— Всем оставаться на своих местах! — рявкнул в микрофон фюрер, а один из солдат охраны выпустил в потолок очередь из автомата. — Садитесь, господа сенаторы… Вернее, бывшие сенаторы, — усмехнувшись, добавил он. — Ибо это последнее в истории Нового Рейха заседание сената. Вам это не грозит! Уберите мусор из зала! — приказал Лепке.

Двое солдат без промедления кинулись исполнять распоряжение фюрера.

— Рассаживайтесь, господа, рассаживайтесь! — вновь произнес фюрер. — Теперь, когда мне никто не будет пытаться закрыть рот, я раскрою вам несколько государственных секретов… Ведь вы, все-таки, высшая знать Рейха, не смотря ни на что произошедшее сегодня! Ваша служба нужна Фатерлянду… и вашему фюреру! Я прошу всех успокоиться и трезво меня выслушать! — призывал фюрер. — Может быть, тогда вы поймете, что я по праву занимаю этот пост. Я еще раз приношу всем свои извинения в связи с произошедшими событиями, но иначе было нельзя! Я надеюсь, что это последнее открытое неповиновение фюреру! — Лепке пристально пробежал глазами притихших сенаторов. — Итак, господа разрешите представить вашему вниманию новых, усовершенствованных солдат Тысячелетнего Рейха! Штурмфюрер Ругер, ко мне! — приказал лепке офицеру, оторвавшему голову Борману. — Сними мундир!

Пока штурмфюрер расстегивал пуговицы и снимал окровавленный китель, фюрер продолжал:

— Вы все прекрасно видели, как играючи солдат новой формации может оторвать голову противнику!

Лепке довольно заметил, как многие чиновники невольно вздрогнули и втянули головы в плечи, вспомнив недавние кровавые события.

— Но это еще не все, господа! — торжествующе воскликнул фюрер. — Наш солдат новой формации не только силен, быстр и вынослив, чем обычный, даже хорошо подготовленный человек, он еще очень быстро регенерирует… Смотрите!

Фюрер подошел к обнаженному до пояса штурмфюреру. Сочащиеся сукровицей пулевые отверстия были хорошо видны невооруженным взглядом даже с последних рядов. Штурмфюрер повернулся на каблуках, показывая сенаторам спину. Некоторые пули прошли навылет, оставив на спине солдата не менее четкие отверстия.

— Всем хорошо видно? — осведомился фюрер.

— Этого не может быть! — не выдержав, закричал из зала Адольф Фогель, доктор медицины. — У него прострелено сердце! Такие раны не совместимы с жизнью! Это бред…

— Поднимайтесь сюда, Фома Неверующий! — воскликнул Лепке. — И вложите персты в раны!

Семидесятитрехлетний доктор медицины Адольф Фогель резво вскочил со своего места, забыв про радикулит, мучающий его вот уже неделю, словно малолетний член «Гитлер Югент». Забравшись на подиум, он нацепил на нос очки с мощными линзами и внимательно изучил пулевые отверстия.

— Этого не может быть! — в порыве воскликнул он. — Этот человек — мертв… Вернее должен им быть… С такой-то раной…

— Но штурмфюрер жив! Хотя и мертв… Парадокс, господа, не правда ли?! И еще для усиления эффекта…

Фюрер выхватил из рук стоящего навытяжку солдата автомат и несколькими короткими очередями превратил и без того израненное тело штурмфюрера в кусок кровоточащего мяса. На этот раз офицер не устоял на ногах, а отлетел в угол зала, где и затих.

Фогель невозмутимо стряхнул с очков капельки крови и ехидно поинтересовался:

— Не хотите ли вы сказать, майн фюрер, что даже и после этой жестокой процедуры ваш солдат останется жив?

— Несомненно! Подождем немного. Да, для ускорения процесса регенерации, можно дать солдату живительного бальзама…

Фюрер подошел к истерзанному офицеру, начавшему подавать признаки жизни, и протянул ему заблаговременно приготовленную флягу с кровью.

— Что это за живительный бальзам? — спросил Фогель, с изумлением наблюдая, как после нескольких глотков из фляги, чудовищные раны офицера начали стремительно затягиваться.

— О! — воскликнул Лепке. — Для обычного человека этот чудодейственный бальзам абсолютно бесполезен! Он вызовет у вас разве что рвоту или банальный понос, уж поверьте мне на слово! А вот для моих новых солдат он поистине бесценен!

