– Саша, слушай меня внимательно: ты никуда не полетишь! Оставайся на курорте – ведь если все это правда, то и ты тогда в опасности, сечешь?

– Почему я?

– Сашка, перестань паниковать и включи мозги: у нас журналистов убивают за разоблачения, ты в курсе?

– Алеш, но я никакого разоблачения не писала! Я даже имя президента ассоциации не назвала, который мне интервью дал, – сослалась на то, что мой собеседник пожелал остаться инкогнито, как он и просил! И все, что я вывела из нашего разговора и моих расследований, – так в статье и написала: «В моем воображении нарисовалась следующая картина». В МОЕМ ВООБРАЖЕНИИ, Алеш! Это проблемная статья, как я обычно пишу, и все остальное служило лишь иллюстрацией к проблеме! Какие у кого могут быть к нему – или ко мне – претензии?!

– Саш, если ты попала в точку… А ты, без сомнения, в нее попала… Даже если это были выводы, основанные исключительно на твоем воображении… все же каким-то людям твое воображение пришлось не по вкусу. Оно у тебя слишком хорошо развито. Ты только смоделировала ситуацию, да, – но, надо полагать, очень уж верно… Так что даже и не думай возвращаться!

– Алеш, но…

– Никаких «но». Мы поступим иначе. Дай мне телефон этого Степана… Как его?

– Катаев… Погоди, найду его номер…

Александра нашла и продиктовала мужу.

– Когда он тебе позвонил?

– С час назад. И был, по-моему, пьян.

– Я созвонюсь с ним и все выясню. В случае надобности займусь этим делом. Поняла?

– Поняла…

– Вот и прекрасно, – заявил он. – Ложись спать, чтобы завтра в полной мере насладиться пляжем. Обещаешь?

– Обещаю…

– Я разберусь, не волнуйся, Сашка! Ты ведь мне веришь?

– Конечно…

– На том и поладим. И выбрось билеты из головы, договорились?

Повесив трубку, Алексей еще раз перебрал в уме разговор с женой. Убедил ли он ее?

Может, не до конца… Но он верил, что Александра не станет сломя голову покупать билет и возвращаться в Москву без его ведома.

Одновременно он понимал, что успокоить жену он сможет только в том случае, если завтра же выдаст ей первые результаты. И потому, хоть и с сомнением глянув на часы – три ночи! – он набрал номер Степана Катаева.

Степан был не просто пьян, а архипьян. Надо думать, что за час с небольшим, который прошел между их разговором с Сашей и звонком детектива, Катаев накачался сверх меры. Однако он не спал – и не собирается, по его словам, – что несколько обнадеживало. Выяснив адрес, Алексей тут же перезвонил Игорю, своему ассистенту.

В отличие от Степана Игоря он явно разбудил.

– У меня тут одно срочное дело возникло, нужно отъехать прямо сейчас. Но я не могу оставить детей одних. Выручай!

– Но, Алексей Андреевич, я же не умею с ними… Вы лучше Ромку позовите!

Игорь был прав. Роман, старший сын Алексея, так неожиданно и жестоко возникший в его жизни совсем недавно,[3] прекрасно умел управляться с малышами. Но отношения с парнем у него были весьма сложными. Просить его детективу не хотелось.

Игорь понял его молчание.

– Хорошо, я выезжаю. Буду у вас через полчаса.

– Знаешь что… Мне уже некогда, позвони Роману ты. А там сами решайте. Возьми ключи, я выйду минут через пятнадцать.

Запасная связка от новой квартиры всегда лежала в ящике письменного стола в его старой квартире на Смоленке, то есть той, где он прожил всю свою жизнь, пока они не съехались с Александрой. В этой старой трехкомнатной квартире находился его офис, там же занимал одну комнату Игорь: жилье включалось в плату за его работу.

– Договорились, – ответил ассистент. – Я прямо сейчас ему позвоню!

Алексей положил трубку, чуть усмехнувшись: он был практически уверен, что, вернувшись домой, обнаружит там именно Ромку.

Дверь ему открыла девушка – жена? любовница?

– Я к Степану… – коротко сообщил он.

– Входите. Он ждет вас.

Девушка отступила, впуская детектива, и он смог рассмотреть ее на свету. У Катаева изысканный вкус, отметил он: такие лица, как у нее, не снимают модные фотографы – такие лица рисуют художники.

