— А что? — спросил Он. — Меня записали на камеру наблюдения?

— Террористы, — пожал плечами охранник. — Ирландцы, мусульмане, чеченцы, прочие бандиты. Вы не похожи ни на кого из них, но когда мы замечаем, что кто-то бродит без дела…

Фу выпучил глаза, эдакий недалекий обыватель.

— И вы подумали, что я?… — воскликнул Он и растянул губы в улыбке. — Извините, я просто разглядывал здешние красоты. Вообще-то я каждый день бываю тут неподалеку, но на рынок никогда не заходил. Потрясающе, правда? — И Он стал показывать декоративные элементы здания, которые якобы наиболее сильно затронули Его чувство прекрасного: серебристые драконы, золотые надписи на густо-бордовом фоне, богатая лепнина. Чувствуя Себя последним идиотом, Он еще некоторое время расписывал красоты старинной архитектуры и закончил следующим образом: — Хорошо хоть, что не взял с собой фотоаппарат. А то вы бы меня в два счета за решетку упрятали. Но вы всего лишь выполняете свою работу. Я понимаю. Хотите взглянуть на мои права или страховое свидетельство? Правда, я уже собирался уходить.

Б. Стрингер поднял руки, словно говоря: «Хватит, хватит».

— Я просто должен был спросить у вас. Пойду скажу, что все чисто. — И потом добавил доверительно: — Параноики они, право слово. Мне по три раза в час приходится спускаться и подниматься по лестнице. Ничего личного.

— Я так и думал, — добродушно ответил Фу.

Б. Стрингер махнул на прощание рукой, и Фу в ответ кивнул. Он двинулся дальше, туда, куда держал путь до встречи с охранником, — на Лиденхолл-плейс.

Но там Он замедлил шаги. Он чувствовал, как напряжение сковывает шею, плечи, грудь, оно заливало все Его тело, опускаясь все ниже. Все было напрасно, столько времени потрачено впустую, а ведь время для Него критично… Он хотел рвануть вслед за охранником и сделать его Своим утешительным призом, хотя и отдавал Себе отчет в том, какой непростительной глупостью стал бы такой поступок. Но теперь Ему придется начинать все сначала, а это опасно — начинать сначала, когда Его потребность столь велика. В таких обстоятельствах Он поневоле мог поступиться осторожностью и здравым смыслом. Он не мог этого допустить.

«Ты думаешь, что ты особенный, кретин? Думаешь, в тебе есть что-то интересное для кого-нибудь?»

Он сжал челюсти. Он заставил Себя взглянуть на голые, холодные факты. Рынок Лиденхолл не подходит для Его целей, и сама судьба спасла Его, явившись в образе охранника, чтобы открыть Ему этот факт. Очевидно, в округе было куда больше видеокамер, чем Он смог разглядеть: спрятанные под самым потолком, укрытые складками серебряного крыла, замаскированные под декоративную лепнину… Но это уже не имеет значения. Главное лишь то, что Он узнал. И теперь может заняться поисками другого места.

Он вспомнил телепередачу, которую смотрел накануне. Вспомнил газетные статьи. Вспомнил фотографии. Вспомнил имена.

И улыбнулся — сколь простым оказался ответ. Он знает место, которое Ему нужно.

К тому времени, когда Линли и Нката вернулись в Скотленд-Ярд, Барбара Хейверс выполнила задание по изучению прошлого Барри Миншолла. Кроме того, она просмотрела запись, сделанную в магазине сети «Бутс», и изучила людей, стоящих в очереди за Киммо Торном и Чарли Буровом (Блинкером) — в поисках какого-нибудь знакомого лица, — и заодно всмотрелась в изображения остальной публики в магазине, попавшую в поле зрения видеокамеры. Там не было никого, доложила она, кто был бы похож на сотрудников «Колосса», с которыми она встречалась. И Барри Миншолла среди покупателей также не было, добавила она. Что касается фоторобота, полученного от завсегдатая спортзала «Сквер фор Джим», то трудно определить, имеется ли какое-то сходство между фотороботом и теми, кто оказался в «Бутс» одновременно с Киммо. Она с самого начала не очень-то рассчитывала на этот фоторобот.

— И вообще все это направление тупиковое, — заявила она Линли.

