В такие минуты размышлений часто приходили невеселые мысли. Она не могла пожаловаться, что кто-то мешает работать. Наоборот. Все очень охотно идут ей навстречу, особенно учителя. Ни в одном классе нет того, что у них. Теперь у них два раза в неделю дополнительные часы занятий, три раза в неделю консультации. Многие девочки, в том числе и сама Катя, делают некоторые уроки «групповым методом». Каждый понедельник выходит сводка и раз от разу делается все острей и интересней. Тамара очень увлечена… Нет, жаловаться Катя не имеет права, и если у них иногда что-нибудь не клеится, то, значит, она не сумела наладить. Она, конечно, старается и даже похудела… По настоянию матери Катя недавно взвесилась и выяснила, что после летних каникул похудела на девятьсот тридцать граммов. А худеть есть от чего. Каждую тройку, полученную кем-нибудь из девочек, она теперь переживает как свою собственную. Каждый день приходится ждать, что кто-нибудь из «буйных подруг» выкинет какой-нибудь номер или что-нибудь случится, вроде истории с Натальей Николаевной, после которой Катя похудела граммов на двести. Катя не ожидала, что десятый класс так быстро окажется в центре внимания всей школы и им поневоле придется повышать к себе требования. Многие классы, по их примеру, тоже дают обещания.
После предложения Светланы девочки на другой же день притащили много цветов. Даже Рая Логинова принесла два горшка каких-то интересных растений с мелкими листьями. Цветов оказалось больше, чем можно было уместить на окнах, их передали в соседний класс. Сейчас вся школа словно с ума сошла. Никто не хочет отставать. Тащат и тащат в школу цветы.
Наталья Захаровна заходила к ним вчера и похвалила за инициативу. Сегодня Катю вызвала Софья Борисовна, и комсоргу пришлось отчитываться. Правда, секретарь интересовалась больше не ее работой, а тем, что делает Константин Семенович. Но это все равно. Одно от другого не отделимо.
А тут еще эта история с Беловой. Софья Борисовна упрекнула Катю в нечуткости. А что она может сделать с этой упрямой индивидуалисткой? Катя еще не могла предусмотреть, «во сколько граммов похудания» обойдется ей история с Беловой, но видела, что дело затягивается. Недавно, она случайно слышала разговор Беловой с Константином Семеновичем.
— Скажите, Белова, почему вы отказываетесь подписать «Обещание»? — спросил учитель.
— А зачем оно мне? — не задумываясь, беспечно ответила Валя. — Это нужно тем, кто плохо учится, а мне не нужно…
— Вы убеждены в этом?
— Убеждена.
— Имейте в виду, Белова, что в жизни иногда бывает так… сделает самолюбивый, упрямый человек ошибку и, вместо того, чтобы признать ее и сразу же исправить, начинает упорствовать. Первая ошибка влечет за собой другую, третью и, в конце концов, человек запутывается… Вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно… Только вы напрасно беспокоитесь, Константин Семенович. Вы же сами сказали, что мы взрослые люди и нянька нам не нужна, — ответила Валя, слегка покраснев.
Это была плохо замаскированная дерзость, и у Кати все закипело внутри, но Константин Семенович сделал вид, что не понял выпада ученицы.
— Нянька вам действительно оказалась не нужна, — согласился он, — И все это видят. Но в добром совете нуждаются и взрослые люди, даже старше семнадцати лет.
Ответ учителя очень понравился Кате, но Белова, конечно, пропустила его мимо ушей.
«Странная все-таки эта Белова. Столько лет мы ее знаем и до сих пор не разглядели по-настоящему». «Буду жить так, как мне нравится», — вспомнила Катя мнение Беловой на дискуссии. — Разве это по-советски? Кто так может говорить? Капризная, избалованная, своевольная барышня. «Я так хочу»! Скажите, пожалуйста, какая принцесса!»
