нужное время в нужном месте. Естественно, события определял не только я. Были и другие Силы, без участия которых мое возвращение не состоялось бы или произошло каким-нибудь, еще более

запутанным путем, и на много тысячелетий позже. Кроме тебя, мне помог мой брат.

— Я бы там сдох, если бы не Алиана.

— С Алианой очень интересная ситуация, — ответил Кэсиан. — Учитывая, что она очень

молода и что осознанного выхода на тот уровень Силы, где время становится «океаном» и

прошлое с будущим теряют свое прежнее значение, у нее еще и близко нет… да, ее помощь с

учетом всего этого явление очень интересное. Но наши  с ней взаимоотношения с тобой я тоже не

собираюсь обсуждать. Значимо то, что ты согласился помочь, и когда это произошло, был

сформирован путь, приведший тебя к положению, при котором мое возвращение стало

возможным.

— Понятно. Точнее, ничего не понятно. Ну ладно. Получается, я все время был вашим

инструментом. — Дэвид сделал кислую физиономию.

— Давай рассматривать ситуацию так, как будто ты был наемным работником? —

Подмигнул Кэсиан. — Ты должен был кое-что сделать и тебе платили полновесной удачей. По

окончании контракта я предложил тебе устроиться на постоянную работу, но ты отказался.

Претензий я к тебе не имею и ты ко мне, надеюсь, тоже. Такой подход более приемлем для твоего

болезненного насекомьего самолюбия?

— Не знаю… — Дэвид запнулся. Сдавило горло, но он постарался говорить спокойно. —

Наверное, да. На что мне жаловаться?.. Моя удача… Если бы я только знал… — Он покачал

головой. Поднял голову и вперил в Кэсиана ненавидящий взгляд. — Да будь прокляты — и вы, и

ваши дары! Кантор стрелял в меня, а попал в Идэль! Я все думал — как же он мог промахнуться?

С тем арбалетом, что у него был! Это немыслимо! Но он промазал. Теперь понимаю. Ну конечно,

ведь нельзя же было допустить, чтобы я остался в Кильбрене со своей любимой женой! Это не

отвечало планам чертовой Силы!.. Я должен был жить, должен был развиваться дальше,

становиться ангелом-убийцей или еще черт знает кем — а жена этому мешала. Да, все просто…

Устранить ее и заставить меня бегать как ужаленного, совершать вещи, на которые иначе я бы

никогда не пошел!.. Господи боже мой, как же я вас всех ненавижу! Вы чудовища. И вы, и

Кирульт, и… и все остальные. Да чтоб вам провалиться вместе со своей удачей!..

Он закрыл лицо руками и замолчал.

— Меня ненавидишь? — Изумился Кэсиан. — Вообще, неблагодарность свойственна

смертным, но в твоем случае она просто колоссальна! Да если бы не дарованная тебе удача, ты бы

вообще, скорее всего, свою Идэль никогда бы не встретил. Сгнил бы где-нибудь на Острове

Грядущего Мира, кушая плоть других слизнячков, твоих соотечественников, или сам стал чьей-

нибудь пищей. Ты жалеешь о том, что твоя жизнь сложилась не так, как бы тебе хотелось? Но у

тебя нет возможностью выбирать между «идеальной жизнью» и текущей. Был выбор лишь между

текущей жизнью и той недолгой и довольной противной, которую ты мог бы прожить на Земле, не

появись Лайла кен Апрей в твоей вонючей камере.

Дэвид хотел упрямо сказать, что никакого выбора ему не давали, но закрыл рот, не

произнеся ни слова. Ему внезапно вспомнилось утро в Кильбрене, самое первое пробуждение

после того, как он сделался адептом Рунного Круга. Может быть, самое счастливое утро в его

жизни — он совершил невозможное и получил могучую силу; и девушка, которую он любил,

согласилась стать его женой. Два события — любовь и самореализация — совпали в одной точке.

