Оперативная и тактическая разведка Вооруженных Сил СССР довольно тесно соприкасалась с партизанской разведкой.

В начальный период войны Центральный штаб партизанского движения представлял собой коллегиальный орган. Одним из его членов был представитель Главного разведывательного управления. Смысл его пребывания в составе ЦШПД заключался в координации разведывательной работы. Однако по мере развития разведывательной работы партизан его пребывание в штабе было признано нецелесообразным ввиду известного различия в задачах, методах и направлениях работы.

По указанию Ставки Верховного Главнокомандования коллегиальный принцип штаба был упразднен и представители других органов из его состава ушли. Центральному штабу партизанского движения вменялось в обязанность оказывать необходимую помощь разведорганам в их работе в тылу.

Партизанские отряды и их разведка оказывали разведывательным группам армий и фронтов огромную помощь. Они принимали их представителей и группы на своих аэродромах и базах. Партизаны снабжали их документами на право проживания или передвижения по районам оккупированной территории, помогали оседать и легализоваться на железнодорожных станциях, в городах и т. д., помогали заводить самостоятельную агентуру, переправляли их донесения, переводили агентов через линию фронта, осуществляли вооруженное сопровождение разведчиков, идущих на задание или в новые районы, и т. д.

Партизаны передавали разведывательным группам армейских органов огромнейшую информацию, заботясь лишь о том, чтобы она как можно быстрее дошла по назначению и принесла бы пользу. Чаще всего, особенно на первых порах, разведывательные группы ГРУ ГШ Красной Армии посылали эту информацию в свои учреждения и штабы от своего имени. Это было не особенно этично, но тем не менее информация передавалась по назначению. Труд партизанских разведчиков, тревоги и опасности не пропадали даром.

С. С. Бельченко как—то сказал об этом начальнику ГРУ Ф. Ф. Кузнецову. Но он от разговора ушел, оправдываясь, что они делают общее дело.

Широкая разведывательная и контрразведывательная работа партизан позволяла осуществлять контроль за результатами работы многих разведывательных групп армейской разведки, подмечать недостатки, иногда крупные, в организации дела и поведении и помогать разведывательным органам в их устранении.

Разведка партизан доносила факты, свидетельствовавшие о том, что в некоторых звеньях военной разведки существовал только профессиональный подход к подбору разведчиков и радистов и пренебрегался подход политический, из—за этого в их число попадало некоторое количество людей неустойчивых, трусливых, пассивных и искателей приключений. Некоторые разведывательные группы, неудачно составленные, политически неподготовленные, неправильно проинструктированные, плохо вели себя по отношению к населению и партизанам, особенно до создания штабов партизанского движения и когда еще подпольные партийные комитеты не охватили своим влиянием некоторые местности.

Партизанская разведка по мере собственного роста, исправляя свои ошибки, подмечала и помогала исправлять ошибки профессиональных разведчиков.

Ею было установлено, что штаб германской армии в октябре 1941 года разослал следующее указание: «…паспорта серии II КТ и с номерами, приближающимися к числу 685 000, считать недействительными… и лиц, у которых имеются такие паспорта, арестовать». Такие паспорта в большом количестве были выданы одним из органов разведки своим агентам, направлявшимся в тыл врага.

Партизанам стало известно, что разведотдел 246–й немецкой пехотной дивизии, состоявший из опытных контрразведчиков, летом 1943 года задержал группу агентов нашей разведки ввиду того, что выданные якобы несколько лет назад справки выглядели новыми. Бросались в глаза также пометки в паспортах, сделанные в разных местностях, но одинаковыми чернилами и одинаковым почерком. Бывали случаи задержания агентов, имевших при себе банкноты, пронумерованные по порядку.

Партизанские отряды, действовавшие в ближайшем полку немцев, во многих случаях оказывали большую непосредственную помощь разведывательным подразделениям и группам частей и соединений Красной Армии.

Одним из примеров такой помощи является совместная операция отряда донских партизан и разведотряда советской стрелковой дивизии.

В период наступательных действий Красной Армии зимой 1942–1943 годов отряд донских партизан, имевших связь со стрелковой дивизией, сообщил штабу дивизии, что 29 декабря 1942 года с запада через деревню Рыновка, юго—восточнее Миллерово и далее на восток проследует штаб неизвестной немецкой части.

У начальника штаба дивизии возникли сомнения: не являются ли эти сведения партизан результатом дезинформации немцев с целью устроить западню разведчикам. Начальник разведки Ромчевский, имея от партизан немало разведывательных данных, всегда оказывавшихся достоверными, настаивал на проведении операции. Группа из 10 разведчиков дивизии под командованием младшего лейтенанта Хижняка и 200 партизан ночью подошла к деревне Рыновка и к утру установила через жителей, знакомых партизанам, что в деревне немцев нет. Командир группы решил организовать засаду в самой деревне.

Во втором часу дня по дороге в направлении Рыновки показалось несколько машин. Они шли медленно на укороченных дистанциях и, войдя в деревню, замедлили ход. За ними подошло несколько легковых и штабных автомашин. Как только машины поравнялись с засадой, во врага, по сигналу командира, из окон, с чердаков изб, из палисадников и канав полетели ручные и противотанковые гранаты, а также бутылки с горючей жидкостью. Партизаны закрыли выход из деревни и разгромили прорвавшиеся машины. Пленных захватить не удалось, все немцы были убиты.

Среди убитых оказались командир 574–го полка полковник Хюнтен, его начальник штаба и 11 штабных офицеров. Штаб пехотного полка перестал существовать. Были захвачены радиостанции и оперативные документы штаба 574–го полка.

30 декабря документы были доставлены в штаб дивизии. При разборе оказалось, что документы принадлежат 304–й мехдивизии, которая только что прибыла на Восточный фронт из Бельгии. Из приказов было выяснено, что пехотная дивизия прибывала и поэшелонно выгружалась и сосредоточивалась в районе города Каменск—Шахтинский в Ростовской области. Из приказа были установлены части дивизии, средства усиления, маршруты, рубежи занимаемой обороны, расположение штабов батальонов, полков и штаба дивизии.

Командование получило документы чрезвычайной важности, раскрывшие силы и планы немецкой дивизии. Дальнейший захват пленных подтверждал все эти данные.

Пользуясь тем, что командир немецкой дивизии, несмотря на уничтожение штаба 574–го полка и захват документов, ничего не изменил в расположении частей дивизии и их задачах, советская авиация произвела эффективные налеты, ночные и дневные, на расположение штаба дивизии, а разведчики дивизии в ночном налете уничтожили телефонную станцию и узел связи штаба.

В силу ясности обстановки именно этот участок обороны 304–й пехотной дивизии был избран генералом Д. Д. Лелюшенко для нанесения главного удара при последовавшем вскоре выступлении. Этот удар был исключительно успешным. Прорвав оборону 304–й пехотной дивизии, наши танковые войска раздробили ее на отдельные группы, а подошедшие стрелковые части завершили уничтожение. К исходу второго дня наступления наши войска ворвались в Каменск—Шахтинский.

Шестерка славных донских партизан была забыта в огромных битвах войны. Но их блестящая разведывательная работа лежала в основе принятых решений и последовавшего разгрома 304–й пехотной дивизии и захвата города Каменск—Шахтинский.

Несмотря на огромный размах разведывательной работы партизан и ее выдающееся значение для боевой деятельности партизанских отрядов и соединений, а также операций Красной Армии, в этой работе имели место и недостатки, и неиспользованные возможности.