Откуда-то издалека раздался громкий, наполненный ужасом короткий крик. Полководец побледнел.
– Вот и все, – сказал он. – Король мертв. Алкивиад убил его. Теперь войдем.
…Конан Аквилонский лежал на простой деревянной скамье, подобный мертвецу. Неподвижны были могучие члены, незаметно дыхание.
– О, Митра! – воскликнула Зенобия. – Сейчас я оживлю тебя, дорогой!
Она высыпала пепельный порошок на обнаженные мускулы мужа. И, словно по мановению волшебной палочки. Конан ожил!
Подняв голову, он пробормотал:
– Вот ты и пришла, крошка! Ради Крома, не найдется ли у тебя хоть капли вина?
Отрабатывая детали операции, Зенобия как-то упустила из виду этот жизненно важный для киммерийца момент. Хвала богам, рядом с ложем Конана на тумбочке стоял полный кувшин. Конан жадно накинулся на вино. Когда кувшин опустел, киммериец легко вскочил на ноги. Он был сама сила и энергия.
– Ради крови Крома, Зенобия, кто посмел тебя так разукрасить?! – грозно вопросил варвар. Затем взгляд его скользнул по палате и остановился на Квинтий. – А ты что здесь делаешь, старый вояка?
– Это Квинтий Латорт, наш освободитель и новый король Немедии! – вставила Зенобия.
– В самом деле король? А что с Тараском?
– Не далее как десять минут назад он был убит заговорщиками, – сказал полководец.
– Ах так?! Тогда прими мои поздравления, Квинтий! Насколько я понимаю, мы в королевском дворце в Бельверусе?! Тогда самое время выбираться отсюда!
…Конан, Зенобия и Квинтий вместе спешили по коридорам дворца: первые двое – за своей свободой, третий же шел принимать власть. Неожиданно на пути возник патруль Золотых Леопардов.
– Хватайте предателей! – завопил капитан охраны. – Они пытались убить короля!
Пораженный такими словами, полководец остановился.
– Ты спятил, Диоксид, – рявкнул он. – Тараск мертв. Я король отныне!
Капитал обнажил меч.
– Короля пытались убить. Но он жив, а ты умрешь, презренный предатель!
И, словно в подтверждение слов Диоксида, откуда-то донесся слабый хрип Тараска:
– Хватайте, хватайте всех… Всех… Великая Душа…
– О, нет! – схватился за голову полководец. – Он жив! Мне конец!
– Пока еще нет! – проревел киммериец и, схватив одной рукой огромную масляную лампу, освещавшую коридор, бросил ее в Золотых Леопардов. Те отскочили, сбивая огонь со своих мундиров.
– Бежим с нами, Квинтий! – вскрикнула Зенобия.
Старому полководцу ничего иного не оставалось, как следовать за королевской четой Аквилонии…
Глава шестая
«Конана взять живым!»
– Так ты говоришь, Брахо, Тараска едва не прикончили?! – смеялся Тезиас в замке Синих Монахов. Посерьезнев, он сказал:
– Как все-таки примитивны люди! Удар кинжала – и нет короля! Не явись ты вовремя, они бы увели мою жертву у меня из-под носа!
– Не беспокойся, хозяин. Тараск никуда от тебя не денется. Еще неизвестно, что бы он выбрал: твой подарок или смерть от руки цареубийцы… Я не успел его об этом спросить.
Тезиас потянулся.
– Да, все просто замечательно. Каждый получает по заслугам. Сначала Пелиас, затем Тараск. Пора взяться и за Конана. С ним – особый случай. Придется вам хорошенько поработать.
Магистр почтительно поклонился.
– Слушаю, хозяин.
– Я желаю развлечься с Конаном лично. Вот задание: доставьте варвара в замок, живого и невредимого. И чтобы ни один волос не упал с его головы!
– Как прикажешь, Великая Душа.
– Будь особенно осторожен, Брахо! – сказал карлик. – Взять Конана живым – это не книгу у Пелиаса отобрать. Сам понимаешь, он будет сопротивляться!
– Я понимаю. Когда прикажешь отправиться за варваром?
Подумав, Тезиас воскликнул:
– Немедля!
В общей суматохе, связанной с неудавшимся покушением на короля Немедии, Конану, Зенобии и Квинтию удалось незамеченными выбраться из дворца.
