– Телефон на письменном столе. Можно было предположить, что этим кончится, – с его-то фокусами. Пожалуй, поднимусь туда. – И чуть ли не с осуждением пояснил: – Там сейчас Шуман.

– Шуман?

Клерк кивнул на табличку с надписью «Б. Г. Шуман, коммерческий директор» на двери Англо-египетской импортной компании. Пока Сандерс набирал номер Гилфордской больницы на Гоуэр-стрит, клерк продолжал кипеть. Наконец он спросил:

– А что с дамой?

Сандерс ответил, не отрывая взгляда от телефонного диска:

– Неплохо. Восприняла все достаточно спокойно, учитывая, что ее отец – один из…

– Ее отец? – Мужчина немного опешил, потом с раздражением махнул рукой. – Ой, я имею в виду не ее. Я не имею в виду молодую особу, которая была с вами. Я говорю о темноволосой даме – той, что сейчас наверху. Миссис Синклер.

– Она тоже в порядке.

Пока Сандерс звонил в полицейский участок, мужчина ушел. Запомнив имя миссис Синклер и вновь взяв зонтик, Сандерс поднялся наверх. Он застал Марсию Блайстон сидящей на резном дубовом сундуке в коридоре. Вытянув ноги в желтовато-коричневых чулках, чуть забрызганных грязью, она пристально смотрела на носки своих замшевых туфель. Когда девушка подняла взгляд, Сандерс вновь отметил, как необычно блестят белки ее глаз.

– Скажите честно, – с ходу начала она. – Он умрет?

– Нет.

– Кто та женщина? – спросила Марсия, кивнув в сторону закрытой двери.

– Клерк снизу говорит, это некая миссис Синклер. Но я понятия не имею, кто она. Вы узнали кого-то, помимо вашего отца?

– Ну, там этот мистер Хэй, который… – Она запнулась. – Итак, остается лишь один незнакомый нам человек – седой старик. Но что же все-таки произошло? Вы мне расскажете? Говорите, всех отравили белладонной или чем-то еще…

– Скорее всего, атропином. Это алкалоид белладонны.

– Так, значит, атропин! Хотите сказать, кто-то пытался убить сразу несколько человек, которые были в комнате?

– Возможно, – осторожно согласился Сандерс. – Или атропином могли воспользоваться непосредственно как наркотиком, чтобы одурманить их всех. Атропин вызывает своего рода помутнение сознания. Жертва не успевает понять, что с ней происходит, и теряет способность двигаться. Я подумал, вы могли бы нам помочь.

– Кто – я?

– Да. Что, по-вашему, могло случиться с вашим отцом сегодня вечером и чего вы боялись?

Марсия подскочила на месте, тут же устыдившись собственной реакции. Она была явно напугана и не могла скрыть страх:

– Я не знаю.

– Но… – с раздражением начал Сандерс, однако вовремя остановился и не стал выговаривать девушке сухим лекторским тоном, как иногда выговаривал нерадивым студенткам в институте. – Но должно же быть что-то?

– Да, было. Я знаю, мистер Хэй был для отца что цикута… – Она смутилась, запнувшись на неудачном выборе слов. – И все же отец настаивал на визите сюда. К тому же сегодня к нему приходил адвокат, чтобы составить завещание. И более того, отец вел себя как-то странно. Он…

– Да, продолжайте.

– Как раз перед тем, как выйти из дому, он рассовал по карманам четверо часов, – спокойно взглянув на Сандерса, сказала Марсия.

– Четверо чего?

– Часов. Штуковин, по которым определяют время. Ой, я знаю, вы решите, что я полная идиотка, но нет! Это сущая правда. Джефферсон, его лакей, тоже видел. Он как раз и рассказал мне об этом, потому что был встревожен. Надев смокинг, отец разложил часы по карманам жилета и брюк. Он взял одни часы из комнаты матери, а еще одни позаимствовал у Джефферсона…

В процессе расспросов Сандерс, умерив свою любознательность ученого, не стал подвергать сомнению состояние психики сэра Денниса Блайстона. Тем более что во внешнем облике того не было ничего странного: интересный мужчина, как сказала его дочь, хотя и сидевший за столом в нелепой позе.

– Да, но скажите, зачем ему понадобилось столько часов?

