— «Высшие Неизвестные» — это Атланты? — старательно поддерживал беседу Волли. Она помогала ему справиться с врожденным страхом темноты и неизвестности.

— Атланты ли, Лемурийцы, или Древние Божественные Сущности, никто не знает ответа. Существует масса легенд и слухов, будто бы в недрах Гималайских гор нашла убежище некая древняя могучая раса… Некоторые считают, что это высокотехнологичная раса, некоторые — что она давно перешла на биоэнергетическую основу… Предположений много… Будем надеяться, что нашей экспедиции удастся поставить большую жирную точку в этом вопросе. По прошествии еще четырех часов пути лестница неожиданно закончилась в громадной пещере, явно природного происхождения. Истинные её размеры оставались для путешественников тайной за семью печатями, ибо свет подсевших фонарей терялся в непроглядном мраке.

— Скорее всего, это бывшее подземное озеро, — предположил группенфюрер. — Когда реку отвели в сторону, озеро высохло и превратилось в эту пещеру. Ночуем здесь. На отдых — восемь часов. Валеннштайн, разбросайте часы дежурств на всех, не исключая меня.

— Но, герр группенфюрер…

— Это приказ, Валеннштайн! — стоял на своем Виллигут. — Я буду нести вахту вместе со всеми!

— Есть! Тогда заступайте первым, герр группенфюрер! Через два часа вас сменят!

— Вот это другой разговор, штандартенфюрер! — улыбнулся в темноте Виллигут. Мы все — одна команда! Не взирая на чины и звания!

Следующий день не принес никаких новых открытий: отряд двигался до самого ночного привала в недрах огромной пещеры, бывшей некогда подземным озером. Лишь к исходу третьих суток произошло нечто необычное — путешественники увидели вдалеке тусклый свет.

— Там вдалеке что-то светиться! — возбужденно произнес переводчик Шварцвальд, первым заметивший странное явление.

Тусклый свет струился из высокого арочного прохода, явно обработанного человеческими руками. Арка была украшена искусной резьбой, а внутренняя поверхность отполирована до блеска.

— Над аркой выбиты какие-то иероглифы, — обратил внимание спутников Шварцвальд, когда они подошли поближе к проходу. — Посветите, а то я не могу разобрать надпись.

Путешественники сгрудились возле арки. Волли прикоснулся рукой к полированной поверхности. Едва его пальцы ощутили прохладную свежесть обработанного камня, выбитые над аркой символы засветилась бледно-голубым светом.

— Вот тебе и подсветка! — произнес не ожидавший такого эффекта Волли. — Ну, и чего там нацарапано?

— Это какой-то архаичный язык. Я не могу разобрать некоторых символов… Но общий смысл понятен…

— И чего? — нетерпеливо погонял переводчика Волли.

— Как же это… В общем, за этой аркой расположено чистилище…

— Какое еще чистилище? — удивленно приподнял одну бровь Волли.

— Чистилище, приемник-распределитель, зал сортировки… В общем, в этом зале происходит… Через него пройдут лишь близкие по крови, либо создания повелителей… Остальные недостойны лицезрения… Дальше не понятно… В общем, это место только для избранных.

— Герр группенфюрер, что дальше делать будем? — спросил Волли.

— Вперед! — не задумываясь, ответил Виллигут. — А там пусть сортируют, кого пускать, а кого нет!

Группенфюрер первым прошел под аркой и оказался в большом зале наполненным тусклым светом. Виллигут огляделся, но не обнаружил его источника. Казалось, что тусклое свечение излучают сами стены.

— Доннерветер! — выругался Виллигут. — Уж не радиация ли? Волли! Достань счетчик Гейгера! Ну?

— Ничего, герр группенфюрер, обычный фон. Это не радиационное свечение… Это нечто иное!

— Возможно, на стены нанесен какой-то светящийся состав, — предположил Виллигут. — Но эффект потрясающий! После трех суток темноты перед тобой встает во всем великолепии этот зал…

— Да, красиво, — произнес Волли. — Только куда дальше? Я не вижу выхода.

— Черт побери! — выругался Шварцвальд. — Вход тоже исчез!

Солдаты заволновались, кинулись осматривать стену, где еще недавно был проход, от которого не осталось и следа.

