— А мы думаем, куда они исчезли? — сказала учительница. — Фонарики свои забросили…

— У нас перерыв, Наталья Николаевна.

Все были заняты примеркой, и Таню заметили не сразу.

— Девочки! — вдруг крикнула Светлана. — Смотрите! Танечка! И даже без палки!

Поднялся радостный галдеж. Таню окружили, обнимали, поздравляли. Отвыкшая от шума, ошеломленная бурной встречей, она стояла немного растерянная, счастливая.

— Катя, ее в нашу бригаду! — крикнула Женя.

— Почему в вашу, а не в нашу? — сейчас же запротестовала Клара.

Вопрос этот так и остался нерешенным, — в комнату пошла Фенечка.

— Девочки! Доски вам какие-то привезли, — сказала она. — Идите встречайте. Тамара, там папаша твой…

— Горку привезли! — обрадовалась Тамара. — Пошли!

На родительском собрании Тамара познакомила отца с новым воспитателем, о котором он так много слышал от дочери. Константин Семенович вскоре увидел, что имеет дело с мастером на все руки, и, беседуя с ним, подвел его к лестнице.

— Вот видите, Матвей Степанович, какая у нас хорошая лестница!

Мастер подошел к перилам, потряс их, посмотрел в пролет, на широкие каменные ступени.

— Лестница ничего. На сто лет сделана. Фундаментально, — согласился он.

— Есть у нас одна затея… Что, если по середине лестницы, с площадки третьего этажа положить две-три гладкие доски? Подогнать их одну к другой и укрепить. Бортики маленькие сделать. Неплохая бы горка получилась?

— Горка? — с удивлением переспросил мастер. — А на какой предмет?

— Для развлечения детей. Катались бы на вечерах. С ледяных горок вам приходилось в детстве кататься?

— С ледяных? Еще бы не катались! — с усмешкой сказал Матвей Степанович и направился к площадке. — Катались мы на санках, Константин Семенович… А здесь, значит, «на чем сижу»? — спросил он, останавливаясь.

— Вот, вот. На чем сижу, на том и скольжу, — засмеялся учитель. — Нет, мы возьмем ковровую дорожку с полметра, и она будет прекрасно скользить.

— А внизу? Прямо в комнату?

Против лестницы, на другой стороне коридора, была дверь в класс.

— Там положим мат из спортивного зала, если раскат будет большой.

— Та-ак… — протянул Матвей Степанович, мысленно прикидывая, как это будет выглядеть. — Для мальчишек это, конечно, удовольствие первый сорт. Опасности нет. Слева перила, справа стена. Разве что друг на друга наезжать станут… Что ж, пускай и девочки… А начальство как? Позволит?

— Позволит.

— А кому вы намерены эту горку заказать? В артель или мастеру.

— Вам.

— Мне? Понимаю! — без тени удивления сказал Матвей Степанович. — Что ж… родители должны быть школе первые помощники… Возражать тут не положено… Большой толщины не надо… На ступеньки лягут… Желобок небольшой… — размышлял он вслух и вдруг решительно кивнул головой: — Сделаем, Константин Семенович. Это верно, что ребят и повеселить иногда невредно.

На другой день он зашел в школу с рулеткой, все вымерил, рассчитал и записал…

И вот — горка готова. С каким нетерпением девушки ждали ее! Побросав работу и перегоняя друг друга, все побежали вниз.

— Папа! Привезли горку? — с лестницы крикнула Тамара.

— Привезли, Тимоша, привезли, — пробурчал Матвей Степанович, протирая тряпкой отпотевшие доски.

Тут же находился Михаил Фомич Иванов, принимавший участие в этой работе, и двое незнакомых мужчин, родители девочек из других классов.

— Вот вам и катушка, — сказал один из них. — У нас на Урале называется катушка. По-ленинградски горка, а по-уральски катушка. Установим, Матвей Степанович? — обратился он к Кравченко. — Подогнать надо.

— Подгонять особо не придется, — уверенно ответил тот. — Все подогнано. А попробовать, конечно, надо. Зацепы приделать…

Пришел Константин Семенович, поздоровавшись с родителями, начал осматривать работу.

