Была глубокая ночь. До рассвета оставалось еще два часа, когда Джейк Бэннер подъехал к своему ранчо. Он смертельно устал и так торопил коня, что почти загнал его. Меньше чем за пять дней он проделал путь, который обычно занимал все семь, и вот он здесь.

Предутренняя темнота скрывала размер нанесенного хозяйству урона. Со всей определенностью можно было сказать: «Да, здесь случился пожар». Однако на первый взгляд ранчо смотрелось не так уж и плохо. Основная часть дома сохранилась и казалась почти такой же, какой он видел ее в последний раз. Сараи и конюшни вроде не были затронуты.

Стараясь поменьше шуметь, чтобы никого не всполошить своим приездом, он поставил лошадь в конюшню, затем тихо вошел в дом.

Крадучись, пробрался через кухню и так же воровато двинулся было через холл к главной комнате, которую Кармен всегда называла залой.

Вдруг в спину ему ткнулось дуло ружья, вынудив резко остановиться.

– Ты уже далеко зашел, странник, – раздался сзади грозный рык. – Руки вверх! Только не дергайся!

– Джилл, это ты? – с надеждой спросил Джейк, по голосу вроде бы признавая старшего работника.

– Джейк?

– Да.

– Дьявол тебя забери, парень! Какого черта ты крадешься, как вор в ночи?

Джилл опустил ружье, и Джейк обернулся к нему.

– Да вот, понимаешь, только что приехал и не хотел перебудить весь дом… – объяснил Джейк громким шепотом, досадуя, что Джилл так легко засек его. Должно быть, устал больше, чем думал, если его сразу же захватили врасплох. – Не ожидал, что ты в такой час бродишь, как сторожевой пес.

– Я вроде как слежу тут за домом, пока тебя нет.

– Как там Кармен? – Джейк не был уверен, что хочет услышать ответ, но рано или поздно он все равно узнает. Он едва помнил свою собственную мать, зато мачеху любил так нежно, как будто это она произвела его на свет. Она и Тори, его юная сводная сестра, очень много для него значили.

В темноте холла он едва смог различить, как Джилл покачал головой.

– Плохо, Джейк. По-настоящему плохо. Док тор говорит, что не знает, как она вообще столько протянула. Главная беда – ее легкие. Наглоталась дыма и сейчас еле дышит, все время кашляет. Вся слабая, как слепой котенок.

– А ожоги? Сильно обожглась?

– В основном руки и ноги. Случилось-то это ночью, впопыхах она и не сообразила надеть что-нибудь на ноги. А руки сожгла, когда пыталась открыть комнату твоего отца. Дверь там, даром что толстая, была как раскаленная сковорода.

– С чего начался пожар?

Джилл вздохнул и снова горестно покачал головой.

– Точно не знаю, но мы думаем, что твой папаша, может, снова курил в постели и уронил пепел от сигары или что-то в этом роде. Все слишком обуглилось, чтобы разобраться, но, судя по всему, занялось в комнате твоего отца. Она пострадала больше других.

У Джейка навернулись на глаза слезы, но он сморгнул их.

– Старый упрямец. Кармен столько раз предупреждала его, да разве он слушался, – хрипло сказал он. И спустя мгновение тихо добавил: – У него ведь не было никакого шанса выбраться из этой комнаты?

Джилл покачал головой. Они помолчали, вспомнив своенравного старика: властно управлял он здесь, не слезая с инвалидного кресла-каталки. Рой Бэннер держал свое ранчо, прозванное им «Ленивое Би», железной рукой, и Джейка всегда удивляло, почему он окрестил свое хозяйство ленивым, когда так тщательно все обустроил и продолжал обустраивать, чтобы ни одна живая душа, ни человечья, ни животная, не имели ни единой праздной секунды.

А теперь этот сварливый старик ушел навсегда и больше никогда не повысит голос, отдавая очередной приказ всем и вся.

– Ну ладно, – неловко прервал молчание Джилл, – почему бы тебе не поспать?

– Где? – спросил Джейк, не зная, какая часть дома осталась живой.

– Твоя старая комната в порядке, комнаты мисс Виктории тоже. Пострадало лишь то крыло, где жил хозяин. Правда, в доме еще пахнет дымом. Гостевые тоже в полном порядке. Мы поселили хозяйку в большой комнате рядом с твоей.

Джейк кивнул.