— Без паники! — рявкнул Виллигут, и эхо его голоса разнеслось по пустому залу. — Выход всегда найдется!

Отодвинув в сторону солдат, он подошел к стене и прикоснулся руками к гладкой поверхности:

— Значит, древний механизм работает. Вот это я понимаю, даже щелки не осталось!

— Герр группенфюрер, Карл! — завопил Волли. — Смотрите…

Серый каменный пол неожиданно поменял цвет и стал молочно белым. Сквозь белизну проступили ярко-красные круги.

— Их девять! — выдохнул Волли, сосчитав круги. — Нас тоже девять!

— Хитро! Я так понимаю, — невозмутимо произнес Виллигут, — что каждому из нас нужно встать в центр круга. Давайте, парни, не будем заставлять ждать наших неизвестных хозяев!

Он первым переступил красную черту ближайшего круга. Едва он это сделал, как перед ним выросла прямо из пола прозрачная хрустальная колонна с маленькой чашей на торце. Из чаши торчал острый хрустальный шип.

— А вот и проверка! — произнес Виллигут, протыкая шипом палец. — Это аналог наших медицинских лабораторий — клинический анализ крови.

Рубиновая капля скатилась по шипу в чашу, хрустальная колонна съежилась и втянулась в пол. Ничего страшного с Виллигутом не произошло. Следом за группенфюрером в круги вступили Волли и Валеннштайн. Увидев, что ничего страшного с ними не произошло, свои места заняли остальные члены экспедиции.

— Ждем результатов? — предположил Волли, когда круги исчезли с пола, и он вновь стал обычным полированным камнем.

— Подождем. Я думаю, что вскоре двери откроются! — сказал группенфюрер, засекая время.

Действительно, не прошло и пяти минут, как на противоположном конце зала на абсолютно голой стене проступили очертания больших двустворчатых дверей.

— Вот и выход! — удовлетворенно потер руки группенфюрер и, не испытывая больше сомнений, направился к дверям.

Воодушевленные бесстрашием командира, солдаты потянулись следом. Группенфюрер двигался стремительным шагом, почти бежал, подчиненные за ним едва поспевали. Неожиданно один из солдат поскользнулся и рухнул на пол, громыхнув выпавшим из рук автоматом. «Шмайсер» заскользил по зеркальному полированному полу и, ткнувшись прикладом в створки ворот, замер. Группенфюрер сбился с ритма и остановился. Он обернулся к упавшему бойцу и замер в изумлении. Замерли и остальные участники экспедиции: упавший боец, трепыхался, пытаясь подняться на ноги, словно попавшая в паутину бабочка. Он, скорее всего, не замечал, происходивших с ним изменений. Но группенфюреру было прекрасно видно, что тело бойца приросло к полу. Один из бойцов бросился на выручку товарищу, но был остановлен жестким окриком группенфюрера:

— Назад! Не прикасаться!

Боец нервозно переминался с ноги на ногу, разрываясь между желанием помочь упавшему товарищу и приказом командира. Тело упавшего солдата стремительно сливалось с белоснежным камнем. Еще несколько секунд зеркальная поверхность бугрилась шевелящимися пузырями спины и головы упавшего, а затем разгладилась и вновь затвердела.

— Бегом за мной! — рявкнул группенфюрер.

— Не могу! — неожиданно плаксиво заявил один из солдат. — Ноги… Ноги не отрываются от пола!!! Господи, что же это!

Солдатик дергался, но его ноги словно вросли в камень. Группенфюрер с ужасом увидел, что горные ботинки бойца «Эдельвейса» меняют окрас под цвет каменного пола.

— Черт! И у меня тоже ноги не идут! — громко выругался переводчик Шварцвальд.

Он дрожащими руками судорожно пытался развязать шнурки ботинок, видимо, пытаясь их снять.

— И я прилип…

— И я… Мама!!!

— Господи, да помогите же!!! — взмолился Шварцвальд, сумевший освободить одну ногу из ботинка.

Но группенфюрер видел, что ему уже не помочь — нога даже без ботинка выглядела каменной, хотя еще и шевелилась.

— Будьте вы прокляты!!! — крикнул Шварцвальд, теряя равновесие.

Он упал на колени. Едва только его руки соприкоснулись с полом, как тут же изменили свою структуру и стали с ним единым целым.