дня — да. Вдруг он просто опаздывает.

— Как вы, вероятно, прочитали в «Ивнинг стандард», тело подростка было найдено в районе Лондонского моста примерно в половине пятого утра.

— Это Шон?

— Еще не знаем. Но если да, то он будет вторым.

— А первый — Киммо Торн. Вы имеете в виду, что убийца один и тот же. Серийный…

— Слава богу, хоть кто-то здесь читает газеты. А то я уже начала задумываться, как так вышло, что о смерти Киммо в «Колоссе» никто не знает. Вы знали, но ни с кем об этом не говорили. Почему?

Гринэм переминался с одной ноги на другую. Явно испытывая неловкость от собственных слов, он произнес:

— Дело в том, что у нас существует некоторое разделение. Ульрика и руководители адаптационных курсов с одной стороны, а мы, все остальные, — с другой.

— И Киммо был все еще на уровне адаптации.

— Да.

— И все-таки вы знали его.

Гринэма не напугало скрытое обвинение, которое при желании можно было расслышать в словах констебля.

— Да, я знал его, — сказал он. — Но разве можно было не знать, кто такой Киммо? Юный трансвестит? Накрашенный помадой и тенями? Его трудно было не заметить и еще труднее забыть, если вы понимаете, о чем я. И я не единственный. Все о нем узнали через пять минут после его появления здесь.

— А второй мальчик? Шон?

— Этот — одиночка. Немного враждебен. Не хотел сюда ходить, но согласился посмотреть, что это за компьютеры такие. Со временем, думаю, мы бы смогли…

— Прошедшее время, — перебила его Барбара. Над верхней губой Гринэма выступил пот.

— То тело, о котором вы говорили…

— Мы еще не знаем, кто это.

— Наверное, я предположил… раз вы здесь, и вообще…

— Постарайтесь ничего не предполагать раньше времени. Барбара вынула блокнот. Она заметила, как на пухлом лице Гринэма промелькнула тревога.

— Расскажите мне о себе, мистер Гринэм, — попросила она.

Он быстро оправился:

— Адрес? Образование? Родители? Хобби? Убиваю ли я подростков в свободное время?