— А Грифф Стронг — это…

— Социальный инспектор. То есть это его специальность — социальная работа, хотя здесь, в «Колоссе», мы не относимся к этой службе. Грифф ведет одну из адаптационных групп. С детьми у него прекрасный контакт. Очень немногие уходят из «Колосса» после того, как позанимались в группе у Гриффа.

Линли отметил, что Хейверс все записывает.

— С Гриффом Стронгом можно будет поговорить? — спросил он. — Инспектор сегодня здесь? Если он знал Киммо, то у нас к нему будет несколько вопросов.

— К Гриффу? — Ульрика посмотрела на телефонный аппарат так, будто ожидала получить ответ от него. — Но его нет… Он поехал получить заказ… — Ей вдруг понадобилось перекинуть косы в более удобное положение. — Он предупреждал, что сегодня приедет попозже, поэтому вряд ли стоит ожидать его до… Понимаете ли, он занимается нашими фирменными футболками и спортивными костюмами. Это его вторая работа, вернее приработок. Вы наверняка видели их в коридоре перед приемной. В стеклянной витрине. Он замечательный работник. Нам очень везет, что он работает здесь.

Линли почувствовал, что Хейверс смотрит на него. Он знал, о чем она думает: здесь надо бы копнуть поглубже.

— У нас есть еще один убитый подросток, — сказал он. — Джаред Сальваторе. Не был ли он тоже одним из ваших ребят?

— Еще один…

— В настоящий момент мы расследуем пять убийств, мисс Эллис.

— Вы вообще читаете газеты? — вмешалась Хейверс. — У нас сложилось впечатление, что в этом учреждении газеты вне закона.

Ульрика посмотрела на констебля:

— Ваше замечание не кажется мне справедливым.

— Какое из двух? — спросила Хейверс, но ответа не стала дожидаться: — Мы сейчас говорим о серийном убийце. Он проявляет особый интерес к мальчишкам примерно того же возраста, что и ребята, курящие у вас на стоянке. Возможно, следующим будет как раз один из них, так что приношу оптом извинения за мои манеры, но меня не сильно волнует, что вам кажется справедливым, а что нет.

В других обстоятельствах Линли призвал бы Хейверс к порядку. Однако он увидел, что продемонстрированное Барбарой нетерпение возымело положительный эффект. Ульрика встала из-за стола и подошла к шкафу. Там она присела на корточки и рывком открыла один из ящиков. Перебирая пальцами корешки папок, она сказала:

— Конечно, я читала… Я просматриваю «Гардиан». Каждый день. Или когда у меня есть время.

— Но в последние дни времени у вас не было, верно? — уточнила Хейверс — И чем это было вызвано?

Ульрика не ответила. Она продолжала просматривать папки. Наконец она задвинула ящик и поднялась с пустыми руками.

— Среди наших ребят Сальваторе нет, — сказала она. — Надеюсь, я ответила на ваш вопрос. А теперь позвольте и мне спросить у вас кое о чем. Кто вас надоумил прийти в «Колосс»?

— Кто? — переспросил Линли. — Что вы хотите этим сказать?

— Не надо пытаться меня обмануть. У нас есть враги. Любая организация вроде нашей… которая пытается изменить хоть что-то в этой ретроградной стране… Неужели вы вправду верите, будто нет таких людей, которые мечтают о том, чтобы нас закрыли? Так кто прислал вас в «Колосс»?

— Нас прислала сюда наша работа, — ответил Линли.

— А если быть точнее, местный полицейский участок, — дополнила ответ старшего офицера Хейверс.

— И вы хотите, чтобы я поверила… Вы пришли сюда, потому что считаете, будто смерть Киммо как-то связана с «Колоссом», да? Да вам бы и в голову такое не пришло, если бы эту мысль не подкинул вам кто-нибудь из наших врагов — будь то полицейский из местного участка или кто-то из знакомых Киммо.

Блинкер, например, подумал Линли. Только вот продырявленный пирсингом приятель Киммо ни разу не упомянул «Колосс».

— Расскажите нам, чем занимаются ребята в адаптационной группе, — попросил он директора «Колосса».

Ульрика вернулась к столу. На мгновение она замерла возле него, глядя на телефон, словно ожидая от него обещанной помощи. За спиной у нее Хейверс перешла к стене, увешанной дипломами, сертификатами и грамотами, и стала переписывать в блокнот все данные, которые привлекли ее внимание. Ульрика оглянулась на нее, настороженно наблюдая за ее действиями.