– Откуда мне знать? Если бы знала, не беспокоилась бы.

– Часы все еще при нем?

– Не знаю, – резко ответила Марсия. – Вы просили ничего не трогать, и я послушалась, только удостоверилась, что он жив. – Замолчав, она вновь взглянула на Сандерса. – К тому же вы знаете, что Феликса Хэя не отравили. Его закололи – полагаю, тем маленьким клинком, встроенным в зонтик, предмет ваших неусыпных забот.

– Да, – согласился он.

Наступила пауза.

– Вот почему я спросила, что произошло, – повторила она. – Кто-то пытался убить их всех или, возможно, просто накачать наркотиками…

– Кто-то из их компании?

– Вполне возможно, – живо отозвалась девушка. – Может быть, злоумышленник добавил небольшую дозу яда в каждый из стаканов, за исключением собственного, и сделал вид, что тоже пьет. Когда все отключились, он убил Хэя, а потом сам выпил яд, чтобы впоследствии никто его не заподозрил. Или же – что, думаю, более вероятно – яд подмешал в напитки посторонний человек. Когда все четверо были без сознания, этот посторонний заколол Хэя и скрылся, понимая, что под подозрением окажется один из находившихся в комнате людей.

Сандерс не раз сталкивался со сложными задачами. Он был из тех блестящих молодых людей, которые способны ночи напролет просиживать над головоломками. Чем более абстрактной и сложной была задача, тем больше она ему нравилась. Он решил, что в аргументах девушки есть изъяны.

– В любом случае не проще было бы просто отравить Хэя? Зачем убийце понадобился зонтик со встроенным лезвием?

– Ну да, в том-то и дело.

– И более того, если убийца – посторонний человек, пожелавший навлечь подозрение на кого-то из этой компании, то почему он, уходя, оставил зонтик на лестнице двумя пролетами ниже, буквально у всех на виду? Все это означает, что мы строим догадки, не имея информации.

– Да уж, это не дело, – усмехнулась Марсия. – Вы такой забавный и даже симпатичный. Где же нам взять информацию?

Сандерс был озадачен.

– Постараемся разобраться, – сказал он. – Кем был этот Хэй и зачем кому-то понадобилось убивать его?

Доктор вновь почувствовал, как девушка словно надела маску отрешенности и невинности, пытаясь ускользнуть от темы, хотя ее взгляд оставался пристальным.

– Вы что-нибудь о нем знаете? Он был приятелем вашего отца?

Марсия как будто прочла его мысли.

– Если вы считаете его мошенником, – сказала она, – или шантажистом, выбросьте это из головы. Он инвестиционный брокер. У него куча денег. Все его знают. Возможно, не все деньги он заработал честным путем, но во всяком случае все они нажиты на фондовой бирже.

– Вы были с ним знакомы?

– Немного.

– Он вам нравился?

– Я терпеть его не могла, – с неожиданной откровенностью призналась Марсия. – Я не считала его забавным, и его шутки не казались мне смешными, хотя люди всегда называли мистера Хэя общительным и добрым. И он слишком много хотел знать. Ему не нужна была информация для конкретной цели, он просто хотел знать…

Она обратила взор на закрытую дверь гостиной, и та, словно в ответ, открылась.

С шумом захлопнув за собой дверь, из комнаты вышел служащий Англо-египетской импортной компании.

– Хорошенькое дело! – нервно воскликнул он.

Сандерс с досадой подумал, что совершенно забыл об этом человеке.

– Там творится что-то непонятное. Как мы все это объясним? А?

– Нам ничего не придется объяснять, – сказал Сандерс. – Вы ведь ни к чему не прикасались, да?

– Я в чужие дела не лезу, – огрызнулся мужчина и сердито добавил: – Моя фамилия Фергюсон. Я работаю внизу у Бернарда Шумана. Бернард Шуман тоже там.

– Это который?

Фергюсон приоткрыл дверь. Стал виден край длинного стола, на котором распростерся лицом вниз старик с жесткими седыми волосами.

– Это он. Говорите, вы врач, молодой человек? Он плох?

– В смысле, поправится ли он?

– Именно об этом я и спрашиваю, молодой человек.

– Поправится, – сухо ответил Сандерс. – Мне просто интересно, можете ли вы прояснить то, что произошло этим вечером?

– Нет. Я иду домой.