За короткий срок обучения курьеры—связники должны были освоить топографию — научиться читать карту, схему и находить по ним свою цель, ориентироваться на местности, сличать карту с местностью, двигаться по азимуту с помощью компаса, по солнцу, звездам, местным предметам днем и ночью; спецподготовку — умение скрытно двигаться, по пути следования вести разведку, обходить засады, посты, наряды врага, обезвреживать погоню сыскной собаки, при необходимости скрывать и уничтожать корреспонденцию, соблюдать конспирацию и хранить военную тайну; политическую, огневую, санитарную, физическую подготовку и инженерное дело.

На спецподготовку отводилось 24 часа, на топографию и огневую подготовку по 12 часов, на остальные занятия по 4 часа.[107]

Партизанский отряд, оставленный в определенном районе, для действий в тылу противника по мере сбора разведывательных данных высылал своих связных через линию фронта. Иногда эти связные, получив от командования регулярных частей новые задачи, возвращались в отряды, чем закрепляли связь между партизанами и нашим тылом. Подобные моменты характерны для тех периодов и тех участков фронта, где линия фронта стабилизировалась на более или менее длительный отрезок времени и где возможен был переход ее пешим порядком.

Как правило, связники не получали информацию от агентов на встречах, а осуществляли безличную связь при помощи почтовых ящиков, куда мог безопасно подойти как связник, так и агент. Почтовым ящиком могло служить никем не посещаемое тайное место в виде развалин строений, дупла дерева и т. д. На связников возлагалась доставка агитационной литературы и взрывчатки для диверсий.[108]

Кроме этого, агентура и разведчики засылались на оккупированную противником территорию из советского тыла. Забрасываемой агентуре, помимо других задач, давалась установка выявлять, в какой степени развито партизанское движение в тылу вражеских войск. Часть агентуры направлялась для непосредственной связи с партизанскими отрядами.

Отдельные разведывательно—диверсионные группы и агенты—одиночки выбрасывались в тыл врага не только самолетами, но и направлялись непосредственно через линию фронта. В этих целях на отдельных участках, например, Ленинградского и Волховского фронтов было создано 5 оперативных (переправочных) пунктов на линиях обороны. Каждый переправочный пункт состоял из 5–7 оперативных работников, радиста с рацией, материальной базы, включавшей необходимое количество боеприпасов, обмундирования и питания.

Боевым группам и агентам—одиночкам сотрудники переправочных пунктов вырабатывали задания, маршруты продвижения в тылу врага, определяли сроки выполнения задания и пути возвращения обратно.

По возвращении с задания агентура отчитывалась о проделанной работе, после краткого отдыха и соответствующей подготовки вновь направлялась на задания.

Переброска агентуры в тыл противника, характер заданий и маршруты согласовывались с командованием воинских частей.

Переправочные пункты имели также в резерве боевые группы и агентов—разведчиков, которые использовались для выполнения заданий командования по разведке линии обороны и нарушения коммуникаций противника.

Обстановка первого года войны определила и еще одно направление деятельности чекистов — стремительное наступление немецко—фашистских войск заставило территориальные органы госбезопасности начать подготовку партизанских отрядов под руководством своих сотрудников в целях оставления их на территории, которая находилась под угрозой оккупации противником.

В большинстве случаев партизанские отряды территориальных органов госбезопасности создавались из истребительных батальонов. То есть контингент будущих партизанских отрядов был подготовлен к реальным военным действиям, а некоторые бойцы уже участвовали в боестолкновениях с противником.

Ярким примером деятельности территориальных органов госбезопасности по организации партизанского движения является соединение Героя Советского Союза Д. В. Емлютина. Его история началась с того, что 1 сентября 1941 года для организации и руководства партизанскими отрядами в юго—западных районах Орловской области была создана оперативная группа 4–го отдела областного Управления НКВД. Ее возглавил младший лейтенант госбезопасности Дмитрий Емлютин. Уже тогда на Орловщине были намечены районы базирования партизанских отрядов, заложены базы с вооружением и продовольствием. Не имея связи с Большой землей (появилась только в феврале 1942 года), партизанские отряды, возглавляемые в большей степени чекистами, освободили 348 населенных пунктов с населением более 170 000 человек. Полностью были освобождены Суземский и Навлинский районы Орловской области.[109]

Подобное направление деятельности чекистов можно наблюдать и в Ленинградской области. Некоторые периферийные аппараты Управления НКВД полностью остались в тылу у противника, где вели партизанскую борьбу. В составе гдовского отряда находился весь оперативный состав межрайотдела и милиции. Подготовленность чекистов была очевидной, что позволило отрядам за короткий отрезок времени уничтожить свыше 200 немецких солдат и офицеров, разгромить штаб немецкой воинской части, причем в этой операции был убит фашистский генерал.[110]

Следует отметить, что практика оставления подготовленных, хорошо знающих местность партизанских отрядов, возглавляемых чекистами, в ряде мест полностью себя оправдала. Сотрудники органов государственной безопасности действовали на территории, где работали в мирное время. Они хорошо владели оперативной обстановкой, имели агентуру, знали людей, на которых можно было положиться. Да и сами они были людьми известными и в своем лице олицетворяли советскую власть.

Но так было не везде. Например, на Украине с начала войны и до лета 1942 года было подготовлено и оставлено для действий в тылу противника два партизанских полка, 1565 партизанских отрядов и групп общей численностью 34 979 человек, а к 10.06.42 г. на связи считалось всего 110 отрядов. Если это и не была катастрофа, то неэффективность проделанной работы видна налицо. Выжило всего 7 процентов от сформированных и переброшенных в первый год войны в тыл противника партизанских отрядов.[111]

На наш взгляд, это произошло, во—первых, из—за неоправданно больших размеров подразделений (полки), оставленных в тылу противника (как показала практика, самостоятельной, эффективной боевой единицей являлся отряд до 200 человек), а во—вторых, из—за недостаточного учета географических условий (степная зона).

Хочется особо подчеркнуть, что только органы государственной безопасности могли оказать квалифицированную помощь в освоении основ конспирации, разведывательно—диверсионной деятельности, работы с агентурой партийным и советским работникам, оставленным в тылу врага для организации партизанского движения.

Так, только НКВД БССР завербовал и оставил в тылу противника 1192 агента. Одновременно с этой агентурой для проведения диверсионной работы в тылу германских войск было создано 73 диверсионно—террористические резидентуры.[112]

Помощь органов госбезопасности партийным и советским органам выразилась и в развертывании подпольной работы в городах. Данный аспект очень существенен и важен, т. к. подполье, как правило, было тесно связано с партизанскими отрядами. В случае, когда такой связи не было, подполье долго не функционировало.[113] Контрразведка противника быстро выходила на его след и арестовывала участников.

Помогая местным партийным организациям в создании сети подполья на оккупированной территории, многие чекисты сами стали организаторами и руководителями подпольной деятельности в тылу. Так, в г. Одессе капитан госбезопасности В. А. Молодцов создал подпольную организацию, сформировал несколько диверсионных и разведывательных групп.