Вилисса поставила бокал и некоторое время с мягкой улыбкой наблюдала за племянником.

Он опять стал таким же, как был. Ее это радовало.

— Я ведь говорила тебе, — она не смогла удержаться, чтобы не напомнить. —

Предупреждала, что ничем хорошим это не закончится. Тебе неслыханно повезло, что ты в итоге

остался при своих и ничего не потерял.

Эдвин пожал плечами и сделал кислую физиономию. Итоговый результат «везением» он

не считал. Абсолютно. Он так и не получил ничего, к чему стремился.

— Три года коту под хвост, — процедил он.

— Вот-вот. И могло быть гораздо хуже.

— Нужно было предусмотреть возможность того, что этот долбанный ангел может выйти

из-под контроля.

— Как ты мог это предвидеть? — Возразила Вилисса. — Ведь это был не кто-то отдельный

от тебя, а ты сам. Можно было предвидеть, что тебе не дадут получить то, что ты хочешь — так

или иначе, но об этом я тебе говорила, а ты не хотел и слушать.

— Тетя… — Буркнул Эдвин. — Хватит читать нотации.

Вилисса вздохнула и закатила глазки. «Никудышная из меня воспитательница…» —

подумала она. Однако, спорить и вразумлять племянника ей нисколько не хотелось. Ей просто

было хорошо от того, что все закончилось.

— Чем ты теперь займешься? — Спросила она. — Вернешься в Академию?

Эдвин поморщился.

— Нет? — Спросила Вилисса. — А что так?

— Да скучно там все это зубрить. — Ответил Эдвин. — Есть и другие способы освоить

системную магию. Более быстрые и эффективные.

— Любопытно. Какие же?

— Пойду в городскую стражу.

Вилисса покачала головой. Ну вот он опять… Офицерский состав стражи хеллаэнских

городов действительно обладал весьма развитыми и сильными колдовскими способностями.

Иначе и не могло быть в мире, населенном по преимуществу демонами и колдунами. Однако

способности эти имели свою цену. Эдвин об этом знал. И тем не менее…

— Тебя не возьмут. — Сказала она. — Ты аристократ.

В тот же момент, когда она это произнесла — поняла, что его это не остановит. Так и

оказалось.

— Я не владелец земли, — Эдвин пожал плечами. — Ничто мне не мешает получить

гражданство.

— А тебя не пугает то, что за силу, которую тебе дадут, тебе придется как минимум

двенадцать лет отслужить в той же страже?

— Ну, это не так уж и много.

— Фи, — Вилисса наморщила носик. — Ты опустишься до уровня простолюдинов.

Будешь работать за деньги.

— Тетушка, не заговаривай мне зубы. В городах живет немало бывших феодалов.

— Вот именно — бывших…

— У них есть сила и знания. — Сказал Эдвин. — И они могут их дать. А я хочу их

получить. Что подумают соседи и что они скажут — меня не волнует.

— Ты готов на все пойти ради могущества и власти, — с легким упреком заметила

Вилисса кен Гержет.

Эдвин ненадолго задумался. Попытался услышать свой внутренний голос, свое настоящее

«я»… чего оно хочет? Или, точнее, чего хочет он сам, он-настоящий? Но настоящий Эдвин внутри

Эдвина, сидящего за столом и ведущего разговор с Вилиссой, загадочно молчал и улыбался,

подмигивая ненастоящему Эдвину — обусловленному обстоятельствами рождения, воспитания,

окружающей обстановкой и человеческой памятью — насмешливым птичьим глазом. Он знал все

— и зачем все это происходит, и почему, и для чего, и к чему придет — но, как всегда, не спешил

раскрывать своих карт.

— Да, готов, — сказал наконец молодой барон кен Гержет. — А разве это плохо?

ЭПИЛОГ

Кэсиан положил руки на перила и вдохнул холодный чистый горный воздух. Было красиво

и тихо, все застыло в ледяном королевстве, глыбы льда и снежные поля таинственно

поблескивали, отражая свет клонившегося к закату солнца.

— Нравится? — Спросила Алиана.