— Тут сбоку стоят соответствующие своему назначению буквы, — пояснил Матвей Степанович. — Концами доски будут упираться в зацепы… Эти три средние, а эти…

Константин Семенович слушал мастера, гладил ладонью по холодной отполированной поверхности досок и с улыбкой смотрел на окруживших его девушек. У всех глаза горели нетерпением и радостью.

— Доски скрепляются так… — продолжал Матвей Степанович. — Вот эти выступы входят в пазы… и вся хитрость.

— Давайте посмотрим на месте, — предложил учитель.

— Возьмем, товарищи! — скомандовал Михаил Фомич.

Доски подняли наверх, сложили возле лестницы, и мастера принялись за дело.

Константин Семенович подозвал Катю, Женю и Клару:

— Девочки! Я думаю, что работать сегодня вы уже не сможете. Во-первых, поздно, а во-вторых, какая уж теперь работа! Приберите все и ступайте по домам. Об уроках тоже забывать не рекомендуется…

Бригады разошлись. Фенечка, по просьбе учителя, принесла ключ от четвертого «А» класса, помещавшегося напротив лестницы, открыла дверь и, сложив руки на груди, долго наблюдала за работой мужчин. Она не понимала, зачем они портят пол и к чему все эти приспособления.

— Константин Семенович, а что это будет? — спросила Фенечка учителя, когда отверстия для зацепов были готовы.

— Горка будет.

— Горка? А зачем эта горка?

— Поживем — увидим!

Вскоре появились девушки и обступили работающих.

— Мы чуточку посмотрим и уйдем, — пояснила виноватым тоном Тамара, встретив вопросительный взгляд Константина Семеновича.

— Тимоша, ты бы не вертелась тут… Свет заслоняешь, — отстранил Матвей Степанович дочь.

— Я же хочу помогать.

— Не требуется… Подержи вот стамеску, если хочешь помогать.

Наконец зацепы привернули; Михаил Фомич провел несколько раз по ним ладонью и убедился, что они оказались наравне с полом; мусор подмели и начали собирать горку.

— Ну вот, Константин Семенович, задание выполнено! — сказал через некоторое время Матвей Степанович. — Пускай попробуют! Ну-ка, Тимоша, прокатись!

— А на чем?

— На себе.

— Ну что ты!.. Вон какой пол грязный…

Паркетный пол в коридоре хотя и был натерт, но во время работы его загрязнили.

— Щетки принести? — спросила Фенечка.

Но снизу уже бежала Нина Шарина с большим листом картона.

— Чур, я первая!

Нина быстро поднялась на площадку, положила картон у ската, посмотрела вниз, и всем стало видно, как она покраснела.

— Что! Испугалась? — крикнула Женя. — Эх ты! Набравшись храбрости, Нина уже собиралась сесть, как вдруг наверх вбежала Женя и с ходу шлепнулась на картон.

— Поехали! У-у-у-у…

Под общий смех и восклицания, Женя стремительно скатилась вниз, пересекла коридор, скрылась в темном классе. Через секунду она уже появилась в дверях.

— Ну и горка — я вам скажу… дух захватывает! Девочки, скорей! Парты надо убрать с дороги, — я чуть-чуть не наскочила на них…

Пока в классе сдвигали парты, кто-то достал еще два листа картона, началось катанье. Взрослые стояли в стороне и с довольными улыбками наблюдали, как дурачились и веселились девушки. Смех, восклицания, шутливые выкрики не смолкали. Горку «осваивали». Катались попарно, сидя, стоя, на коленях.

— Ну, что ж, Матвей Степанович, пора кончать, — сказал Константин Семенович, посмотрев на часы. — Девочки, довольно! Горку разобрать и все доски унести в спортивный зал. Там они и будут храниться.

Видя, что родители направились на площадку, он остановил их.

— Нет, товарищи! Пускай они сами потрудятся. Любишь кататься, люби и саночки возить…

Минут через десять разобранная горка была перенесена на место; коридор снова погрузился в темноту, и установилась тишина.