— Какой номер? Вам должны были дать номер.

— О, и где его дают? — поинтересовался Гибсон.

— Где—то в министерстве авиации, — сказал Саттерли. — Но там не любят торопиться. Я сам займусь этим. А пока называйте себя «Эскадрилья «Икс».

Как раз перед обедом 21 марта подполковник авиации Гай Гибсон, DSO, DFC, командир бумажной эскадрильи «X», прибыл в Скэмптон, чтобы формально принять командование. В офицерской столовой он обнаружил, что некоторые из его экипажей уже прибыли. Официантки с любопытством разглядывали их, пока они стояли с жестянками пива в руках. Было очевидно, что это необычная эскадрилья. Средний возраст пилотов был около 22 лет, но все они были уже закаленными ветеранами. Всюду были видны ленточки Крестов за летные заслуги, все имели по одному циклу, а некоторые и по два.

Гибсон прошелся между ними, сопровождаемый верным Ниггером, большим черным Лабрадором, который всюду следовал за ним по пятам. Кто—то поставил полпинты пива на пол для Ниггера, тот шумно сунул морду, принялся лакать и вылизал пиво досуха.

Из своей старой 106–й эскадрильи Гибсон забрал, кроме своего, 3 экипажа — Хэпгуда, Шэннона и Барпи. Хэпгуд был англичанином, высоким и красивым, его лишь немного портили выдающиеся вперед длинные передние зубы. Дэйв Шэннон был 20–летним австралийцем с младенческим личиком. Ему никто не давал больше 16, поэтому он отрастил себе пышные усы, чтобы выглядеть старше. Он был стройным, с длинными пальцами и пышной гривой густых волос, двигался изящно.

С удовлетворением Гибсон заметил Микки Мартина. Они встречались в Букингемском дворце, когда Гибсон получал свой Орден за выдающиеся заслуги. Тогда же король приколол Мартину его первый Крест за летные заслуги. Хотя он прибыл из Сиднея, Мартин служил в КВВС. Он выглядел достаточно необычно с огромными усами, закрученными до ушей, и диким огоньком в глазах. Во дворце они немного поговорили, и Мартин объяснил свою систему полетов на малых высотах.

Он обнаружил, что если лететь ниже, чем обычно делают бомбардировщики, это поможет уклониться от истребителей. Еще ниже — и тяжелые зенитные снаряды будут рваться высоко над головой. А если спуститься прямо к вершинам деревьев, вы проскочите мимо легких зениток раньше, чем они успеют прицелиться. В течение 2 лет он имел не сменявшихся стрелков, Тоби Фоксли и Тэмми Симпсона. Оба были австралийцами, и за время прогулок на малой высоте оба стали настоящими специалистами по отстрелу прожекторов. Фоксли и Симпсон прибыли с ним. Он также привел с собой опытного штурмана, долговязого австралийца Джека Легго, и своего бомбардира Боба Хэя, тоже австралийца. Легго должен был стать старшим штурманом новой эскадрильи, и Хэй — старшим бомбардиром. Вряд ли в Бомбардировочном Командовании существовал лучший экипаж. Гибсон отметил это с удовлетворением.

В качестве командира своего звена он выбрал «Динги»  Янга. Янг уже 2 раза был вынужден садиться на воду, но оба раза добирался домой на резиновой лодке—динги. Он родился в Калифорнии, учился в Кэмбридже, и был крупным, спокойным мужчиной, любимым занятием которого было выпить пинту пива, не переводя дыхания.

Лес Манро был новозеландцем, высоким, выбритым до синевы и чопорным. Он был немного старше остальных. Манро стоял возле бара и глядел куда—то вверх, когда Гибсон заметил его.

— Рад видеть тебя, Лес, — сказал он. — Ты подаешь прекрасный пример, немного выпив, но много думая.

Монро прикончил свою пинту.

— Нет, сэр. Много выпив и мало подумав.

Другим командиром звена был Генри Модсли, ранее летавший в 50–й эскадрилье и учившийся в Итоне, атлет, лощеный и спокойный, не любитель пить. Над остальными возвышалась голова блондина, весящего почти 15 стоунов, с розовым лицом и бледно—голубыми глазами. Джо МакКарти, бывший охранник с Кони—Айленда, поступил в КВВС еще до того, как США вступили в войну.

Никто не знал, зачем их вызвали сюда, однако, видя собравшихся людей, нетрудно было догадаться, что в воздухе пахнет чем—то необычным. Наконец некоторые спросили Гибсона, в чем же дело, и Гибсон просто ответил:

— Я знаю меньше вас, старики. Но утром мы увидимся, и я скажу все, что смогу.

Вечеринка закончилась поздно, кое—кто из пилотов нализался, хотя и не так сильно, как Ниггер. Экипаж Гибсона все время подсовывал собаке новые жестянки с пивом, и Ниггер ни от одной не отказался. В результате он еле плелся за Гибсоном по коридору, оставляя за собой мокрый зигзаг…

Утром Гибсон собрал экипажи в длинном зале для инструктажа и сказал:

— Я знаю, что вы удивляетесь, почему мы здесь. Отлично. Вы теперь отборная эскадрилья для выполнения специального задания, которое может иметь потрясающие результаты и сократить войну. Я не могу сказать вам, что это за цель и где она. Все, что я могу вам сказать — тренируйтесь в полетах на малой высоте днем и ночью, так, чтобы вы могли делать это даже с закрытыми глазами…

Послышалось недовольное ворчание, когда они услышали про малые высоты, а потом они начали строить предположения. Кто—то отчетливо сказал:

— Иисусе, «Тирпиц»!

Гибсон возразил:

— Не стройте догадок. Может, «Тирпиц», а может, и нет. Что мне требуется от вас, так это полная готовность. Если я прикажу вам пролететь под деревом в центре Англии, вы должны сделать это. Если я прикажу вам пролететь сквозь ангар, слишком узкий для ваших крыльев, я хочу, чтобы вы сделали и это. Я требую, чтобы вы были готовы выполнить любой приказ, не задавая вопросов.

Наступила тишина.

— Особенно важна дисциплина. Так же, как и секретность. Вам должны были сказать об этом. Весьма странно, когда такую компанию собирают в одной эскадрилье. Уже носятся разные слухи. — Гибсон для убедительности погрозил кулаком. — Но вам следует держать язык за зубами. Если вы заявитесь в паб, и кто—то спросит вас об этом, посоветуйте ему не соваться в чужие дела. От сохранения секретности зависят ваши жизни. Если мы застигнем их врасплох, все будет отлично. Если они будут готовы встретить нас…

Он посмотрел на умолкших пилотов.

Затем он перешел к рассказу о тренировках. Когда все закончилось, у пилотов началась легкая головная боль, как перед опасным вылетом. Впрочем, она сразу проходит, когда ты взлетаешь.

Динги Янг и Модсли были заняты, разделяя экипажи по звеньям. Гибсон отправился в ангар № 2, огромный стальной сарай, который должен был стать штабным помещением эскадрильи. Вдоль стен были сделаны крошечные клетушки, а в центре устроены помещения для аэродромного персонала. Внутри щеголевато одетый мужчина с усами щеточкой прервал его поход и лихо отдал честь. Старший сержант авиации «Чифи»  Пауэлл только что прибыл, чтобы занять должность старшины эскадрильи. Аэродромный персонал прибывал десятками, и Пауэлл уже разбил половину из них на взводы и отделения. По непопулярности старшина стоит сразу за полицейским, но Чифи Пауэлл стал для эскадрильи чем—то вроде папочки. Он гораздо больше Гибсона знал о мелочах, которые помогают подразделению работать, как часы. Гибсон был слишком занят полетами. Он дал Паэуллу и Хеверону, старшему писарю, полную свободу действий, и эскадрилья «X»  начала стремительно формироваться. Однако она пока оставалась бумажным подразделением, все ее вооружение состояло из одного стола, одного кресла и одного телефона.

Кохрейн позвонил Гибсону.

— Я послал вам список озер в Англии и Уэльсе, которые требуется сфотографировать. Отправьте кого—нибудь, как только сможете.

Гибсон, который был приучен не задавать вопросов, ответил:

— Да, сэр.

Однако он продолжал гадать, когда же рассеется туман секретности. Прибывали грузовики с картами, надувными жилетами, башмаками, конвертами, скрепками и прочей ерундой.

А вскоре разразился первый кризис. Подозрительный полицейский из секретной службы решил, что многие техники, прибывающие в эскадрилью «X», непозволительно грязны. Он повел окрест орлиным оком и узрел десятки людей в нечищеных ботинках, замасленных комбинезонах и мятых воротничках. Он старательно переписал всех до единого и доставил список Чифи Пауэллу.