— Что удалось узнать про Миншолла? — спросил он.

— До сих пор он умудрился нигде не засветиться.

Фотографии мальчиков в костюме фокусника она передала инспектору Стюарту, а он распределил их между полицейскими, которые должны будут показать их родителям жертв для возможного опознания.

— Хотите знать мое мнение? — сказала она. — Это тоже будет бессмысленной тратой времени, сэр. Я сравнивала их с фотографиями убитых и не нашла ни одного похожего. — В ее голосе звучало разочарование. Она ведь уже почти была уверена в том, что убийца — Барри Миншолл.

Линли поручил ей проверить Джона Миллера, продавца солей для ванны из Стейблз-маркета, который был замечен в чрезмерном интересе к происходящему у прилавка фокусника.

Тем временем Джон Стюарт выделил пять констеблей (больше у него людей нет, сказал инспектор суперинтенданту) на работу с телефонными звонками, поступающими после выхода в эфир передачи «Краймуотч», где показали фоторобот подозрительного мужчины и обнародовали другую информацию об убийствах. Оказалось, что бесчисленное количество зрителей имеют знакомых, «удивительно похожих» на виденного у спортзала мужчину в кепке. Констеблям предстояло отделить зерна от плевел. К тому же среди звонивших всегда бывало много остряков, которые не могут упустить такую возможность обратить на себя внимание или ловко отомстить невзлюбившему их соседу. Что может быть лучше, чем сообщить в полицию: неплохо бы проверить такого-то, проживающего там-то?

Из оперативного центра Линли пошел к себе в кабинет, где на столе уже ждал отчет от экспертов седьмого отдела. Он вынул из нагрудного кармана очки и приступил было к чтению, но помешал телефонный звонок. Приглушенным голосом Ди Харриман сообщила, что к нему направляется помощник комиссара Хильер.

— С ним какой-то незнакомец, — шептала Харриман. — Не знаю, кто он, но на копа не похож.

Мгновением позже в кабинете появился Хильер.

— Говорят, вы кого-то задержали, — сказал он.

Линли снял очки. Перед тем как ответить, он глянул на спутника Хильера: мужчину лет тридцати, в синих джинсах, ковбойских сапогах и широкополом стетсоне. Определенно не коп, подумал Линли.

— Мы с вами не встречались?… — спросил он у мужчины.

Хильер нетерпеливо произнес:

— Это Митчелл Корсико, из «Сорс». Наш внедренный журналист. Что там у вас за подозреваемый, суперинтендант?

Линли аккуратно перевернул отчет экспертов лицевой стороной вниз.

— Сэр, я бы хотел переговорить с вами наедине…

— В этом, — сказал Хильер, — нет необходимости.

Корсико поспешно промямлил, переводя взгляд с одного офицера полиции на другого:

— С вашего позволения, я выйду.

— Я сказал…

— Благодарю. — Линли подождал, пока журналист не скроется в коридоре, и только тогда заговорил: — Вы сказали, что у меня будет сорок восемь часов до появления в команде репортера. Это время еще не истекло.

— С этим вам придется обращаться не ко мне, суперинтендант. Решение было принято на высшем уровне.

— Где же именно?

— Отдел по связям с общественностью сделал предложение. Я счел его подходящим.

— Я вынужден протестовать. Мы не только нарушаем все правила, но и неоправданно рискуем.

Хильеру эти слова удовольствия не доставили.

— Слушайте, что я вам говорю! — рявкнул он. — Пресса рвет нас на части. История с убийствами на первых полосах всех газет без исключения и на всех новостных каналах. Если только нам не повезет и какой-нибудь горячий араб не бросит бомбу на Гросвенор-сквер, нам не миновать скандала. Митч на нашей стороне…

— Вы не можете этого знать, — возразил Линли. — И вы заверили, сэр, что репортер будет из серьезного издания.

— И, — продолжал Хильер, демонстративно не обращая внимания на слова Линли, — у него есть неплохая идея. Его редактор позвонил в отдел по связям с общественностью, и те дали добро. — Он повернулся к двери и крикнул: — Митч! Зайдите к нам, пожалуйста.

Корсико вернулся. Сдвинув шляпу на затылок, он обратился к Линли его же словами: