— Ладно, парни. Пора двигаться.

Люди, валявшиеся на траве, потащили парашютные ранцы к машинам и залезали следом. Грузовики развозили летчиков к самолетам, стоящим по периметру поля. Шэннон на секунду заскочил в раздевалку. Выйдя, он обнаружил, что остался только его экипаж, который с нетерпением дожидался своего командира.

Лысый йоркширец Джек Бакли сказал, изображая строгого отца:

— А ты почистил зубы, Дэвид?

Шэннон ухмыльнулся, элегантно запрыгнул в грузовик, и они тоже отбыли. Шэннон имел один из лучших экипажей. Бакли, хвостовой стрелок, был самым старшим из них. Он происходил из зажиточной семьи. Дэнни Уокер был великолепным штурманом. Он был канадцем. Бомбардир Самптер был более метким, чем ас—истребитель. Радист Брайан Гудол был таким высоким, тощим и сутулым, что его прозвали «Конкейв»  (свод небес). И в воздухе моложавый Шэннон был непревзойденным мастером.

Ровно в 21.10 из самолета Гибсона взлетела красная сигнальная ракета. Это был приказ взлетать 5 самолетам МакКарти. Тотчас за левым внутренним мотором самолета Манро появился сизый дымок. Один за другим оживали моторы. Заработали моторы Джеффа Райса, Барлоу, потом Байерса. Кучка людей возле ангара увидела грузовик, несущийся по летному полю. Еще до того, как он остановился, из него выпрыгнул огромный МакКарти и побежал к ним, вопя, как раненный буйвол. Его красное лицо было мокрым от пота, желтые волосы выбивались из—под шлема. В дикой ярости МакКарти заорал:

— Вонючие ублюдки! Мой самолет неисправен! А на запасном нет таблицы девиации. Где эти проклятые сраные механики?

Огромный янки обнаружил, что его «Ланкастер»  «Q Куини»  не может лететь из—за течи в гидравлической системе. Он быстро перевел экипаж на запасной самолет «Т Том»  и обнаружил, что там нет маленькой таблицы, которая дает поправки к показаниям магнитного компаса. Если бы МакКарти сейчас под руку попался кто—нибудь из механиков, он бы придушил его.

Чифи Пауэлл бегом бросился в мастерские и нашел пропавшую таблицу. Он примчался к МакКарти, крича:

— Вот она, сэр!

МакКарти схватил ее, он уже опаздывал. Галопом помчался к грузовику, схватив с дорожки свой парашют. Но в спешке он ухватил не лямку, а вытяжное кольцо. С тихим хлопком на дорожке распустился большой белый цветок и потащился за пилотом. Ярость МакКарти была неописуема.

Пауэлл побежал в раздевалку летчиков, но МакКарти рявкнул:

— Хрен с ним. Полечу без парашюта.

Он прыгнул в грузовик, однако прежде, чем шофер дал газ, появился Чифи с запасным парашютом. МакКарти утащил его в кабину, и грузовик помчался по полю. С юга долетел грохот. «Ланкастер»  Манро, раскачиваясь, набирал скорость. Он уже скользил в воздухе, проскочив северную границу аэродрома, и убрал колеса. Менее чем через минуту, когда МакКарти запрыгнул в свой самолет, начал разбег Райс, за ним Барлоу и Байерс.

Ровно в 21.25 Гибсон на «G Джордже», Мартин на «Р Попей»  и Хопгуд на «М Мавэ»  надавили кнопки зажигания. Кольца сизого дыма ударили из патрубков, когда моторы заработали. Завертелись пропеллеры — сначала левый внутренний, потом правый внутренний, затем левый внешний и наконец правый внешний. Пока экипажи занимали места, пилоты давали полный газ и пробовали магнето. Возле самолета Гибсона вспыхнул магний фотографа. Там стоял Кохрейн, держась подальше от воздушных вихрей.

«G Джордж»  пополз вперед, таща под брюхом бесформенную массу. (Как беременная утка, заметил однажды Гибсон.) Он выкатил на южную границу аэродрома и развернулся носом на север. Моторы тихо ворчали. «Р Попей»  пристроился слева, а «М Мавэ»  — справа. Гибсон начал монотонно отдавать последние приказы.

— Закрылки тридцать.

Инженер Палфорд выпустил закрылки вниз на 30 градусов и повторил:

— Закрылки тридцать.

— Открыть радиаторы.

— Радиаторы открыты.

— Блокировать газ.

Палфорд проверил головки рукоятей панели газа.

— Сектора блокированы.

