Если забыть о неприятной беседе с герцогом, то английское гостеприимство во всем его великолепии Джульет сразу же ощутила на себе.

Эндрю отозвал слугу в сторонку, дал ему какие-то указания и куда-то исчез. Сквозь распахнутую дверь Джульет увидела, как лакеи торопливо тащили ее сундуки, потом в комнату вошла дородная служанка, забрала Шарлотту и унесла, заявив, что ее надо искупать и перепеленать.

Затем в библиотеку одна за другой впорхнули несколько миловидных молоденьких горничных, выстроились перед Нериссой, словно на смотринах, и та, улыбнувшись, подозвала одну из девушек.

– Это Молли. Она приготовит для вас ванну и растопит камин, мисс Пейдж. Будьте нашей гостьей.

– В какой комнате, миледи? – уточнила служанка.

Нерисса задумчиво постучала ноготком по зубу и взглянула на Джульет.

– Думаю, в комнате лорда Чарльза.

Джульет судорожно вздохнула. Они что, издеваются? После нападения разбойников, переживаний из-за лорда Гаррета, изнурительного допроса, которому ее подверг герцог, где взять силы, чтобы еще лечь в постель Чарльза?

Нерисса не дала ей времени на раздумье: что-то весело напевая, кивком предложила Джульет следовать за ней, а когда они шли по коридору, заметила:

– Не позволяйте Люсьену так с вами разговаривать. Он и в лучшие времена порой вел себя как чудовище, но после того как в прошлом месяце леди Хартфилд попыталась с помощью шантажа заставить его жениться, стал и вовсе невыносим. Понятно, что теперь брат не слишком высокого мнения о женщинах. Просто не берите в голову. Хотите пожелать Гаррету спокойной ночи, прежде чем уйдете в свою комнату?

Все еще не смирившись с мыслью, что ей предстоит спать в постели Чарльза, Джульет немного растерялась, а Нерисса, не так истолковав причину ее нерешительности, тихо добавила:

– Я думаю, он будет рад.

– Но удобно ли это?

– Конечно. Мы пойдем к нему вместе.

Нерисса, опять махнув рукой, чтобы Джульет следовала за ней, шурша юбками по древним камням ступеней, начала подниматься по лестнице, такой широкой, что пять человек, взявшись за руки, могли подниматься по ней одновременно, и еще осталось бы место.

Лестница вела их в длинный коридор с обшитыми деревянными панелями стенами, в который выходило несколько дверей, а из-за одной из них раздавались пьяные голоса, что-то распевавшие. Им вторили взрывы смеха.

Именно эту дверь Нерисса не раздумывая открыла, и грубый хохот немедленно прекратился.

– Джентльмены! Мы пришли навестить Гаррета, так что ведите себя подобающим образом.

Она отступила в сторону, шире распахнув дверь, и позвала Джульет.

Та нерешительно остановилась на пороге, чтобы приспособиться к полумраку, царившему в комнате. Несколько почти догоревших свечных огарков, язычки пламени которых плясали на сквозняке, не могли осветить огромное помещение, лепной потолок которого был высотой не менее пятнадцати футов.

Наконец попривыкнув, Джульет разглядела приятелей Гаррета, расположившихся по всей комнате в самых непринужденных позах.

Чилкот, устроившись на диване у окна, размахивал пустой бутылкой, засунув указательный палец в горлышко.

Перри в расстегнутом жилете развалился в обитом парчой кресле. Галстук у него съехал набок, лицо расплылось в глупой улыбке. Имена других она не знала, но все были ей знакомы. Один, с крупным носом и глазами, налитыми кровью, тупо смотрел на нее из-под волнистых каштановых волос, неряшливо выбившихся из косицы; другой – грузный как ломовая лошадь – лежал на спине и храпел, а его парик, словно дохлая крыса, валялся на полу возле дивана; третий, щуплый и задиристый, пьяно икая, приветствовал ее, салютуя бутылкой.

Наконец увидела она и Гаррета де Монфора. Он возлежал на массивной кровати резного дуба, обложенный множеством подушек. Волосы его растрепались, сорочка была натянута прямо на голое тело, на губах блуждала сонная улыбка. Он взглянул на нее, и второй раз за эту ночь сердце Джульет неожиданно забилось чаще.