Первое солнце уже пробуждало спящую столицу. Улицам недолго суждено было оставаться пустынными, и три человека, опасаясь погони, торопились поскорее покинуть недружелюбный город.
Они уже были на лошадях и при полной экипировке – смотрители королевской конюшни, не ведавшие, что случилось на рассвете во дворце, не смогли ослушаться приказа командира Золотых Леопардов.
– Я приглашаю тебя в Аквилонию, Квинтий, – заявил Конан. – Ты получишь поместье и тысячу золотых; этого хватит тебе до конца жизни. Не печалься из-за этой проклятой короны: она не стоит тебя.
В ответ старый полководец только тяжело вздохнул и пришпорил лошадь. Нелегко ему было расставаться со страной, где он родился и которой старался честно служить…
Внезапно позади всадников раздался громоподобный, свирепый крик:
– Стой, варвар, сын шакала! На этот раз ты не уйдешь от меня!
Конан вздрогнул: когда-то он уже слышал этот гирканский акцент. Он осадил коня и повернулся на крик.
Отряд восточных всадников приближался к нему. Над головами их бились на ветру зеленые стяги. Всадников вел полный однорукий воин с покрасневшими от гнева и бессонницы глазами.
– Рустам-Мамед, гирканский пес! Как ты нашел меня?! – пробасил Конан.
– Я направлялся к Тараску, чтобы выкупить тебя. Но, видно, Эрлику было угодно, чтобы ты достался мне задаром! – злобно расхохотался шах.
– Бежим, Кован! – воскликнула Зенобия.
– Никуда вы от меня не убежите, – заревел Рустам-Мамед. – Взять их, ребята! А Конан нужен живым!
Повинуясь приказу своего властелина, войны шаха бросились на Конана и его спутников. Но огромное численное превосходство туранцев компенсировалось неприятным ограничением, наложенным на них шахом. И разве можно было взять киммерийца живым?
Головы и руки туранцев летели, рассекаемые длинным мечом варвара. Вместе с Конаном дрались Зенобия и Квинтий Латорт. Но силы были4слишкомяерав-ны. Квинтий пал, разрубленный до седла длинным ятаганом однорукого шаха. Конь Зенобии был ранен и неудержимо сползал на землю, увлекая за собой всадницу. Туранцы загнали Конана в угол между двумя близко стоящими друг к другу домами. Он был в ловушке. Враги уже натягивали неизвестно откуда взявшуюся толстую сеть, чтобы набросить ее на варвара, а он видел перед собой только красную, искаженную бешенством физию Рустам-Мамеда.
– Ватты и попался, киммерийский пес! – торжествующе вскричал однорукий шах.
Вдруг иной голос, – знакомый, звучный, взволнованный – донесся до ушей загнанного в ловушку варвара. Конан изумленно вскинул густые брови. Из узкой улочки в тыл туранцам рассыпались вооруженные люди. Они были закутаны в неприметные черные плащи, предводителем у них был стройный мужчина средних лет с клиновидной бородкой.
– Просперо! Он идет к нам! – радостно воскликнула Зенобия.
– Это Конан! – кричал Просперо. – Выручим нашего короля!
Неожиданное нападение аквилонцев сильно смутило гирканских воинов. Но Рустам-Мамед не собирался отступать, и битва закипела с новой силой.
И все же закаленные аквилонские рыцари, специально отобранные Просперо для тайной миссии в Бельверус, были сильнее. Видя, что удача изменяет ему, в Рустам-Мамед скомандовал отступление.
– Я еще доберусь до тебя, киммерийский ублюдок! – гаркнул на прощание однорукий шах. Ответом ему был мощный, раскатистый смех варвара.
Покидая импровизированное поле брани, оставшиеся в живых туранцы едва не столкнулись со взводом сонной полиции Немедии. Привлеченные шумом битвы, полицейские были исполнены решимости навести порядок. Трижды чертыхнувшись, шах со своими воинами поспешно скрылся. Изгнанник, он не хотел неприятностей с властями приютившей его страны,
Аквилонцы не долго радовались победе – на них уже наступали немедийские стражи порядка.
– Ба! Аквилонские шпионы в самом центре Бельверуса! -удивленно воскликнул полицейский капитан. – И король Конан с ними! Какая наглость! Именем короля Тараска все вы арестованы! Следуйте за нами или вас ждет смерть!
