— Далай-лама благодарит короля Рейха Лепке от всего народа Тибета, — произнес переводчик, — за оказанные вольности и за щедрые дары…
Шкарцкопф замолчал, ожидая продолжения фразы.
Сморщенный старикашка что-то чирикнул с каменным выражением лица, тибетолог тут же перевел:
— Но он ничем не может помочь доблестным светлокожим воинам…
Старик опять что-то пропищал.
— Последний посвященный умер пятнадцать лет назад, никому не успев передать тайное знание о Шамбале, — бесстрастно перевел Шварцкопф. — Священная дорога потеряна. Далай-лама сожалеет, что ничем не может помочь…
— Неужели не осталось никаких записей в древних манускриптах? — спросил группенфюрер. — Пусть не конкретный путь, но хотя бы пара намеков!
Выслушав переводчика, Далай-лама утратил каменное выражение лица и зачирикал, отчаянно жестикулируя руками.
— Он говорит, что все храмовые библиотеки в нашем распоряжении. Они так же, как и мы, заинтересованы вновь обрести тайное знание. Нам окажут любую посильную помощь в наших поисках… Он еще говорит, что возможно жрецы Агарти обладают тайным знанием пути…
— Агарти? — покачал головой группенфюрер. — Ладно, поблагодари Далай-ламу за радушный прием. Мы устали с дороги и хотим отдохнуть. Попроси приготовить нам кров и пищу. Ну и присовокупи что-нибудь про мир, дружбу, жвачку…
* * *
— Ох, как хорошо-то! — произнес Волли, вытягиваясь во весь рост на жесткой лежанке. — Ног совсем не чувствую!
— Встать! Смирно! — рявкнул Валеннштайн — в комнату, где расселили группу штандартенфюрера, вошел Вейстхор.
— Вольно! — произнес группенфюрер. — Обживаетесь? — поинтересовался он, присаживаясь на низенькую скамеечку.
— Так точно, герр группенфюрер! — отрапортовал Валеннштайн. — Обживаемся!
— Это хорошо, — задумчиво произнес Вейстхор.
— Герр группенфюрер, а мы надолго в этой дыре? — поинтересовался неугомонный Волли.
— Штурмбаннфюрер Гипфель! — злобно сверкнул глазами Валеннштайн. — Соблюдай субординацию!
— Ладно, тебе, Иоахим, — ласково осадил штандартенфюрера Виллигут, — мы не в казарме. Парни имеют законное право знать, зачем мы здесь. Что касается твоего вопроса, Волли, я не знаю, сколько мы пробудем в этой, как ты выразился, дыре. Пока не найдем то, за чем мы, собственно, сюда и явились.
— Да что мы можем найти у этих желтомордых обезьян? — презрительно бросил Волли. — Они же еще в каменном веке живут! Разве что какого-нибудь снежного человека?
— У-у-у, как все запущенно! — покачал головой группенфюрер. — Пора мне заняться вашим образованием. Тупые солдафоны мне не нужны!
— Виноват, герр группенфюрер! — вытянулся Волли, боясь навлечь на себя гнев Вейстхора.
— Да уймись, ты, наконец! Я тебя ни в чем не обвиняю, но хочу видеть в «Анэнербе» настоящих профессионалов, больше работающих головой, нежели руками! А отсутствие необходимых знаний — дело поправимое. Сейчас во всем Рейхе не найти спецов нужного нам профиля. Значит, будем готовить их, так сказать, в полевой обстановке. И начнем прямо сейчас. Рассаживайтесь поудобнее — нам предстоит долгий разговор. Для начала вернемся к вопросу о желтомордых обезьянах… Эти азиаты, для вашего сведения, в большей степени арийцы, чем многие представители стержневой нации Тысячелетнего Рейха!
Это заявление группенфюрера подействовало на бойцов Валеннштайна, словно хороший удар дубинкой по голове. Они начали поглядывать на группенфюрера искоса, словно на умалишенного, произнесшего вслух нечто страшное.
— Этого не может быть, герр группенфюрер! — воскликнул Волли, озвучив всеобщее смятение. — Немцы — высшая раса…
— Поразительная неосведомленность! — усмехнулся Виллигут. — С чего вы взяли, что именно немцы — высшая раса?
— Ну… как… же? — неуверенно произнес Волли. — Это все знают!