— Это чудо! — возбужденно воскликнул доктор медицины, наблюдая, как стремительно зарубцовываются раны. — Они что, бессмертны? Их нельзя убить?

— Они почти бессмертны, но… их все-таки можно убить. Есть и еще ряд некоторых побочных эффектов, — признался фюрер. — Но руководители проекта сейчас над этим работают.

— Но все что вы нам показали… Это… Это… — Фогель не находил слов, чтобы выразить свои чувства. — Это гениально, черт побери! Имея таких солдат — Тысячелетний Рейх непобедим! Мне бы очень хотелось встретиться с руководителями этого проекта и засвидетельствовать им свое… Я хотел бы тоже участвовать в таком грандиозном…

— Вы встретитесь с ними немного позже, — нетерпеливо перебил Фогеля Карл. — Садитесь на свое место, я хочу продолжить.

— Да здравствует фюрер! — закричал Фогель, хлопая в ладоши. — Зиг Хайль!

Большая часть зала подхватило рукоплескания доктора медицины, аплодируя стоя.

— Господа! Господа! Давайте продолжим! — призвал фюрер к порядку. — Это не все, чего мы достигли в последнее время!

Рукоплескания умолкли, зал замер в немом ожидании. Если дальнейшее выступление фюрера будет таким же сюрпризом, как и новые солдаты Рейха, не стоит пропускать из него ни слова.

— Господа, я знаю, с какой целью собралось здесь большинство из вас, и постараюсь снять с себя все обвинения, которые мне хотел предъявить зачинщик государственного переворота — Ганс Борман! Давайте вспомним основные пункты обвинения: неприятие пацифистских настроений германского общества, перерасход средств на армию и её вооружение, не рентабельное использование энергоресурсов, полная реорганизация СС и назначение на пост Рейхсфюрера СС неопытного юнца… Господа, я могу еще долго перечислять свои прегрешения, но зачем терять время? Все, что я ни делал на своем посту, я делал во благо Рейха! И я вам это докажу!

Свет в зале погас, а за спиной фюрера засветился большой экран, на который проектировалась картинка дальневосточной лаборатории Штруделя.

— Многие из вас, господа, знакомы с профессором Штруделем, но мало кто из вас знает, чем занимался профессор в последние годы. Итак, господа, в начале девяностых годов профессор Дитрих Штрудель возглавил сверхсекретный проект «измерение R». Главной задачей проекта являлось проникновение в сопредельную вселенную или, если выразиться по-другому — в параллельный мир!

— Но параллельный мир — это фантастика! — выкрикнул с места сенатор Штольц, на досуге пописывающий фантастические романы.

— Увы, друг мой, увы — параллельная вселенная не миф! — возразил фюрер. — И профессору Штруделю удалось это доказать! Команде ученых под его руководством удалось построить машину, открывающую проход в эту вселенную! Сначала переходной тоннель между мирами был маленький, для опытов в него запускали лабораторных крыс. Но со временем профессору удалось увеличить мощность своей машины, и в 1995 году в тоннель запустили специально обученных собак. Одна из них принесла удивительный трофей: охотничий патронташ!

Картинка на экране сменилась, показывая сенаторам искомую находку. По залу пробежался шепоток.

— Значит, в параллельно мире есть разумная жизнь? — вновь подал голос Штольц.

— И не только жизнь! — воскликнул фюрер, когда на экране возникла следующая картинка. — Посмотрите на экран, господа! Это обрывки газеты, которые использовали в патронах вместо пыжей! И эта газета — русская «Правда», господа! — маниакально воскликнул фюрер. — Она датирована 1989 годом, тогда как в нашем мире она не выпускалась сорок лет! Вы видите этот орден? Это орден Ленина! В том мире до сих пор существуют евреи и коммунисты!!! Наши исконные Враги!!!

Сенаторы всколыхнулись, загомонили, некоторые вскочили со своих мест.

— Спокойно, господа! — осадил их фюрер. — Теперь вам понятно, почему я не мог допустить, чтобы урезали ассигнования на нужды Вермахта? Почему я не жалел средств для разработки новых видов оружия? Нам еще рано расслабляться, господа Арийцы! — призывно воскликнул фюрер. — Возможно, вскоре нам вновь придется утверждать с оружием в руках превосходство Арийской расы над всяким сбродом! Вы представляете себе, что было бы, если бы проклятые коммунисты первыми обнаружили наше существование?! Не хочу вас пугать, но в той вселенной Третий Рейх потерпел сокрушительное поражение!!!