Наконец Г. М. сообщил о приключениях у портного. Полковник лично помчался туда в своем джипе — он никогда не пользовался «паккардом» в спешных делах, — чтобы доставить Альвареса в лечебницу доктора Макфейла, и оставался там, пока доктор справлялся при помощи успокоительных средств с истерикой Морин. Он побеседовал с графиней Щербацкой в ее доме на плас дю Казба и с Марком Хэммондом, который обедал в «Параде». Дюрок знал, даже если это не было известно Г. М., что в час дня Колльер втиснул свою объемистую фигуру в скобяную лавку на Грэнд-Сокко, где приобрел нож с обоюдоострым лезвием.

— Месье желает убивать животных? — вежливо осведомилась по-французски арабская лавочница.

— Нет, — ответил Колльер на скверном, но понятном французском. — Я желаю перерезать горло блондинке.

Добрых пять минут после того, как он захлопнул дверь, лавочница хихикала над удачной шуткой, потом с криком выбежала на улицу в поисках полицейского.

Сейчас, сидя на краю кровати, полковник Дюрок принимал решение. Он ощущал сверлящие его затылок две пары глаз — Полы и Билла — и, не желая заранее пугать их, совершил один из своих лучших актерских подвигов.

— Ха-ха! — весело усмехнулся он.

Отложив носовой платок и поднявшись с кровати, коренастый маленький полковник подошел к мягкому голубому креслу и сел лицом к супругам Бентли, поблескивая глазами под густыми бровями. Он снова был папой Дюроком.

— Это… не слишком забавно, — сказала Пола в волочащемся но иолу длинном халате, принадлежавшем Биллу. — Вы говорили, что вам должен позвонить исполняющий обязанности коменданта. Что он сказал?

— Да, что он сказал? — осведомился Билл.

Полковник Дюрок презрительно выпятил губы.

— Ничего особенного, — беспечно отозвался он. — Это может подождать минуту-две. — Нахмурившись с притворной суровостью, Дюрок погрозил пальцем Поле: — Я снова и снова спрашиваю себя, почему эта молодая леди никогда не может появиться на публике подобающе одетой.

Удивленная Пола широко открыла темно-голубые глаза.

— Но я никогда так не думала! — запротестовала она.

— Это говорю вам я, папа Дюрок. И так думают все молодые люди, да и старые тоже. — Полковник мечтательно вздохнул. — Вы слышали замечание великого Клемансо,[86] старого тигра Франции, высказанное им, когда он сидел на весеннем бульваре? «Ах, быть снова семидесятилетним…»

— Запиши это в свою книжку, Билл, — посоветовала Пола.

Билл прищурился, понимая, что Дюрок не станет говорить, пока Пола не выйдет из комнаты.

— Погодите! — сказал Билл. — Вы даже толком не рассказали нам о скандале у портного. По какой-то причине Хуан и Г. М…. — только супруги Бентли не называли старого грешника «сэр Генри», за что тот был очень им признателен, — разнесли магазин в клочья. Не могу этого понять. Хуан самый спокойный парень, которого я знаю. Затем появились Илона и Хэммонд. Но что там делал Колльер?

— Ага! — просиял полковник, потирая руки. Легкая перемена темы радовала его, как и собственные проницательные выводы. — Вот вы, друг мой, и скажите мне, что он там делал! Используйте ваши мозги!

Пола почувствовала, как рука Билла крепче обняла ее, и поняла, что он быстро сортирует мысли.

— Должно быть, — неторопливо начал Билл, — Колльер, не скрываясь, сидел в игорной комнате позади магазина. Мы знаем, что Илона и Хэммонд говорили о нем. Илона, как всегда, визжала, и Колльер, вероятно, это услышал. Мы также знаем, что Хэммонд звонил Бобу Бикону в Американский культурный центр справиться о боксерских достижениях Колльера. Верно?

Полковник был раздосадован такой точностью.

— Да.

— В таком случае, — продолжал Билл более быстро, — Колльер мог легко проскользнуть в магазин следом за Илоной и Хэммондом. Мы знаем, что в магазине было темно и что все находящиеся в нем были заняты своими делами в другом конце. Колльеру не составило труда пересечь комнату и спрятаться за длинной вешалкой с костюмами, где он мог прослушать то, что касалось его. Вывод: Колльер был членом этого игорного клуба или, по крайней мере, хорошо там известен, иначе его бы туда не впустили. Второй вывод: у Колльера есть влиятельный друг в Танжере, который представил его в клубе. Мне продолжить?