— Мы заботимся о наших ребятах. Мы хотим, чтобы они ощутили, что к ним теперь относятся по-другому. Мы уверены, что единственный способ, которым этого можно добиться — это сближение. Через соединение одной жизни с другой.

— Это и есть адаптация? — спросил Линли. — Попытка сблизиться с теми, кто пришел сюда?

Это и многое другое, как последовало из рассказа директрисы. Это был первый контакт подростков с «Колоссом» — две недели, в течение которых они ежедневно встречались в группах по десять человек во главе с лидером. В случае Киммо Торна — с Гриффом Стронгом. Цель занятий — вызвать у ребят интерес, доказать им, что они могут достичь успеха в той или иной области, установить с ними доверительные отношения и побудить их принять участие в других программах «Колосса». В группе все начинается с выработки персонального кодекса поведения, и каждый день они оценивают то, что было пройдено — и усвоено — днем раньше.

— На первом этапе — игры, способствующие знакомству, — рассказывала Ульрика. — Затем различные виды деятельности, направленные на развитие чувства доверия. Конкретные задания, например, подъем на каменную стену, сложенную у нас на заднем дворе. После этого они все вместе продумывают маршрут совместного похода — к морю, в лес, в горы — и совершают этот поход. И в самом конце мы приглашаем их выбрать для себя какой-нибудь кружок или курсы. Компьютеры. Кулинария. Самостоятельная жизнь. Здоровье. От учебы к заработку.

— То есть вы подыскиваете им работу? — спросила Хейверс.

— Они еще не готовы к тому, чтобы пойти работать. Во всяком случае, не сразу после того, как они здесь появились. Большинство из них могут изъясняться только односложными словами, а то и вовсе не умеют общаться. Они побиты жизнью. Но мы стараемся показать, что существует иной путь, отличающийся от тех, что приводили их на улицы. Можно вернуться в школу, научиться читать, закончить колледж, бросить наркотики. Можно поверить в свое будущее. Можно научиться справляться с чувствами. Можно чувствовать, прежде всего. Можно видеть в себе достойного человека. — Она пристально взглянула на полицейских, словно пытаясь прочесть их мысли. — Да, я знаю, что вы сейчас думаете. Эдакая слюнявая чушь. Апофеоз педагогическо-психологической болтовни. Но правда состоит в том, что если поведение и может измениться, то только изнутри. Никто не изберет иной путь, пока не станет иначе относиться к самому себе.

— Таков был план и для Киммо? — спросил Линли. — Насколько нам стало известно, он был вполне доволен собой, несмотря на выбор, который сделал в жизни.

— Человек, выбравший в жизни то, что выбрал Киммо, не может быть доволен собой, суперинтендант.

— То есть вы ожидали, что он изменится к лучшему благодаря программам «Колосса»?

— Наша деятельность до сих пор была весьма успешна, — заявила Ульрика Эллис — Несмотря на ваше мнение о нас. Несмотря на то, что мы не знали о гибели Киммо Торна. Когда он не пришел, мы сделали то, что должны были сделать.

— Да, вы говорили, — кивнул головой Линли. — А что вы делаете с остальными?

— С остальными?

— Все ли ваши подопечные приходят к вам через отдел несовершеннолетних правонарушителей?

— Совсем нет. Большинство из них приходит просто потому, что услышали о нас совершенно из других источников. В церкви или в школе, от знакомых, которые уже ходят к нам. И если они остаются, то только потому, что начинают нам доверять и начинают верить в себя.

— Что случается с теми, у кого не получается? — поинтересовалась Хейверс.

— Не получается что?

— Поверить в себя?

— Разумеется, эта программа не работает для всех и каждого. Это невозможно. Ведь мы говорим им с первого же дня, что вся их прежняя жизнь была неправильной. Иногда подросток не уживается у нас, как не смог ужиться ни в одном другом месте. Поэтому он заходит и выходит, вот и все. Мы никого не заставляем посещать занятия, если только к этому их не обязал суд. А что касается всех остальных, то они вольны оставаться с нами до тех пор, пока соблюдают наши правила. Мы никого не прогоняем. Некоторые ребята ходят к нам годами. Им просто нравится.