Момент недостижимого теперь уже счастья… Он вспомнил свои ощущения, вызванные странным

сном, который приснился ему перед этим. Ему почудилось тогда, что все окружающее его —

нереально, что он, быть может, лишь бесправный заключенный, который спит в камере и видит

сон про волшебство, про Идэль, про другие миры. Как будто бы кто-то дал ему право выбрать

одну из двух жизней, ту или эту, позволил решить, какая из них будет сном, а какая

действительностью. Конечно же, он выбрал ту, где были любовь и волшебство. Однако счастье, к

котором он потянулся, было лишь частью выбранной им реальности. Его прошлая жизнь, на

Земле, была сера и унылая, эта же — яркая и насыщенная. Но под руку с счастьем шествовало

столь же яркое страдание. Там — серое, здесь же — и черное, и белое. Он захотел счастья, но у

счастья была цена, и эта цена, как точно подметила Марионель, когда он бездумно спорил с

Обладающей Силой в ее замке, эта цена — страдание, которое смертный испытывает, утрачивая

счастье.

Дэвид Брендом подумал затем, что никто, в общем-то, ничем ему не обязан и что — по

сравнению с тем, что могло бы быть, останься он на Земле, в Лачжер-тауне — он и так получил

очень многое. Даже одно то утро в Кильбрене стоило больше, чем вся его жизнь неудавшегося

художника.

— Хорошо. — Хрипло сказал он. — Вы правы. Извините. Я смотрю на мир так, как будто

бы у меня что-то отняли, но на самом деле, наверное, нужно вспомнить о том, что если бы я не

попал сюда, не было бы и того недолгого счастливого времени, что мы провели с Идэль… И за

одно только это, вероятно, стоит быть благодарным. Но я не могу, простите… Слишком уж

невыносимо думать о том, что она была сначала дарована мне, а затем отнята лишь для того,

чтобы я смог пройти тот путь, что был определен для меня вашей Силой и сыграть ту роль,

которая была мне отведена.

— Кроме удачи, тебе никто ничего не дарил, — сказал Кэсиан. — Все остальное брал —

или терял — ты сам. Твой жизненный путь стал таким не потому, что ты был выбран моей Силой

— наоборот: ты был выбран Силой потому, что при подходящих условиях проторил бы именно

этот путь, а не другой.

— Да какая разница… — Дэвид махнул рукой.

— Огромная. Сила давала тебе удачу в некоторых твоих начинаниях, если ваши — а

точнее,  наши — цели совпадали. Но выбор ты всегда совершал сам, и если кто на него и влиял, то

не я. Ты сам решил заключить сделку с Кирультом, сам отправился в Обитель и наконец сам в

конце концов сдался и отказался от мысли вернуть свою жену.

— Отказался?! — Дэвид не мог поверить своим ушам. — Да как вы смеете… да как вы

можете меня в этом обвинять?

— Я не обвиняю. — Кэсиан пожал плечами. — Я лишь констатирую факт.

— Вы ничего обо мне не знаете!

— Я знаю достаточно, и уж поверь мне — намного больше, чем ты о себе знаешь сам…

— Нет, не знаете. Да, кое-что вам известно — ничуть не сомневаюсь в вашей способности

работать с информационными полями — но явно не все. Кирульт хотя и использовал меня, но

букву договора он выполнил. Идэль не попала в Страну Мертвых. Она в раю своей богини и

вполне счастлива там.

В разговоре наступила пауза. У Кэсиана было такое лицо, как у собеседника, который

внимательно слушает, ожидая продолжения. Но продолжения, само собой, не было.

— Ну, ну… — Поторопил землянина Обладающий Силой. — Давай дальше. Или это и

есть твоя причина — а вернее сказать,  повод — поднять лапки и сдаться?

— Вы что, не слышите меня? Она счастлива. Как я могу…

— Счастлива? Ну и что?

— Я вас не понимаю… или вы меня. Я ее люблю. Для меня важно, чтобы ей было хорошо.

Даже если бы я мог что-то сделать… какой смысл красть ее из этого сада, если она сама не хочет

уходить? Не знаю, любила ли она меня когда-нибудь, но свою богиню она любит больше… Она

бы возненавидела меня, если бы я ее украл. Я не хочу держать ее силой, привязывать, запирать

где-то, владеть как вещью… Я ее люблю. Если вы этого не понимаете, то похоже, мы

разговариваем на разных языках.

— Ну хорошо, — кивнул Кэсиан. — Давай поговорим на твоем языке, если ты так хочешь.