Она знала, что под простыней на нем ничего нет, и от осознания этого ее бросило в жар, даже стало трудно дышать. Джульет с удивлением почувствовала, что сокровенная часть ее тела – та, что отличает женщину от мужчины, – словно воспламенилась, отреагировав на него, лежавшего среди простыней и подушек. Она бы наверняка бросилась бежать из комнаты, если бы не Нерисса, стоявшая у нее за спиной.

В неверных отблесках его кожа казалась золотистой, мускулатура груди и основания шеи выглядела более рельефной, а завитки каштановых волос на груди и отросшая щетина отливали медью. От одного его взгляда у Джульет едва не подкосились ноги: он обладал каким-то фатальным обаянием, которого не было даже у Чарльза. От этих мыслей, а также от своей реакции на картину, представшую ее взору, она, как ни странно, почувствовала себя виноватой, словно предала человека, которого любила, и с трудом проглотила комок, образовавшийся в горле.

– Подойдите ближе, – попросил он негромко.

В комнате стало тихо. Джульет сделала несколько шагов вперед, понимая, что глаза всех присутствующих направлены на нее. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, ладони увлажнились. Как только она подошла к кровати, лорд Гаррет взял ее руку, поцеловал и произнес заплетающимся языком:

– Вы… ангел.

Она улыбнулась:

– А вы, лорд Гаррет, напились.

– К стыду моему, да, но, учитывая обстоятельства, это полезно.

– Вам очень больно?

Он усмехнулся, все еще не выпуская ее руки:

– Если честно, мисс Пейдж, то я вообще ничего не чувствую.

Где-то за ее спиной хохотнул Чилкот, но она не обернулась. Только сейчас, когда Гаррет взглянул на нее из-под упавших на лоб прядей, Джульет рассмотрела, что глаза у него светло-голубые и очень сонные.

– Похоже, вам и правда лучше и вашей жизни ничто не угрожает.

Она высвободила руку и убрала с его лба волосы.

– Да, умирать я передумал. Знаете, мне понравилось быть героем. Я, пожалуй, буду почаще выезжать на большую дорогу спасать прекрасных дам, попавших в беду.

Его шутливый тон никак не вязался с серьезным взглядом голубых глаз, который проник в потаенные уголки ее сердца, о существовании которых она давно забыла.

– Обещайте, что не позволите Люсьену запугать вас.

– Не позволю.

Он кивнул, удовлетворенный, и глаза его медленно закрылись.

– Спасибо, что пришли навестить меня, мисс Пейдж.

– А я благодарю вас, лорд Гаррет, за все, что вы сделали для меня и всех нас сегодня, – сказала Джульет, стараясь, чтобы голос не дрожал, и вдруг неожиданно для себя наклонилась и поцеловала его в лоб. – Я обязана вам жизнью.

Потом она шагала рядом с Нериссой вдоль полутемного коридора, и их шаги были единственными звуками, нарушавшими тишину дома. Было тепло, но она поеживалась, как от озноба. Сердце все еще учащенно билось, и ей очень хотелось выбежать наружу и вволю надышаться холодным ночным воздухом. Что с ней происходит? Почему она так реагирует на лорда Гаррета? Ничего подобного она не испытывала с тех пор, как не стало Чарльза.

Джульет вздрогнула и попыталась выбросить из головы эти мысли. Конечно же, ее сердце так колотится потому, что сейчас она войдет в комнату Чарльза, а ее реакция на Гаррета объяснялась лишь тем, что он был его братом.

А если не лгать самой себе? Правда же заключалась в том, что Чарльз был здесь совершенно ни при чем…

– С вами все в порядке, Джульет? – обеспокоенно спросила Нерисса.

Джульет заставила себя улыбнуться:

– Да, спасибо. Просто день выдался тяжелый.

– Еще бы! – с сочувствием сказала Нерисса, окинув ее проницательным взглядом голубых глаз.

Джульет показалось, что юная леди догадывается о чувствах, которые она испытывает. Что она может подумать?

Наконец девушка остановилась перед массивной резной дверью и обернулась.

– Чарльз гордился бы вами. Вы нашли в себе силы проделать весь этот долгий путь и приехать в Англию ради того, чтобы дать своему ребенку имя и семью. И пусть вас не тревожит поведение Люсьена: если не поможет он, то это сделает один из нас.