Кэсиан кивнул. Он не отделял то, что видел, от хозяйки этих земель — знал, что часть

своих атрибутов она сообщает месту, в котором живет, и мир ее красив, потому что красива она.

Ему нравилось то, что он видел, нравился замок, нравилась Алиана — все это было одним целым.

Они находились в человеческой реальности, потому что Алиана попросила дать ей

несколько уроков классического волшебства, а изучать человеческую систему описания,

безусловно, проще будучи человеком.

Он в принципе не слишком любил учить кого-либо (хотя некоторые менторские черточки

его характеру, безусловно, были присущи), а тем более — обучать вещам, которые были ему

самому совершенно неинтересны, также, как неинтересна профессору математики школьная

таблица умножения. Он был Владыкой Чар, а ведь благодаря этому Царству Искусство, так

таковое, вообще существовало. Любая более-менее сложная и упорядоченная система знаний,

любая наука, происходили от Чар, являясь результатом взаимопроникновения двух Царств.

Иными словами, Кэсиан был не просто «профессором математики», слишком хорошо знающим

свое дело, чтобы интересоваться «таблицей умножения» — он был таким «профессором»,

который когда-то эту «таблицу» изобрел. Конечно, не он один сформировал человеческое

Искусство. Но его доля личного участия в этом, безусловно, была.

Не смотря на неинтересность темы, он принял предложение, потому что ему была

интересна она. Он не стремился быть чьим-либо наставником… но стать ее учителем не отказался

бы.

— А что случилось в Селкетехтар? — Спросила Алиана. — Вам известно?

Он опять кивнул.

— Я почувствовала там скопление множества Сил… — Продолжала она. — Была еще

какая-то страшная, из Пределов. Произошел прорыв?..

— Нет. Это местный хеллаэнский Лорд. Брат рассказал, что кинули жребий, кому чистить

наш мир от скверны, и выпало ему. Думаю, это в определенной мере символично, потому что хотя

мы привыкли и думать об обитателях Пределов как о чудовищах, несущих гибель всему, что есть, они также легко могут истребить гниль или болезнь, таким образом сделав оставшееся —

здоровым… Может быть, в этом и скрыто их настоящее предназначение. Впрочем, не уверен, что

Дети Смерти со мной согласятся. — Кэсиан улыбнулся.

— Хорошо, что все закончилось. — Сказала Алиана. — Дэвид рассказывал, что один из

этих новых «ангелов» на меня нацеливался. — В голосе Властительницы послышалось

возмущение. — Мерзенькая школа.

Кэсиан некоторое время молчал, улыбаясь. Когда же он заговорил, улыбки на его лице уже

не было.

— Не знаю, закончилось ли… — Тихо сказал он. — Я вижу океан времени, где островки

стабильности — это события, по отношению к которым все воли определены и общий баланс

подсчитан и взвешен. В этом смысле можно видеть будущее: есть события, которые обязательно

произойдут, потому что есть воли, которые устремлены к тому, что бы они произошли, и нет

никого, кто был бы против, или кто склонен иметь отношение к событию, но еще не определился, какое положение он займет. Разрушение Небесной Обители с какого-то момента было

предопределено. С одной стороны, это свидетельствует о нашей силе. С другой же, это означает, что тот, кто создал ее — или, точнее, тот, кто вмешался и исказил ту Обитель, которую хотели

создать Келесайн и Джезми — либо слишком слаб и бессилен, но в это трудно поверить, либо не

имел ничего против ее разрушения. Его воля никак не проявила себя в этих событиях, и именно

поэтому уничтожение Обители стало предопределенным.

— Я не понимаю. Зачем ему создавать Обитель, а потом разрушать ее? Она стала ему

неинтересной?..

— Не разрушать… Позволить нам разрушать. Это совсем разные вещи.

— Все равно не понимаю.

Кэсиан вздохнул.

— Его сила начинала действовать, когда ей приносилась жертва. Почему так — из-за его

жадности и нежелания давать что-либо своим адептам прежде, чем они сами не дадут ему больше, или же дело в каких-то ограничениях, с которыми он вынужден считаться — я не знаю. Важно то, что для вмешательства необходима жертва. Обычно жертвой становился сам адепт, отвергавший