— Нет-нет, достаточно! — быстро сказал полковник Дюрок, не желая делиться славой. Потом он указал пальцем на Полу, словно чародей, совершающий чудо. — Одевайтесь!

Разумеется, чудо не было мгновенным. Пола, догадываясь, почему они хотят выставить ее, но не желая этого комментировать, поджала губы и начала бродить по комнате в хлопающем по ногам длинном халате. Она открывала и закрывала дверцы гардероба, собирая одежду, и рылась в ящиках туалетного стола.

Билл, рассеянно теребивший воротник рубашки, снял с вешалки галстук, не глядя на него, надел, завязал узел и наконец облачился в светло-серый фланелевый пиджак, скрывший кобуру.

Полковник Дюрок снова начал потеть. Должно быть, за зашторенными окнами уже темнело. Часы ритмично тикали.

Пола, собрав одежду, поспешила в ванную, но у двери повернулась для последнего слова.

— Черт бы вас побрал! — Она захлопнула и заперла дверь — по крайней мере, так казалось.

Билл придвинул стул к креслу полковника, бросил взгляд через плечо на дверь ванной и сел.

— Теперь выкладывайте, — тихо сказал он. — Что вам говорили но телефону?

Дюрок сообщил ему, не опуская ни единого слова исполняющего обязанности коменданта Переса. Билл, подперев рукой подбородок, слушал без единого замечания.

Как оказалось, Колльера проследили до дома торговца коврами и антиквариатом по имени Али, в подвале которого помещался магазин. Сам дом, очевидно, представлял собой лабиринт галерей и комнатушек, идеально подходя для укрытия. Там было даже фальшивое окно, и исполняющий обязанности коменданта намекнул, что знает его секрет. Дюрок велел окружить дом и поставить людей у каждого выхода, но, поскольку они не располагали такими средствами, как слезоточивый газ, чтобы выкурить Колльера, — здесь голос Дюрока стал виноватым, — Перес предложил использовать Полу как приманку, поскольку Колльер открыто похвалялся, что убьет ее при первой возможности.

— Поэтому, — быстро закончил полковник, — если ваша милая жена согласится помочь…

— Я этого не допущу, — заявил Билл. — И как вам только хватает духу просить о таком?

Лицо Дюрока выражало отчаяние.

— Ну, если вы отказываетесь… — Он пожал плечами.

— Признаю, — продолжал Билл, — что меня самого увлекает эта дурацкая история. Но когда речь заходит о том, чтобы втягивать в нее Полу…

— Да-да, понимаю!

Билл вскочил на ноги, возвышаясь над полковником, который тоже поднялся.

— Что происходит с вашими людьми? — В обычно мягком голосе Билла звучали нотки презрения. — Почему они не могут выкурить его оттуда? Нет слезоточивого газа? Господи, используйте старомодную горящую серу с электрическим вентилятором, работающим на батарейке, — я могу соорудить его для вас. И я сам поведу ваших людей! Разве я не заслужил права первым выстрелить в Колльера?

— Вашу серу использовали на войне, когда вас еще и в проекте не было, — сказал полковник. — Мы можем задохнуться, а Колльер — убежать. Это могло бы сработать, если бы мы знали, где именно он прячется. Хотите услышать более вескую причину?

— А именно?

— Вы знаете, что Колльер угрожал убить вашу жену, и он постарается выполнить обещание. Но теперь мы загнали его в ловушку. Возможно, это наш единственный шанс. Вы хотите, быть может, месяцами ходить рядом с ней с пистолетом, постоянно озираясь в ожидании удара?

Билл колебался, облизывая пересохшие губы.

Будучи добрым человеком, полковник Дюрок ненавидел то, что должен был сказать. Но дисциплина сковывала его, как доспехи.

— Вы достаточно сильный, — бросил он вызов. — Неужели вы не осмелитесь встретиться лицом к лицу с Колльером, одной рукой обнимая жену, а в другой держа заряженный пистолет?