— Приготовиться к взлету, — сказал Гибсон и начал опрос по интеркому. — Хвостовой стрелок, О'кей?

— О'кей.

И так все по очереди. Он наклонился вперед, подняв большой палец. Мартин и Хопгуд сделали то же самое. Палфорд положил руку на 4 сектора газа и двинул их вперед. Моторы завыли еще яростнее, и самолет задрожал. Затем Гибсон отпустил тормоза. И все 3 самолета синхронно побежали вперед.

Гром 12 моторов прокатился над полем и отдался эхом в ангаре. По мере того, как самолеты набирали скорость, их хвосты поднимались вверх. Медленно, ведь каждый самолет нес почти 5 тонн бомбовой нагрузки и 5 тонн бензина. Гибсон взял ручку на себя, лишь когда скорость самолета достигла 110 миль/час. Самолет чуть подпрыгнул, а потом поднялся в воздух. На высоте 200 футов он развернулся на нужный курс, оставив заходящее солнце позади себя.

МакКарти вывел «Т Тома»  на старт с опозданием 20 минут. Он двинулся к цели самостоятельно. В 21.47 Динги Янг повел на взлет Эстелла и Малтби. Через 8 минут после них взлетели Модсли, Шэннон и Найт. Анна махала им. Последние 5 резервных самолетов взлетели только через 2 часа. Когда они прибудут к цели, Гибсон, если останется жив к тому времени, укажет им, что делать.

Гибсон проскользнул над Уошем на высоте 100 футов. В кабине было жарко, и он летел в нижней рубашке, надев поверх нее спасательный жилет. Наконец он не выдержал:

— Эй, Хатч, выключи подогрев.

— Слава Богу, — отозвался радист, поворачивая стекло форточки. Потоки теплого воздуха в фюзеляже «Ланкастера»  шли вниз, но, описав круг, поднимались обратно к сиденью радиста. Поэтому ему всегда было жарко, а хвостовой стрелок всегда мерз.

Солнце позади отбрасывало длинные тени на мирные поля с колышущейся пшеницей. Прямо впереди из дымки на горизонте выползала луна, похожая на диковинный глаз. Гибсон управлял самолетом автоматически. Глаза перебегали с горизонта на указатель скорости и репитер компаса. Дымка над Норфолком проплыла в нескольких милях слева. Из носовой кабины Спаффорд сообщил:

— Море.

И через минуту они были над Саутволдом. Под ними промчался галечный пляж, а потом они оказались над морем, плоским и серым в вечернем свете. Берега Англии медленно таяли позади. «G Джордж»  снизился до 50 футов, летевшие по сторонам Мартин и Хопгуд сделали то же самое. Они старались как можно дальше оттянуть неприятный момент обнаружения германскими радарами. Однако совершенно избежать его было нельзя. Когда они окажутся в 20 милях от голландского побережья, на экранах радаров замелькают блики, и полетят приказы на зенитные батареи и аэродромы истребителей.

Мартин подлетел поближе. Засверкали огоньки — он что—то передавал лампой Олдиса.

— Что он говорит, Хатч? — спросил Гибсон.

– «Завтра ночью мы намерены надраться до потери сознания». — Хатчисон схватил свой сигнальный фонарь и ответил: — «Вы чертовски правы. Самая большая пьянка всех времен». — Сам Хатчисон не пил.

Тэрум сказал:

— Наша скорость относительно земли ровно 203,5 мили в час. Мы будем над целью точно через 1 час 10 минут и 30 секунд. Мы летим почти точно по курсу, вы отклонились всего на 1 градус.

Это была стандартная шутка. Еще не родился пилот, который мог лететь без отклонения вообще.

В оперативном центре штаба 5–й группы в Грантхэме Кохрейн, расхаживая возле Уоллиса, пытался его успокоить. Уоллис походил на беспокойного отца в роддоме, он суетливо дергался. Кохрейн говорил обо всем, кроме бомб, пытаясь отвлечь Уоллиса. Но Уоллис не мог думать ни о чем другом.

— Вспомните, какую великолепную работу вы проделали, создавая «Веллингтон», — говорил вдохновляюще Кохрейн. — Это великолепная машина. Она останется нашим основным бомбардировщиком еще года три.

— О нет, мой дорогой, — отвечал нервничающий ученый. — Каждый раз, когда я его вижу, я удивляюсь, как мог спроектировать такую ужасную вещь.

Черный «Бентли»  влетел на засыпанный гравием двор и затормозил у двери. Часовые взяли на караул, и в комнату вбежал Харрис. Он прошел в оперативный центр.