– Спасибо, Джилл. Думаю, сначала я погляжу на Кармен и скажу Тори, что я дома.

– Хм, – Джилл почесал в затылке и переступил с ноги на ногу. – Мисс Тори здесь нет, Джейк. За Кармен присматривает Роза.

Джейк круто обернулся и недоумевающе уставился на Джилла.

– Что значит «Тори здесь нет»? А где она?

– Она все еще в монастыре. Насколько мы знаем…

Джейк нахмурился.

– Ну а когда она приедет домой? Почему до сих пор не приехала?

Джилл беспомощно пожал плечами.

– Я точно не знаю. Мы сразу туда сообщили, тогда же, когда и тебе, а потом еще раз, но она ни на одно письмо не ответила. Не похоже это как-то на мисс Тори, неужели же не нашла бы времени для своей мамы, раз она знает, как ей плохо и как зовет она свою доченьку?

– Нет, на Тори это не похоже, – нахмурившись, согласился Джейк, почувствовав себя более или менее в курсе. – Пойду взгляну, как там Кар мен. А ты сходи разбуди Зика и пришли его сюда. Пускай съездит в монастырь и отвезет еще одно письмо. Я напишу его сам, и так, чтобы Тори поняла, насколько все серьезно с ее матерью. Может быть, она не осознала, как ей плохо.

– Джейк… Джейк, – нерешительно проговорил Джилл, – она должна знать, что дела плохи. Мы похоронили твоего отца пять дней назад. Куда же хуже?!

Джейк с мрачным лицом кивнул.

– Давай, присылай ко мне Зика.

Джейк тихонько, на цыпочках, прошел в комнату для гостей, где спала Кармен. Кивком поздоровавшись с Розой, он приблизился к кровати, на которой лежала женщина, бывшая ему единственной матерью, самым дорогим для него существом. Выглядела она ужасно. Даже во сне ее изрезанное морщинами лицо было искажено болью. Он никогда не видел Кармен такой бледной. Ее черные волосы стали какими-то серыми, хотя прошел всего год с тех пор, как он ее видел. Тусклые пряди были неряшливо зачесаны назад. Роза, или кто-то еще, умыла ее и переодела в чистую рубашку, и по крайней мере за это Джейк был им благодарен.

Он перевел взгляд на ее руки, перевязанные и напряженно лежавшие вдоль тела. Надо полагать, прикрытые тонкой простынкой ноги выглядят так же. Джилл сказал, что доктор наезжал и смотрел за ней.

Но в эту минуту Джейка больше всего встревожило ее дыхание, таким оно было хриплым и затрудненным. Свистящий шум его разносился на всю комнату. Только раз в своей жизни Джейк слышал такое дыхание, и, хотя память об этом он старался от себя гнать, воспоминание внезапно вернулось к нему со всей отчетливостью. Так дышала его настоящая мать перед тем, как умереть. Этот звук напугал его тогда, когда ему было семь, и теперь, двадцать лет спустя, он напугал его еще больше. Он прикрыл глаза, стараясь вернуть себе самообладание.

– Господи Боже, я не хочу терять тебя, мамачита, – тихонько взмолился он.

– Джейк, – голос был тонким, хриплым, но он услышал и, открыв глаза, увидел, что она ошеломленно смотрит на него.

– Я здесь, мама, – как можно спокойней проговорил он. – Я дома и обо всем позабочусь.

– А как твой отец? – спросила она и зашлась в приступе кашля, отчего Роза сразу кинулась к постели.

Поймав взгляд Джейка, Роза нахмурилась и покачала головой. Он догадался без слов: Кармен еще предстояло узнать о смерти Роя.

Когда кашель прошел, Кармен обессиленно откинулась на подушки, которые были высоко подложены ей под голову, чтобы облегчить дыхание. Быстро наклонившись, Джейк поцеловал ее в щеку.

– Я обо всем позабочусь, мамачита. А ты думай только о том, чтобы выздороветь. Ни о чем не беспокойся.

– А Тори? – жалобно просвистел ее голос.

– Приезжает. Успокойся. Она скоро здесь будет, – пообещал Джейк.

«Или я выясню, почему ее нет», – мрачно добавил он про себя.

Джейк проснулся от легкого стука в дверь спальни. Обернувшись простыней, он поднялся и пошел открывать. Снаружи с обеспокоенным лицом стояла Роза.