— Ты хочешь сказать, что это догма, не требующая доказательств? В какой-то мере ты прав, Волли. Это действительно догма, помогающая нам, немцам, править миром! А если я скажу тебе, что в среде еврейских коммисаров процент настоящих арийцев был ничуть не меньше, чем в нашей! Что ты будешь делать? Побежишь строчить донос в ГЕСТАПО? Или все-таки слегка раскинешь мозгами и поймешь, для чего был внедрен в массовое сознание этот миф? Арийское наследие не зависит от национальной принадлежности, оно равномерно распределено среди различных рас! Знаете, кто пришел к подобному выводу? Профессор Хирт, ярый нацист, резавший унтерменшей словно цыплят! На основании исследований своей коллекции черепов он пришел к таким неутешительным выводам. И это — научный факт, о котором, впрочем, не следует распространяться в среде простых обывателей. Но вы — Рыцари Высшего Посвящения, Адепты Внутреннего Круга СС «Анэнербе» обязаны знать такие вещи. Между братьями ложи и Магистрами нет тайн. Мы — единое целое! Бессмертные повелители мира! Запомните это братья!
— Но как?! — Волли отчаянно жестикулировал руками. — Арийцы среди евреев? У меня в голове не укладывается!
— А ты никогда не задумывался над таким фактом: почему даже Адольф Гитлер считал Иисуса настоящим арийцем? Парадокс! История полна подобных несоответствий! И все ответы находятся там, в глубине веков! И наша задача — поиск утраченных знаний, оставленных в наследство нашими великими предками!
— Но почему именно на Тибете? — спросил Волли.
— Что ж, законный вопрос, — согласился группенфюрер. — Но для того, чтобы ответить на него, нужно совершить небольшой экскурс в историю. Некогда на нашей старушке Земле существовали две проторасы: духовная нордическая, обладающая Сакральными Знаниями — Арийская; и низшая гондваническая раса Юга. Столицей древних Ариев древнегреческий мыслитель Платон считал легендарную Атлантиду, Герман Вирт — не менее легендарную Туле, расположившуюся в Арктике. Затем на Земле случилась некая катастрофа планетарного масштаба, в результате которой цивилизация Ариев была сметена с лица земли. Библейский всемирный потоп лишь отзвук, затухающее эхо, той катастрофы. Жалкие остатки Древних Ариев спаслись здесь, на Тибете, где основали новое государство — Шамбалу. Вот поэтому среди местных жителей такой большой процент носителей древней крови.
— Это её мы сейчас ищем? — уточнил Волли. — Эту Шамбалу.
— В каком-то смысле, — ответил Виллигут. — Прежде всего, мы ищем Знания. На Тибете во все времена существовали посвященные в тайну. И я не верю, что их, как утверждает Далай-лама, не осталось совсем! Кто-то должен знать потайные тропы в «Долину Древних Знаний» — Шамбалу.
— А что случилось с южанами?
— Часть их тоже выжила после катастрофы. В конце концов, потомки обеих рас перемешались, дав начало всем современным народам. Сакральные Знания гиперборейцев оказались утеряны, разобщены и похоронены под прахом минувших тысячелетий. Но до сих пор мы находим доказательства могущества древних, дошедших до нас в виде мифов и легенд. Имеющий уши, да услышит! Даже крупицы знаний способны изменить нашу жизнь. Ваше бессмертие — лишь малая толика Сакральных Знаний! А если мы обретем их в полном объеме — мы уподобимся Богам!
— А почему Древние Арийцы, если они были подобны богам, не смогли спасти свою цивилизацию? — задал каверзный вопрос штурмбаннфюрер.
— Ну, наконец-то! — довольно улыбнулся Виллигут. — Ты начинаешь мыслить, Волли! Это радует меня! Но я не могу ответить на этот вопрос, потому, что не знаю на него ответа. Предполагать можно, что угодно… Мы же ищем Знания. Возможно, ответы все в той же Шамбале!
* * *
Вся следующая неделя показалась неусидчивому Волли мучительной. Он не мог долго слоняться без дела. А подходящей работы для него не находилось. Группенфюрер и переводчик тибетолог проводили все свое время в мрачной пыльной библиотеке Лхассы, пытаясь откопать в древних манускриптах хотя бы ниточку, потянув за которую, можно хоть на шажок приблизиться к неуловимой Шамбале{}. Но их поиски до сих пор не приносили сколько-нибудь существенных результатов. Ганс от безделья гонял горных стрелков из «Эдельвейса», прикрепленных к их команде для охраны. Веккер заставлял их бегать многокилометровые кроссы с полной выкладкой по горным тропинкам, несмотря на глухое ворчание солдат. Расслабиться рядовому составу штурмфюрер не давал. Будучи неплохим альпинистом, Ганс ревностно относился к многочисленному альпинистскому снаряжению группы, принуждая солдат раз за разом проверять и перепроверять его пригодность. Валеннштайн с удовлетворением наблюдал за этой муштрой, нередко присоединяясь к привычной армейской суете. Вконец одуревший от вынужденного безделья Волли, всем естеством ненавидевший военную муштру, напросился помощником к Виллигуту.