Катя два раза была у Беловой дома и видела, как она живет. Мать ее преподает географию в школе мальчиков, отец работает в пожарном управлении, дед — в прошлом рабочий, а сейчас пенсионер. «Откуда у нее что?» — спросила себя Катя и не находила ответа. Почему-то раньше она никогда не задумывалась над таким вопросом. Учились вместе, а по-настоящему друг друга не знали. Ну, девочки и девочки! Одна больше по душе, другая меньше. Когда кого-нибудь из них принимали в комсомол, то интересовались: как она учится, занимается ли общественной работой, знает ли Устав, читает ли газеты… И это, пожалуй, все. «А что еще нужно знать? И какое, собственно, мне дело до них! Лишь бы учились хорошо», — подумала Катя, но сейчас же отбросила эту мысль. Если ее выбрали комсоргом, то она должна руководить и помогать комсомольцам расти. Комсомольцы — это будущие коммунисты. Да и не только комсомольцы. И Белова, и Крылова, и Логинова должны вырасти советскими гражданами, и все вместе пни будут строить коммунизм. Другое дело, что раньше она не чувствовала по-настоящему ответственности за их судьбу, и только после того, как Константин Семенович поручил ей воспитательскую работу, Катя поняла, что он прав. Ничего нового он ей не поручил. Она — комсомольский вожак, и вопросы воспитания — Одна из главных ее задач…
За спиной скрипнула дверь. Это вернулся отец, работавший во второй смене.
— Трудись, Катюша. Я не стану мешать, — пробасил он, увидев, что дочь оглянулась.
— Я уже все сделала.
Михаил Фомич — отец Кати — малоподвижный и неразговорчивый человек. Тех, кто не знал его близко, он отпугивал короткими ответами, скупыми жестами. Многие считали, что у него нелюдимый, тяжелый характер. Это было не так. Правда, отец не любил лишней суеты, болтовни, и всякая нерешительность, колебания сердили его, но он не был ни черствым, ни злым, ни угрюмым. Работал он кузнецом на большом металлургическом заводе. Кузнец он был потомственный. Дед Кати до самой смерти работал деревенским кузнецом.
— Папа, ты сегодня сердитый? — спросила Катя.
— А что такое? Двойку схватила?
— Нет. Получила четверку по тригонометрии, но дело не в этом. Я хотела с тобой поговорить.
— Говори.
— Нам нужно поставить телефон.
— Телефон? — удивился отец. — Зачем?
— Телефон нужен и тебе, и маме, и мне. Это очень удобно и недорого…
— Не выдумывай.
Отец снял с себя спецовку, повесил ее на вешалку, взял полотенце и вышел из комнаты. Отказ не обескуражил Катю. Она знала, что отцу не жаль денег, но он должен сам прийти к мысли и убедиться, что телефон не игрушка, не барская затея, а действительно нужная и полезная вещь. План наступления Катя продумала во всех мелочах. Вот она сказала про телефон, и отец уже не забудет об этом. Затем она начнет выбирать удобные, моменты и постепенно убедит его в том, что телефон им необходим. «Хитрить» с отцом нужно особенно.
Она на всю жизнь запомнила один случай, который в их дальнейших отношениях сыграл большую роль. Ей было тогда девять лет. Они шли по Большому проспекту. На углу продавали эскимо. Видимо, отец заметил, с каким вожделением посмотрела дочь на голубой ящик, на котором был нарисован белый медведь.
— Хочешь мороженого? — спросил он, замедляя шаги.
Конечно, она хотела. Кто же из ребят не хочет эскимо? Но какая-то ложная скромность, жеманство, нежелание показать свою жадность заставили Катю опустить глаза.
— Не знаю, — тихо сказала она.
— Я тоже не знаю, — буркнул отец, и они прошли мимо.
Этот незначительный, на первый взгляд, случай оставил глубокий след в ее характере. Теперь Катя понимала, что отец любит прямолинейность и не купил ей тогда мороженого сознательно.
Первого мая, когда на всех углах продаются разноцветные шары, красные флажки, свистульки, цветы, леденцовые петушки, пряники, когда так много всяких соблазнов, отец, отправляясь на прогулку с женой и дочерью, доставал из бумажника деньги, показывал дочери зеленую бумажку и говорил:
— Катюша! Вот на твои расходы три рубля. Что хочешь, то и покупай. Но помни: истратишь трешку — и все. Больше у меня нет. Поняла?
— Да. А кино?
— Тут и кино. Все про все!
Деньги лежали у отца в кармане, и Катя знала, что стоит ей сказать: «Папа, купи мне шарик голубенький», — и он немедленно выполнит ее просьбу. Шарик у нее будет, но денег останется меньше. Ни о какой прибавке не может быть и речи. И Катя начинала составлять в уме смету.