Впрочем, она могла быть Катаеву сестрой или дочкой, так что не стоит делать поспешные… – Алексей продвинулся в глубины квартиры.

…Нет, не могла! Никакого кровного родства между ними со всей очевидностью не имелось. Мужчина, безвольно расползшийся в кресле, – без сомнения, Степан, – крупный, плотный, с коротким ежиком светлых волос, чуть рыжеватых, являл собой полную противоположность девушке – смуглой, черноглазой, грациозной. В руке он держал стопку с водкой, словно размышлял: заглотнуть ее или уже хватит?

– А, сыщик! – приветствовал он Алексея. – Ну, давай, доказывай, что твоя жена тут ни при чем!

Из телефонного разговора Степан уже знал, что Алексей Кисанов, частный детектив, является мужем журналистки Александры Касьяновой.

– Я ничего не буду доказывать, Степан. Сначала хочу услышать, что тут у вас приключилось, собственно.

– Ха! Костика убили! Только и всего! Вместо меня, понял?! – И он решительно опрокинул в горло стопку.

– Не понял. Давай по порядку. Для начала кто такой Костик?

– Директор мой. Ассоциации моей.

– У меня три вопроса, – произнес Алексей чуть поспешно: боялся, что Степан вырубится от алкоголя. – Первый: как его убили? Второй: почему ты решил, что вместо тебя? Третий: с какого боку тут статья Александры замешана, на твой взгляд?

Степан что-то промычал, зажевывая водку кусочком черного хлеба с кружком соленого огурца на нем, и тут девушка выступила.

– Степ, – мягко произнесла она, – я все объясню.

– Валяй! – ответил ей Катаев.

Кира – так представилась девушка – поведала сыщику следующее: утром сего дня (или уже вчерашнего, если посмотреть на часы) о статье Александры Касьяновой «жужжали, как растревоженные осы, все сотрудники нашей ассоциации».

– Вашей?

– Ну да… Я в ней работаю.

– Кем?

– Это имеет значение?

– Не знаю пока.

– Я отвечаю за чаи-кофеи. За кухню, словом… В общем, весь день только о статье и говорили. А несколько руководителей фирм, которые существуют под крышей ассоциации, выразили недовольство. Это небольшие фирмы, которые…

– Я читал статью Александры, схема ясна.

– А после работы мы со Степаном пошли в ресторан.

– Кто вы Степану? Любовница? Жена?

– Ни то и ни другое, – обиделась девушка. – Я ему просто подруга… просто друг!

– Просто?

– Вот именно!

– Правильно она говорит! – вдруг подал голос Степан. – Это она сегодня со мной снизошла на «ты», пожалела, смилостивилась в виду обстоятельств! – Он саркастически хмыкнул и тут же икнул. – А то все выкала!

Детектив усомнился, но спорить не стал: всему свое время.

– И при этом вы ходите вместе ужинать в ресторан?

– А друзья не ходят, что ли? – с вызовом ответила девица.

– Ходят, – вынужден был признать Алексей.

– Ходят-ходят, – поддакнул Степан.

– Только мы сели за стол, как ему позвонил Костик, – продолжила Кира.

– А какие у вас лично отношения с директором? Вы называете его Костиком – он тоже ваш друг… был?

– Нет, что вы, это я за глаза, его так Степан называет, ко мне и прицепилось… А так я исключительно по имени-отчеству с ним! Ведь он мой прямой начальник… был.

– И зачем он позвонил?

– Хотел поговорить со Степой.

– У вас какие отношения с директором были? – Детектив адресовал вопрос Степану, но тот, похоже, пребывал в пьяной дреме. Придется Алексею довольствоваться сегодня только версией Киры.

– Очень хорошие у них отношения были, – откликнулась она на вопрос. – Не сказать что они близко дружили, но очень хорошие!

– Нормальные, – приоткрыл один глаз Катаев. – Я ему доверял. А он мне.

– Степан предложил ему подъехать к нам в ресторан. Костик… Константин Павлович вскоре появился, но ужинать не стал. Сказал, что обсуждать дела в ресторане не следует, а есть ему не хочется… Он вообще был нервный какой-то, но вчера все были нервные из-за статьи вашей жены…