— Только не говорите мне, что никогда раньше не видели подобных фундаментов, — начал Церетель. — Клянусь дьяволом, я думал, о таких вещах известно всем…

— Что вы собираетесь здесь поставить? — прорычал Нагльфар, стремительно теряя все остатки того, что сходило за его терпение. Струйка дыма поплыла от его ноздри, пока он выпрямлялся на все свои девять футов. — Что здесь должно быть воздвигнуто?

— Вы хотите сказать, что не знаете?

— Если бы знал, не спрашивал.

— Да, пожалуй, вы бы не спрашивали, — задумчиво произнес Церетель, после чего погрузился в молчание. Высоко наверху ярко-красный мудемм стремительно порхал в сторону страхоскребов Мортрополиса.

— Так что это такое? — прорычал Нагльфар.

— Не могу вам сказать, — ухмыльнулся Церетель. — Режим, знаете ли…

Спинные шипы Нагльфара злобно выгнулись.

— Режим? — проревел он. — Как законно избранный представитель Гильдии подземных паромщиков по спорам, ругани и прочим разборкам, я должен быть в полном согласии с правилами информирован о всяком развитии, которое имеет хоть какое-то отношение к нашим рабочим процедурам.

— Извините, приятель. Все заинтересованные стороны были проинформированы… ох-х! — Схваченный за горло, Церетель повис на конце лапы Нагльфара.

— Кроме меня! Покажите мне планы! — заорал Нагльфар.

Пока Церетель постепенно приобретал малиновый цвет лица и прикидывал, как долго ему еще удастся хранить молчание на предмет планов, далеко в Мортрополисе, в здании Греховной службы полный набор кривых ярко-красных когтей раздраженно застучал по усеянному пергаментами обсидиановому столу.

— Чтоб его черт подрал! — прорычал Асаддам, разглядывая недавно доставленное письмо. — Это не предложение, это форменное оскорбление! Интересно, сколько, по его мнению, в нынешнее времена стоят муки? Вот, посмотри!

Он толкнул письмо через стол своему главному финансисту Асмодеусу.

— Гм, — хмыкнул демон с хрустальным пенсне в форме полумесяца на носу. — Судя по всему, наш друг еще не вполне адекватно воспринимает концепцию свободного рынка мук.

— Шейтан? Друг? Гееннский волк ему друг! — Асаддам выхватил из пачки пергаментов еще один лист и злобно воззрился на него. Перед щелками его зрачков поплыли цепочки цифр.

— Возможно, если проинформировать его обо всех последствиях неуплаты за использование наших бесподобных пыточных устройств, ему удастся прийти к более ответственной точке зрения, — залебезил Асмодеус.

— Например? — прорычал Асаддам.

— Ну, если бы, к примеру, небольшой анонимный мудемм во время грядущей инспекции прошептал в ухо нашего дражайшего повелителя скверны д'Авадона, что проклятые души в бассейне Аррениуса в последнее время не так уж и мучались. Э-э… по крайней мере, не столь тяжко, как им положено. Тогда, может статься, были бы предприняты определенные шаги. Сколькими пыточными агрегатами оперирует в данное время Шейтан?

— Ну, я…

— Способны ли они создавать постоянное заграждение из боли, страданий и мук, которое приличествует названию Уадда? Разве всем и каждому не известно, что во всем, что касается всеобщей профессиональной вечности проклятия, Мортрополис не может быть превзойден? Мы способны обеспечивать своим клиентам дополнительные бассейны с экскрементами, предлагающие прямое или извращенное использование, целый ряд наклонных плоскостей с пригодными для катания валунами, снабженными наилучшим устройством смещения перспективы «верх-низ», эксклюзивные болота с бурлящими ямами, лучшие котлы с кипящей смолой… И этот список растет почти ежедневно.

— Возможно, с более широким маркетингом… — задумчиво произнес Асаддам.

— Но разве не было экспериментально доказано, что недостаточный уровень упомянутых боли, страданий и мук имеет прямую причинно-следственную связь… — Асмодеус подался вперед через стол и прошептал прямо в остроконечное ухо Асаддама: — С легкомыслием?

— Тс-с! Не надо об этом упоминать. Это просто омерзительно!

— И я уверен, что его архивульгарность, наш дражайший повелитель скверны д'Авадон, испытывает в этой связи еще более сильные чувства.

Асаддам задрожал и бросил быстрый взгляд через плечо. «Это слово на букву „л“ — подумал он. — Проклятый денежный мешок упомянул в моем кабинете слово на букву „л“».

Асмодеус откинулся на спинку вращающегося кресла и смущенно ухмыльнулся себе под нос, снова ощущая победу.

— Таким образом, когда Шейтану откроется, что его ведомство капитально недоукомплектовано в смысле вечных мук, за этим воспоследуют несколько столетий сосредоточенности на активном извлечении своих природных ресурсов. Уверен, он увидит ясный и долгосрочный смысл выплачивания небольшого гонорара за то, чтобы нужные ему муки проводились именно здесь.

— Об этом и речь, — прорычал Асаддам, швыряя еще один недавно полученный лист пергамента главному финансисту. — Об этих самых природных ресурсах, о которых ты тут болтал… Шейтан, этот паршивый ублюдок, недостойный славного имени дьявола, хочет, чтобы я за них заплатил!

— Но здесь только лава и сера. Без них, безусловно, можно обойтись…

— Да? И как? Тебе часто случалось холодной кочергой превращать нежные органы мучимых душ в гноящиеся раны страдания? И ты в самом деле думаешь, что чаны с кипящей смолой нежным летом будут по-настоящему эффективны? Не сомневаюсь, д'Авадон сильно изумится, если обнаружит, что Мортрополис предлагает исключительно оздоровительные сауны VIP-класса!

Нервным когтем Асмодеус постучал по своему пенсне.

— Я вижу здесь определенную дилемму… — осторожно пробормотал он.

— Да, в самом деле? Видишь? Ни хрена ты не видишь! Позволь, я кое-что еще тебе объясню…

К счастью для Асмодеуса, ему так и не удалось выяснить, чем было это «кое-что еще». Внезапно в небольшой трубке, что проходила сквозь листовое кварцевое стекло, раздался стук — и ярко-красное насекомоподобное существо с гудением пролетело мудеммный порт.

— Пергамент. Пергамент, живо! — заорал Асаддам, заприметив возбужденные движения существа с кремниевыми крыльями.

Асмодеус бросил пачку пергамента на обсидиановый стол и в изумлении стал наблюдать, как выращенный благодаря неустанным трудам сотрудников недавно учрежденного научно-исследовательского экологического отдела Греховной службы Мортрополиса мудемм подлетает и пристраивается в верхнем левом углу листа. Острый как игла хвост высунулся из брюшка насекомоподобного существа и принялся выкалывать ряд булавочных дырок на пергаменте. Когда очередная буква сформировывалась, мудемм отпрыгивал вбок и начинал заново, колотя хвостом пергамент с поистине разрушительной эффективностью. Физиономия Асаддама разошлась в широкой ухмылке, пока он наблюдал за функционированием существа, наслаждаясь поразительным прогрессом уаддских коммуникационных средств.

Впрочем, стоило только главному менеджеру прочесть все сообщение, как его физиономия тут же сделалась кислой.

— Чтоб этих долбаных паромщиков черт подрал! — завопил он и во вспышке гневных проклятий буквально вылетел из кабинета.

С трудом сглотнув, Асмодеус уставился на сообщение, настраивая свои глаза на чтение вверх ногами. Брови его заметно приподнялись, когда он все это прочел.

«Асаддаму, главному… ну, короче, он сам знает, а у меня нет времени напрягать мозги и вспоминать, как правильно к нему обращаться. Особенно сейчас, когда эта кодла уже здесь и вид у нее такой подозрительный. Ага, вот они уже и идут.

Так-так, спокойствие, только спокойствие. Асаддам алейкум. У нас тут… гм-м… небольшие проблемы. Нагльфар наседает. Я постараюсь удерживать его до тех пор, пока… Послушайте. Вы что, не видите, что я занят?.. Скорее сюда. Конец связи.

Немедленно уходите. Высший приоритет».

В недрах страхоскреба Греховной службы Ублейр вытер тыльной стороной лапы в равной мере чешуйчатый лоб и стал наблюдать за тем, как пердонт в муках пробивает себе дорогу сквозь последние остатки пятьдесят третьего картотечного шкафа.